Уже три десятилетия Мордехай Юшковский пропагандирует этот язык
Виктор ШАПИРО
Доктор Мордехай Юшковский — неутомимый пропагандист языка идиш. Его лекции собирают огромные аудитории и в Израиле, и в России, и в других постсоветских странах. Сейчас он — научный руководитель Идиш-центра, открытого в Вильнюсе Всемирным еврейским конгрессом.
— Что происходит с идишем в Израиле? Ведь когда-то сионисты с ним боролись…
— Причина той "языковой войны" понятна: нужно было из разношерстой толпы вывести один народ. Увы, насаждение иврита сопровождалось порой репрессиями в отношении идиша, причем началось это задолго до основания государства. Еще на Первом сионистском конгрессе в 1897 году встал вопрос, каким будет язык будущего еврейского государства, и Герцль считал, что это будет немецкий, а кто-то считал, что русский, хотя в то время более 80 процентов евреев говорили на идише. "Языковая война" порой принимала уродливые формы. Когда в 1949-м в Яффо был создан "Гольдфаден-театр", правительство обложило его налогами, чтоб придушить. Был подан иск в Верховный суд, правительство проиграло, но все равно театр прикрыли. В Израиле живы еще представители поколения старых актеров и писателей, которые несут в себе эту травму. И вот с 2000-го я сумел создать сеть курсов по изучению культуры, в основном литературы, на идише, куда приходят в среднем до 2500 человек в месяц. И сейчас в неформальных рамках литературу на идише изучают больше, чем литературу на иврите. Это одно направление работы.
Второе. Еще в 1991-м я организовал первое путешествие в Украину по следам истории и культуры еврейского народа. Такие путешествия я проводил на протяжении 21 года, и со мной проехалось более 3000 израильтян. Их влекут места, откуда вышли их дедушки и бабушки, в ходе экспедиции у них появляется интерес к языку и культуре предков.
— Можно ли надеяться, что лингвистическая одаренность евреев, позволившая им заговорить на мертвом иврите, сработает и сейчас в отношении умирающего идиша?
— Проведенный пять лет назад опрос показал, что в Израиле есть более 800 тысяч пассивных носителей идиша, которые не говорят на нем в повседневной жизни (я не имею в виду харедим), но которые слышали его в детстве. Вот у меня на лекции сидит человек и говорит: "Я понимаю немножко, потому что мои родители переходили на идиш, чтоб я их не понимал". Он слушает лекцию по литературе и вдруг говорит: "Я практически все понимаю". Язык извлекается из глубин памяти.
— А какие существуют сегодня социальные, субэтнических группы, для которых идиш — живой язык?
— Прежде всего, харедим. Их идиш очень беден, они не читают художественную литературу, но это живой язык — дети в хедерах говорят на идише. Я в течение 14 лет был инспектором по идишу в Министерстве просвещения и ездил принимать экзамены на аттестат зрелости. И вот спрашиваю девочку: "О чем ты хочешь рассказать?" — "Дем ребенс эйниклс хасэнэ" (о свадьбе внучки ребе). "Хорошо, расскажи". Я стараюсь вытянуть из нее прилагательные — какая эта свадьба была? "Вос фар а хасэнэ из дос гэвэн?" — "А гройсэ хасэнэ. А шейнэ хасэнэ. А файнэ хасэнэ". Еще? У нее кончились прилагательные, и вдруг я слышу: "С’из гэвэн а хасэнэ, аза йор ойф мир" (это была свадьба — чтоб мне такой год был хороший). Этой фразы нет в учебнике, девочка могла ее услышать только от мамы или бабушки. Поэтому у меня глаз и ухо радуются, когда в школе "Хабада" темнокожие марокканские девочки говорят на идише, да еще на галицийском диалекте, как их учительница.
— Но есть еще и культурная среда: клезмеры, театральные студии…
— 17 лет назад в Израиле прошел первый фестиваль идиша на Мертвом море. С тех пор он проходит ежегодно, и народ готов платить деньги, чтоб слышать идиш. Это недешево, но гостиницы на 700-800 номеров заполняются. И вот теперь подобные фестивали и идиш-уикэнды стали проводить и в Эйлате, и на Кинерете.
— Хотел спросить вас о системе преподавания идиша в Израиле и в мире…
— В 2008-м, когда я был инспектором Минпроса, впервые в мировой истории программа изучения идиша была издана с государственным гербом. Над ней четыре года работали ученые и опытные преподаватели, в ней есть список произведений, рекомендованных к изучению, в том числе фольклорных. В моду сейчас входят виртуальные курсы. В Израиле мой приятель Шломо Громан преподает идиш через web-teacher. Но мне нравится преподавать по старинке: важен эмоциональный контакт ученика с преподавателем. Вне Израиля школьное преподавание есть сегодня только в Австралии…
— Что было с идишем на заре еврейского движения в СССР?
