Как оказалось, сложнее, чем христианином или мусульманином
Галина МАЛАМАНТ
Фотографии предоставлены Кириллов Груздевым
В редакцию газеты "Новости недели" пришло письмо из колонии строгого режима, которая находится в городе Кохма Ивановской области. Заключенный Имануэль Геленшт, которого в начале апреля текущего года утвердили руководителем еврейской общины колонии, пишет: "В нашей колонии есть церковь, есть мечеть. А для евреев не предоставляют даже молельной комнаты".
Имануэль Геленшт, он же Кирилл Груздев, пишет: "Это меня наказывают за то, что в 2012 году я поднял шум, и с тех пор администрация тюрьмы ставит мне палки в колеса".
Имануэль Геленшт — этим именем подписывается 31-летний Кирилл Груздев, но официально он станет называться так по выходе на свободу. Осталось ждать три с половиной года. Имануэль — так назвали его родители, при этом записав его в свидетельстве о рождении Кириллом, Геленштейн — девичья фамилия матери.
Кирилл родился в городе Сумгаите. В 1986-м в автомобильной аварии погиб его отец, талыш по национальности, и мать-еврейка с 3-летним Кириллом возвратилась в Иваново — город своего детства, где оставалась ее мама. Иваново, по сути, стал городом детства и для Кирилла: здесь его воспитывали мама и бабушка, здесь он окончил школу. С дипломом историка Кирилл возвратился в Иваново, окончив в 2006 году Дагестанский государственный университет. Однако работать по специальности ему не пришлось — в том же году в результате потасовки Кирилл был арестован.
"Мы с другом защищались от напавших на нас хулиганов, у одного из которых был нож. Я его ударил, и он умер", — поведал нам Кирилл.
Его осудили на 11 лет и 9 месяцев строгого режима по статье "предумышленное убийство".
В тюрьме Кирилл, памятуя рассказы бабушки, соблюдавшей еврейские традиции, пришел к религии.
"Мне привезли с воли много книг, в том числе и старинное издание Пятикнижия ("Хумаш"), оставшееся от бабушки. С 2008 года я перешел на кошерную пищу, что было достаточно сложно в тюремных условиях".
Не так давно Кирилл подал повторное прошение на условно-досрочное освобождение (УДО). В случае отказа он будет подавать таковые через каждые полгода, как предусматривает российский закон. После первого прошения ему было отказано. Почему? По его мнению, из-за наделанного им "шума".
Шум действительно был, о нем писали многие средства массовой информации. Вот что сообщал по этому поводу сайт "7 Kanal": "1 июня 2012 года при очередном обыске в бараке, в котором проживает единственный в зоне соблюдающий традиции еврей — Груздев Кирилл Петрович, исчезла Тора (хумаш). Это произошло при нарушении устава, согласно которому личные вещи должны осматриваться в присутствии заключенного. Вместо этого всех выгнали из барака и оставили только одного "понятого", который, естественно, был не в состоянии уследить за 8-10 параллельно орудующими сотрудниками ВС (внутренних сил). Когда Груздеву разрешили вернуться в барак, он обнаружил свои священные книги — молитвенники, учебные пособия по иудаизму и Кабале и др., — безобразно разбросанными на полу и частично разорванными. Тору XVI-XVII века, полученную от бабушки как семейную реликвию, он среди остальных книг не обнаружил.
Груздев бросился к зданию администрации с требованием вернуть ему его Тору. Но ему было заявлено, что офицер, ее изъявший, объявил этот предмет запрещенным и уже (не прошло и получаса с момента изъятия) сжигает его на территории промзоны".
5 июня 2012 года Груздев направил жалобы на произошедший в зоне акт антисемитизма прокурору Ивановской области, начальнику колонии (зоны), начальнику управления тюрем и президенту Российской Федерации Владимиру Путину. В своих жалобах Груздев уведомил, что с 12 июня он начинает голодовку протеста, которую прекратит только после проведения расследования и восстановления справедливости и законности. Вот что пишет о случившемся Кирилл: "Комиссия и представители ФЕОР уладили шум и замяли скандал… Тору не сжигали, потому что ее… не было".
Как же этот скандал был улажен?
