«Ток-йок» – во тьме Нью-Йорк, или Америка во мраке
В 2003 году изрядная часть США и Канады погрузилась во тьму. Главред журнала «ИсраГео» Владимир ПЛЕТИНСКИЙ имел к этим историческим событиям самое непосредственное отношение. Почему? Почитаете – поймете.
На самом деле эти не совсем путевые заметки были написаны по горячим следам. Но в давней публикации я не упомянул, с чего для нас с моей Еленой начался блэкаут. А дело было так.
Гостили мы тогда у наших друзей – Марины и Саши Левинсонов. Израильским и американским телезрителям не надо напоминать, кто такая Марина, а вот российские и прочие постсоветские знали ее как ведущую различных программ центрального телевидения Марину Бурцеву.
Итак, 14 августа 2003 года мы дружно сели за обеденный стол, налили в бокалы калифорнийского вина и Саша произнес тост в честь моей жены – именно в этот день за сорок лет до описываемых событий она появилась на свет. Едва он начал свой спич, как лампочки замигали, а спустя минуту и вовсе погасли. Мы бросились проверять пробки в гараже, а затем услышали, что обесточен весь Пэлисейд (штат Нью-Джерси). Как оказалось, проблема была всеамериканской и даже канадской.
Так что, кто знает, может, если бы не подняли мы бокалы за здоровье моей жены, и Америка не оказалась бы во тьме…
Остальная часть текста – из воспоминаний 2003 года с небольшими добавлениями…
Читайте в тему:
Буфетный афроэстонец, квадратный таможенник и еврейское сердце
БАРДАК «ГОНЧИХ ПСОВ»
Мое открытие Америки было омрачено всеамериканским мраком, который назвали словечком, словно сошедшим со страниц истории классовой борьбы. Ну, blackout — так blackout, мне-то что? Если не считать, что аккурат 14 августа в 17-50 из Нью-Йорка должен был отправиться автобус компании «Грейхаунд», которая, согласно купленным билетам, обязалась доставить меня с супругой в Торонто. Там нас с нетерпением ждали наши друзья.
Но за полтора часа до назначенного старта случился «ток-йок». И хотя мы, несмотря на полное обессветофоривание и вызванные этим дикие пробки, добрались до автостанции минут за десять до условленного времени, наш отъезд так и не состоялся. Более того, даже когда свет появился, попытки покинуть неридну Ньюйоркщину не увенчались успехом. Несмотря на то, что автоответчик компании «Грейхаунд» бодро извещал, что blackout не привел к сбоям в движении автобусов, на автостанции наблюдался полный бардак. Мои неоднократные попытки прорваться к билетным кассам или окошечку диспетчера решительно пресекались бравыми полицейскими. Более того, в какой-то момент один из «копов», которому я пытался объяснить, что мне очень-очень нужно в Торонто, решительно положил руку на кобуру и сурово сказал:
— Шаг назад! Два шага назад!
Быть застреленным или, в лучшем случае, посаженным в американскую КПЗ, в мои планы не входило. И потому, попытавшись выяснить у других полицейских, куда более приветливых, нежели вышеописанный, где все-таки можно сесть на искомый автобус, я сказал: «Оставь надежду, всяк того хотящий». Ибо разброс мнений и автобусов по манхэттенским улицам и авеню оказался многокилометровым. В конце концов, вернувшись к нашим сверхтерпеливым друзьям, мы попросили их заказать нам билет на поезд. И с удивлением узнали, что он на два доллара дешевле, а не в три раза дороже, чем автобусный, как нам со всех сторон сообщали русскоязычные всезнайки. Ну, правда, ехать предстоит не 10 часов, а 12. Но зато с комфортом!
Я было решил, что при попытках найти автобус меня подвело слабое знание английского. Но, как выяснилось, не менее трети пассажиров поезда накануне пытались добраться автобусом до Торонто — и тоже тщетно. Одна пожилая канадка, стоя в очереди к билетным кассам, рассказывала, что она провела у закрытой двери автостанции всю ночь, пока ей кто-то не подсказал единственно верное решение.
Это был звездный час государственных железных дорог США, которые уже кое-кто собрался хоронить. Компания «Амтрак» работала четко, как часы. В отличие от автобусников и некоторых других служб, здесь явно были готовы к чрезвычайной ситуации. И, думаю, смогли поднять свой авторитет в глазах соотечественников и гостей Америки.