— Когда началась перестройка, я после окончания МИИТ работал в Министерстве путей сообщения и много ездил. В каждом городе, куда приезжал, была группа людей, пытавшихся изучать что-то еврейское. У меня появился большой список таких активистов. Отработав по распределению, я ушел из министерства в журнал "Советиш Геймланд". Редакция на улице Кирова была эдаким неформальным объектом туризма: евреи из провинции шли поглазеть на уникальную государственную табличку с еврейскими буквами. Заходили, просили учебники идиша, но их не было. И вот в один прекрасный день в редакции появился пожилой человек — Дов Либерман из Всемирного совета по культуре на идише. Он зашел в кабинет главного редактора Арона Вергелиса. Они чуть не подрались. Когда гость уходил, я тайком сунул ему свой телефон. Мы встретились в парке, я рассказал об интересе молодежи к идишу. Для тех, кто хочет совершить алию, нет никаких проблем учить иврит. Но тем, кто ищет что-то для души, трудно: они помнят "гефилте фиш", "гехакте лебер", пару поговорок от бабушки — и всё. Либерман позвонил мне через несколько дней из Израиля и продиктовал телефон профессора Гершона Вайнера — основателя кафедры идиша в Университете имени Бар-Илана. Я позвонил ему 10 мая 1989-го. "Вы из Москвы звонить не боитесь?" — спросил он. Я сказал, что нет, и попросил его провести в Москве семинар, первый за сорок лет после "культурпогрома". Он спросил, сколько слушателей съедутся. Я посмотрел свои списки и сказал: "Пятьдесят". Потом Вайнер писал в мемуарах, что вспомнил тогда еврейскую поговорку: "Говорят "пятьдесят", подразумевают тридцать, но если десять — тоже хорошо". Мы сумели черт-те какими путями сделать израильтянам визы по комсомольской линии.
Представляете: едут они в кипах из Израиля, а в визе написано, что на съезд ВЛКСМ. За ящик водки директор школы у Белорусского вокзала дал нам помещение — были летние каникулы. Когда профессор Вайнер перед началом лекции в школьном зале прочел "Шеhахияну", это был самый трогательный момент в моей жизни. А потом Вайнер говорит: "Давайте проведем публичную лекцию на идише!" И вот в зал кинотеатра "Буревестник" на 400 мест набилось, как мне кажется, более тысячи человек. Когда профессор со сцены сказал: "Бридер ун швестер фун Москвэ, их хбрэнг айх а грус фун Ерушалаим!" — были такие аплодисменты, каких он никогда не имел. Вайер прочел тогда лекцию "Тоска по Сиону в еврейской литературе", а я переводил. Целый месяц в Москве продолжался семинар по языку и культуре на идише, а еще через месяц я уехал в Израиль. Потом подобные семинары я вел в бывшем СССР 17 лет подряд, через них прошло больше 1300 человек.
— Еще немного о центре в Вильнюсе. Кто его создал, кто опекает?
— Всемирный еврейский конгресс (ВЕК) принял резолюцию о том, что сохранение культуры на идише является общенациональной задачей. И вот 2,5 года назад ВЕК открыл в Вильнюсе Международный центр по языку и культуре на идише, где я являюсь академическим директором. Мы работаем по системе краткосрочных семинаров, наша целевая аудитория — люди, занимающиеся формальным и неформальным еврейским образованием: учителя, мадрихи, работники общинных центров. За это время у нас на семинарах побывало более 1500 человек. Пильских школьников в Польшу, общинные и молодежные лидеры из бывшего СССР. Провели также выездные программы от Сибири до Буэнос-Айреса и Монтевидео. Удивительно, что к идишу все больше неевреев тянется. Посмотрите на летние школы, которые проходят в Тель-Авиве, в Вильнюсе, в других местах, — там есть и французы, и китайцы, и поляки, и немцы, и русские. Мы ищем увлекательные формы приобщения к нашему предмету — вместе с замечательной певицей Мариной Якубович даем лекции-концерты. Мы очень заинтересованы расширить географию наших семинаров.
— Что-то можете сказать об идише в Германии?
-Есть кафедры идиша в двух университетах — в Трире и Дюссельдорфе. В Веймаре ежегодно проводится клезмерфест. В Гамбурге была подвижница Доротея Греве (она, к сожалению, умерла), которая возглавляла Институт Бирнбаума, тоже занимавшийся идишем. Знаю, что ведется преподавание в Аугсбурге и других местах. Естественно, что в немецкоязычной среде чисто лингвистический интерес к идишу будет всегда, ведь это язык германской группы. Мы сейчас серьезно думаем о том, чтобы провести семинары в общинах и академических центрах Германии.
"Еврейская панорама", Берлин