Департамент ФЕОР по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными учреждениями направил в исправительную колонию в Ивановской области, где отбывает срок Кирилл, комиссию. Члены комиссии сошлись во мнении, что факта изъятия и сожжения священной книги иудаизма не было.
Газеты, словно под копирку, печатали объяснения членов комиссии по поводу этих выводов:
"Я много видел старых печатных изданий Торы — XVII, XIX веков, но Торы XVI века никогда в своей жизни пока не видел".
"Мы проводили "следственный эксперимент" — ходили на то место, где якобы она была сожжена. До ближайшего места, где могли находиться другие заключенные, оттуда так далеко, что видеть, что именно сжигают, что написано на корешке книги, никак невозможно, несмотря на то, что Груздев утверждает обратное".
"Обыск был. То, что его книги в результате могли оказаться разбросанными, допускаю. Но вряд ли это было проявлением антисемитизма — таковы особенности жизни в зоне".
"Мы не установили ни факта сжигания Торы, ни даже факта ее наличия. По словам Груздева, была какая-то книга на иврите, про которую бабушка говорила, что это Тора на иврите. Что касается сжигания, то мы говорили с истопником. Он сказал, что после обыска проводилось сжигание запрещенных предметов, среди которых в основном были провода, но никаких книг в тот день не сжигали. Возможно, было неуважительное отношение к его личным предметам, включая книги, — не исключаю. Но вряд ли что-то большее. Обвинения в антисемитизме в адрес офицера мы признали голословными".
В связи с этими объяснениями мы задали Кириллу Груздеву ряд дополнительных вопросов и вскоре получили ответ.
— Как все-таки уладили вопрос? На вас оказали давление?
— Они опускались даже до таких вещей как угрозы, но не в мой адрес. Говорили местным блатным, что вывезут их в тюрьмы за Урал, если они меня не успокоят. Благо, на тот момент был жив Костя Гинзбург, он же Гизя, вор в законе, еврей, и он мне оказывал тогда сильную поддержку. Поэтому местные особо не могли давить на меня, но просили, чтобы я оставил решение вопроса до выхода на свободу.
— Везде пишут, что голодовка продолжалась один-два дня, но не из-за проблем со здоровьем. Это тоже неправда?
— Я голодал 12 дней. Это зафиксировано в медицинской части. Можно официально направить им запрос — они обязаны написать правду. Кстати, во время голодовки они приходили меня взвешивать.
— Какие у вас проблемы со здоровьем?
— У меня язва желудка и гастрит, которые я приобрел в колонии еще до голодовки.
— Тора, которая пропала у вас в колонии, была издана в XVI веке?
— Я не знаю времени ее издания и никогда не говорил о конкретной дате. Я говорил "старинная".
— Кто из ваших родных может подтвердить, что вы взяли в колонию Тору бабушки?
— Ну, тот, кто это мог подтвердить, уже ушел из этого мира. Это был мой старший брат, он умер в 2013-м, через год после этого случая.
— С вашим братом все же успели поговорить, но практически нигде нет его реакции по этому поводу.
— И не найдете, потому что он сказал правду, а они не напечатали.
И все же один-единственный сайт, все тот же "7 Kanal", отметил:
"Уважаемая комиссия не стала терять время на расспросы зеков-очевидцев, а ограничилась допросом персонала зоны, которая дружно отрицала сам факт существования книги, — отмечают СМИ. — Правда, они все же съездили к брату Груздева, который дал показания о наличии книги у брата в лагере, но это было лишь в 17:00, а результаты "расследования" были в срочном порядке опубликованы уже в 15:00 по местному времени".
***
После произошедшего с Груздевым интерес к иудаизму проявили все остальные евреи, отбывающие наказание в этой колонии. "Всего среди нас шесть галахических евреев, а остальные пятеро имеют еврейские корни", — поведал Кирилл. Основные преступления, за которые эти евреи получили тюремные сроки, — хранение и распространение наркотиков, разбой. Еще один из сидельцев осужден, как и Груздев, за убийство. Некоторые из этих осужденных работают в производственных цехах, параллельно изучая Тору, некоторые занимаются лишь учением еврейских религиозных книг.