Впоследствии, пытаясь «выбить» из компании «Грейхаунд» деньги за неиспользованную поездку, мы услышали версию о том, что автобусы таки ходили. Но как, когда и откуда, никто из служащих нам так и не смог ответить. Ходили — и все. С пассажирами? Не знаем. Но по расписанию. Но по 77 долларов за билет. Но ходили…
Как съязвил один мой канадский знакомый, некогда живший в Израиле:
— Наверное, они и в самом деле ходили. Но — под себя.
Кто-то может подумать, что я, описывая сложившуюся ситуацию, свожу личные счеты с «гончими псами» (так переводится название крупнейшей американо-канадской автобусной компании). Да нет, уж поверьте, это не сведение счетов. Что им Гекуба, что «Грейхаунду» или вконец растерявшимся полицейским со знаменитыми на весь мир лейблами «NYPD» мои русскоязычные выпады? Просто хотелось дать наглядную иллюстрацию того, что кто-то кое-где у них порой тоже устраивает балаган и не хочет отвечать за плохо отфильтрованный базар автоответчика…
ВОВАН И ТОЛЯН БЫЛИ ТУТ
Нынче США и Канада спорят друг с другом, по чьей вине случился blackout. В американских газетах пишут про слишком медлительных канадцев, которые на расположенной близ Ниагары подстанции забыли нажать на какую-то не то синюю, не то красную кнопку. В канадских СМИ извещают, что падение энергосистемы случилось из-за чрезмерного выброса электричества из Нью-Йорка в сторону Торонто.
Не будучи специалистом и совершенно забыв школьную программу по физике, судьей в этом споре выступать не буду. Тем более, что мне доподлинно известны истинные причины полной «отключки». Ее виновниками стали двое граждан Израиля, хоть и не являющиеся «новыми русскими», именующие друг друга Вованом и Толяном.
Приехали эти двое в Бруклин, дабы навестить старых приятелей. Те, живущие в довольно тесных квартирках, предложили Вовану и Толяну на выбор: либо номер в мотеле, либо комнату в известной на весь Брайтон-бич «гостинице» под русскоязычным народным названием «Клоповник». В этом, с позволения сказать, «отеле», завсегдатаями являются «ночные бабочки» и их клиентура, нелегалы и желающие сэкономить на ночлеге гости из республик бывшего СССР. Хоть Вован и Толян уже лет по десять не имели никакого отношения к своей доисторической родине, желание экономить на комфорте в них сохранилось. И, поскольку мотель был дороже на 15 долларов на одного постояльца, предпочли «Клоповник». Ну а то, что эта «гостиница» со всеми удобствами в коридоре — разве проблема?
Тесная комнатка со скрипучей полутораспальной кроватью также не разочаровала Вована и Толяна. Правда, первый из них попросил второго обойтись без эротических снов и не лапать соседа почем зря.
— Обижаешь, товарищ начальник, — ответил Толян. — Разве ж мы без понятия? Разве ж нам охота в сексуальные меньшинства попасть?
Вселившись в «Клоповник» в ночь с 13 на 14 августа, друзья проспали почти до четырех часов дня. Проснувшись, почувствовали, что пора бы и перекусить. Но будучи товарищами бережливыми, они не побежали в брайтоновские рестораны: при себе у них были израильские суповые смеси типа «Мана хама» (вермишель, кускус, пюре с ароматическими добавками). Откупорив свою пластиковую банку, Вован задумчиво произнес:
— А заливать-то надо кипятком. Где мы здесь кипяток возьмем, а? В мотеле, ребята говорили, чайник имеется, а здесь — ни фига…
Толян по-ленински прищурился и полез в чемодан. Спустя мгновение на свет Божий были извлечены кипятильник с выдавленной на пластиковой ручке надписью «Челябинский тракторный завод» и изготовленный из жаропрочного стекла бочонок.
— Вот он, мой верный командировочный дружок! — прокомментировал свои действия Толян. — Я ж недаром из Совка таких два десятка привез! На всякий, панимашь, пожарный случай. Ладно, сходи в тубзик, набери в банку воды.
Вован взял было в руки бочонок, но потом задумался и скептически посмотрел на штепсель кипятильника и на розетку, явно не приспособленную к советским стандартам. О том, что напряжение в сети составляет не привычные 220, а 110 вольт, гостей Америки как-то не взволновало.
— Ща все исправим! — Толян почему-то показал Вовану большой палец. — У меня все схвачено!
