"А, ерунда, жидовочка!"

Антисемитизм таится в некоторых людях, в остальном даже  достойных похвалы, не так уж и глубоко

Аркадий БОГАНОВ, Иерусалим

"В цивилизованном обществе — антисемитизм — нижнее бельё, в нецивилизованном — верхняя одежда". Феликс Кривин

Как-то в конце девяностых годов в беседе с приятелем-пенсионером разговорились мы об антисемитизме:

— Да, Аркадий, этого добра хлебнули на великой родине выше крыши. Ты знаешь, я всегда любил русскую классику, читал, перечитывал, а как разобрался, охладел. Большинство писателей — антисемиты. Кроме Толстого, Горького и Короленко нашему бедному еврею и не к кому притулиться.

— Смотри, Яша, вот и Солженицын недавно всплыл. Кто бы мог подумать! Такой крепкий писатель, оракул, расшатал наш СССР, а, оказывается, здорово попахивает. И что интересно, ну, ладно бы простой, из работяг, а то ведь интеллигент до мозга костей.

— А что они, Аркадий, могут с собой поделать, против генов не попрёшь, как говорится, — с молоком матери. На фронте у нас был один лейтенант-антисемит, хвастался, что его дед в начале века принимал участие в одесском еврейском погроме. Так я с товарищем моим Лазарем Жучком устроили ему "тёмную". Он наверно, догадался, чья работа, но помалкивал.

— У меня на военной службе и в спорте тоже всякого хватало. Между прочим, в молодости я не очень был похож на еврея, да и фамилия вполне смахивает на русскую. Как-то у нас в округе на одном из спорткомитетов вручали награды начальникам физподготовки полков. Рядом со мной сидел тренер по мотоспорту Саша Ефимов и говорит мне так конфиденциально, на ухо:

"Ты подумай, Аркаша, одни еврейские фамилии, и как они только кругом умудряются пролезать!"

"Между прочим, говорю, Саша, я — еврей!"

Как он засмущался, невероятно, покраснел весь.

"Да ты не бери до головы, не думай, Аркаша, я ничего такого не имел в виду!"

А в конце шестидесятых годов отправил я своё семейство на дачу в Ждановичи, на реку Свислочь, километров двадцати от Минска. Сам приезжал к ним на выходные.

Как-то в субботу под вечер иду от электрички берегом реки на дачу. Вдруг вижу: толпа, бабы плачут, внизу, на земле сосед возится с девочкой. Я знаю, что он врач, преподаёт в мединституте. Я предложил свою помощь. Он отказался, сделал всё очень быстро: через колено перевернул ребёнка, выдавил всю воду, потом стал делать искусственное дыхание "рот в рот". Короче, минут через 5-6 девочка, вся сине-зелёная, маленькая, открыла глаза и судорожно вздохнула. Женщины стали его благодарить:

"Большое спасибо, какой вы молодец!"

"Так ведь врач он", — говорю я.

Тут и мать прибежала, то к ребёнку наклонится, то мужчину обнимает. Подоспела "скорая помощь" и девочку с матерью увезли. Вскоре толпа рассосалась, и мы с соседом пошли домой. Я с ним не был близко знаком, здоровался только. Как-то раз он приходил к нам за инструментом, да разок я сыграл с ним в шахматы. За домом мужики по вечерам баталии устраивали.

И представляешь, едем мы рано утром в понедельник в Минск на электричке. Он разговаривает со своим знакомым. Я вскочил в последнюю минуту, сел у него за спиной, он меня не видел. И вдруг слышу, приятель к нему обращается:

"Говорят ты, Володя, в субботу отличился, девочку на реке спас".

"А, ерунда, жидовочка! Знал бы сразу — не тронул бы даже".

Я похолодел: какая сволочь! Руки чесались влепить ему как следует, еле сдержался, вскочил и говорю:

"Привет вам, Владимир Петрович, от Адольфа Гитлера!"

И перешёл в другой вагон. Больше я с ним не встречался.

https://www.isrageo.com/2016/10/31/mutivirs/