ИЗРАИЛЬТЯНИН В КОЛОНИИ
Один из евреев, отбывающих наказание в колонии, — 23-летний Даниэль Трахтенберг. Даниэль родился в Израиле, однако в 2002-м 10-летний мальчик вместе с родителями возвратился в Россию и приступил к учебе. Окончил колледж. Когда Даниэль готовился к поступлению в институт, он связался с нехорошей компанией, занимавшейся распространением наркотиков. Даже в таком неблаговидном деле нужен опыт — в 2012 году Даниэль попался, что называется, на горячем, и его осудили за хранение, перевозку и распространение наркотических средств. По словам мамы Даниэля, его толкнули на это "безрассудность и глупость". С учетом смягчающих обстоятельств (ранее не привлекался) суд назначил Трахтенбергу 4 года и 1 месяц лишения свободы — не самый большой срок по статье 228. Раз в четыре месяца Даниэлю разрешены длительные свидания, и его навещают мама и младший брат. Из общественного телефона, установленного в колонии, он звонит только родителям. "Он осознал свою вину и прервал с компанией всякую связь", — уверяет его мама.
После заключения Даниэль собирается приехать в Израиль и полагает, что его как военнообязанного призовут в армию.
Мы попросили прокомментировать ситуацию израильского адвоката.
— Только руководство ЦАХАЛа может решить такой вопрос, — сказал адвокат. — В армию не призывают даже тех молодых людей, против которых подано обвинительное заключение, не говоря уже об осужденных, тем более по статье, которая сопровождается "пятном позора" (к каковому относится и осуждение за наркотики).
Возвратимся к письму Имануэля Геленшта: "Нам не запрещают заниматься Торой, у колонии по этому поводу есть соглашение с ФЕОР. Согласно соглашению, администрация обязана пропускать в неограниченном количестве литературу, связанную с иудаизмом, нас имеют право навещать представители еврейских общин. Но у православных есть своя церковь, у мусульман — мечеть, и только мы, евреи, не имеем своей молельной комнаты. Кроме того, до нашей общины не доходит финансирование".
Определенные суммы, по словам Кирилла, общине необходимы "на проведение шабатов, а также на приобретение кошерной еды. На сегодняшний день заключенные сбрасываются, чтобы на воле нам приобрели продукты. Есть человек, который доставляет нам передачи. У нас есть электрические плитки, на которых мы готовим".
***
Из разговора с представителем Федерации еврейских общин России (ФЕОР) нам стало известно, что по состоянию на 2012 год в местах лишения свободы открыто 9 синагог. На попечении руководителя отдела ФЕОР по взаимодействию с правоохранительными органами находится около 400 заключенных-евреев. Подавляющее большинство из них начинают интересоваться иудаизмом, оказавшись в тюрьме или колонии.
На сегодняшний день евреев, отбывающих заключение в колонии в Ивановской области, посетил представитель общины горских евреев Ефим Якубов, побывавший там по просьбе Имануэля Геленшта. Мы связались с господином Якубовым.
— Я не курирую общину, просто помогаю чем могу. Мы, горские евреи, стараемся помогать своим землякам.
— Какую именно помощь вы оказываете?
— По-разному получается… Кому-то — деньгами, кому-то — продуктами, кому-то обеспечиваем юридическую помощь. Около трех месяцев назад одного заключенного по его просьбе перевели в другую тюрьму. На Песах отправляли праздничные наборы — куры, маца, рыба, соки. Продукты в тюрьмах принимают только в готовом виде, мы находим людей, которые их готовят и собирают передачи.
— Сколько горских евреев находится в российских тюрьмах? За какие преступления они получили наказания?
— Общей статистики у нас нет, но все, кто к нам обращается, получают ту или иную помощь. Как правило, речь идет о людях, оказавшихся не в том месте и в не то время, по стечению случайных обстоятельств.
— Еврейской общине в колонии Кохмы будет оказана помощь в открытии молельной комнаты?
— Проблема открытия молельной комнаты не в помещении, а в деньгах на ремонт, который обойдется в 2 тысячи долларов. Не самые большие деньги, но вопрос о такой сумме не я один решаю. У горских евреев есть свой фонд в Москве. Надо полагать, со временем в колонии откроется молельная комната.
[nn]