Порывшись в бездонном чемодане, Толян достал швейцарский нож (и как его бдительная служба безопасности в аэропорту имени Бен-Гуриона не усекла?) и, ловким движением срезав штепсель, зачистил концы провода. Вован с уважением поглядел на приятеля: да уж, с таким нигде не пропадешь, ни в африканских джунглях, ни среди нью-йоркских небоскребов, ни даже на Брайтон-бич. Вернувшись с водой, он поставил бочонок на шатающийся столик со следами убиенных тараканов, а Толян опустил вовнутрь кипятильник. Затем мастер на все руки аккуратно засунул проводки в розетку. И тут лампочка над их головами заморгала, потускнела, а затем и вовсе погасла.
— Е-мое, что ж это мы наделали, — словно вспомнив известную российскую рекламу, произнес Вован. — Нам теперь штраф придется платить на порчу частной собственности!
— Ой, что ты волнуешься так, — махнул рукой Толян. — Главное в нашей ситуации — найти пробку и поднять рычажок. Пошли!
В коридоре приятели обнаружили, что свет пропал не только в их комнате. Некоторые двери были открыты и постояльцы выясняли друг у друга, что произошло. Те же, кто в столь неурочный час предавался любовным утехам, не обратили внимания на отсутствие света.
— Похоже, мы обесточили весь этаж! — прошептал Вован.
— Пробку ищи, пробку! — прошипел в ответ Толян. — А лучше иди, спрячь кипятильник!
Спустя несколько минут выяснилось, что света нет во всем семиэтажном здании. А потом обнаружилось его полное отсутствие на всей улице. Вован с Толяном запаниковали.
— Боюсь, полицейские вычислят нас, — тяжело вздыхал Вован. — Ихний «Хеврат хашмаль» не чета нашему, у них каждая розетка, небось, на компьютере обозначена…
— Да уж, пора сматывать удочки, — кивнул Толян. — Хотя… Заверни-ка кипятильник в газету! Спустимся к океану и выбросим! Пусть потом докажут, что это мы устроили!
Сказано — сделано. И уже на океанском побережье друзья узнали, что во тьму погрузился весь Нью-Йорк.
— Кошмар, какой кошмар! — сел на горячий песок Вован. — Нас посадят, теперь уж точно посадят!
Толян похлопал приятеля по плечу:
— Да ладно тебе, не выеживайся. Прорвемся!
Тут к приятелям подошел какой-то старичок в наушниках с антенной и с непередаваемым одесским акцентом произнес:
— И шо вы себе уже думаете? Мало им, шо тока нет во всей Америке, так еще и в Канаде тоже! Это вам не дерьмо в Черном море, это гораздо хуже. Помню, в 1967-м в Одессе тоже света не было. У нас уже все чемоданы упакованы, вот-вот машина приедет и на вокзал нас повезет, а света нет. Хорошо, я тогда был молодой. Шо вы себе думаете, я потащил чемоданы с восьмого этажа без лифта? Нет, у дяди Яши тогда мозги умные были! Я взял веревки и спустил чемоданы вниз через окно! А моя Циля…
Вован и Толян не дослушали дядю Яшу. Они быстрым шагом шли к «Клоповнику» и обсуждали, стоит ли тащить с собой чемоданы или, забрав из них самое ценное, следует как можно быстрее добраться до канадской границы.
— Какая Канада! — хлопнул себя по лбу Вован. — Там нас тоже искать будут!
— Правильно! — тяжело вздохнул Толян. — В Мексику бежать надо, в Мексику!
Но затем, представив себе, какую погоню организуют за ними где-нибудь в Техасе тамошние шерифы, друзья решили не рисковать. И, решив: «Будь что будет!», выпили по стакану водки «Кеглевич» и закусили залитым сырой водой израильским супчиком. Затем завалились спать и проснулись в два часа ночи уже в светлом будущем.
Наутро на осторожные вопросы об официальной причине электроотключки, их американские приятели отвечали что-то о тупых канадцах. Так что угроза быть разоблаченными миновала. Впрочем, нервный Вован успокоился только в тот момент, когда спустя неделю самолет взмыл над аэропортом имени Дж.Ф.Кеннеди. Толян же поклялся, что, вернувшись домой, первым делом выбросит все кипятильники.
И ДЕВОЧКИ КАНАДСКИЕ ВО ТЬМЕ…
В поезде с романтическим названием «Maple leaf» («Кленовый лист») мне довелось познакомиться с группой 12-14-летних девочек из канадского городка Питербелл. Не подумайте обо мне плохо: я — не наследник набоковского Гумберта Гумберта, и разговорился с лолитками не из педофильских побуждений. Просто в поездном буфете была такая очередь, что от нечего делать я стал прислушиваться к разговорам. И услышал, как одна из девочек рассказывает какой-то полной женщине о том, что случилось с ней и ее подругами на Бродвее.
— Мы смотрели спектакль, — вспоминало очаровательное светловолосое существо, — и вдруг погас свет. Сначала решили, что это очередной световой эффект. И когда откуда-то снизу раздался душераздирающий крик, многие принялись аплодировать. Хотя по сюжету ничего такого быть не должно. А потом началась паника…
Уловив, что я тоже ее слушаю, девочка улыбнулась и спросила, где меня застал blackout. Услышав, что дома у друзей, ответила:
— Ну, вам повезло. А представляете себе, каково было в метро? А две наши девочки, решившие не идти на мюзикл, застряли в «Эмпайр стейт билдинг». Прямо в лифте. И подумали, что это опять террористы врезались в небоскреб. Ужас!
— Но самый ужас был все-таки у нас! — перебила подругу другая юная блондиночка. — Была такая паника! Мы выбирались из зала ползком — там, знаете ли, такие ступеньки… Кто-то падал, по кому-то пришлось идти… Точнее — ползти…
— И никакого аварийного освещения! — возмущенно добавила женщина лет сорока, сопровождавшая «пионерок» в их культпоходе. — И служащие куда-то подевались. Хорошо, потом появились полицейские с мощными фонарями и осветили нам дорогу. Но первые четверть часа были просто кошмаром! Девочки, помните, как Энни заплакала и сказала, что больше никогда не будет уезжать из Питербелла?
Рыженькая девочка, сидевшая за столиком, вскочила и, выпучив разноцветные глаза (один голубой, другой — зеленый), заявила:
— Я не плакала! Просто мне кто-то очень больно наступил на ногу… А какой-то дяденька дышал мне в спину и говорил всякие нехорошие слова… И как таких пускают в театр?!
ДВА ПСИХОЛОГА
Америка во тьме не только паниковала или жарила на бэк-ярдах (задних дворах) барбекью. Американцы при этом умудрились не потерять чувство юмора. Вот, например, какой свежеиспеченный анекдот я прочитал 16 августа в одной из нью-йоркских газет, забытой кем-то в вагоне-ресторане.
«64-й этаж небоскреба на Парк-авеню. Престижная психологическая консультация. Едва гаснет свет, в кабинет к одному из психологов заходит его коллега и спрашивает:
— Интересно, это надолго?
— Ты не любишь сидеть в темноте? — вопросом на вопрос отвечает хозяин кабинета. — У тебя развивается фобия? Ты хочешь поговорить со мной об этом? Хорошо, я приму тебя без очереди. Продиктуй моей секретарше номер твоей кредитки…»
ТЕМНОТА — ДРУГ МАРОДЕРА
Как это обычно происходит в нестандартных ситуациях, на них кому-то хочется как следует поживиться. Едва стемнело, как на улицах Нью-Йорка появились мародеры. Выбирая магазины, в которых не было электрогенераторов (а, значит, и сигнализация была отключена), они, не мудрствуя лукаво, разбивали витрины и хватали все, что плохо лежит.
А на Шестой авеню (она же — Америкас авеню) полицейские задержали «бизнесмена», который оперативно скупил фонарики в расположенном в ста метрах от этого места магазине «Все — за доллар» и продавал их по 20 «баксов». В Бруклине некая еврейская старушка занималась реализацией субботних свечек, хранившихся у нее в шкафу на черный день. И вот он, черный день, настал. Выходит, права она была, заняв место сотнями свечей…
Были потерпевшие и на «русской» улице. В один из ресторанов на Брайтон-бич, закрытый по случаю «отключки», проникли бруклинские бомжи и буквально опустошили холодильники.
— То, что они сожрали все, пустяки, — сказал потом владелец ресторана. — Все равно выбрасывать пришлось бы, в такую жару продукты моментально портятся. Но эти суки, во-первых, витрину разбили, во-вторых, скатерти изгадили и, в-третьих, утащили с собой все запасы спиртного, которое я только накануне получил из России!
Спустя сутки полицейским удалось задержать нескольких бомжей. Русскоязычного «копа» из патруля очень заинтересовали чернокожие типы, распивающие на берегу океана дагестанский коньяк. Они отпирались недолго и указали на некоего Пита, который продавал коньяк по три «зеленых» за бутылку, а молдавское вино «Лидия» — по два доллара. В «хижине дяди Пита», построенной из картонных коробок, обнаружили несколько ящиков с напитками из стран СНГ. Несмотря на невысокую цену, они особым спросом не пользовались: в большинстве своем, афроамериканцы и пуэрториканцы особым пристрастием к спиртному не отличаются. А вот среди «русских» Пит рекламную кампанию провести не успел — загремел под фанфары и увели его под черны ручки в полицейский участок.
