Рассказ Беллы Шифман
Светлана ГАРМИДЕР, Тель-Авив
Шли первые послевоенные годы. Остались позади бомбежки, голод, холод, страх, эвакуация… А впереди — жизнь, спокойная, мирная. И я еще так молода! Будущее представлялось прекрасным. Хотелось радоваться и наслаждаться каждой минутой.
Вскоре после возвращения домой, в Крым, я стала экскурсоводом. Работа трудная, но интересная и любимая. Наше ялтинское экскурсионное бюро летом трудилось без выходных. Зато к осени, когда наплыв туристов постепенно сокращался, мы, сотрудники агентства, на две-три недели сами становились туристами. Наша цель была — познание Советского Союза. Заказывался автобус с гидом, который увозил нас в разные уголки необъятной страны. Побывали мы на Кавказе, в Средней Азии, в Сибири, на Волге и на Байкале…
…Но пишу я обо всем этом всего лишь ради одной-единственной экскурсии, на несколько тяжелых мгновений вернувшей или вернее отбросившей меня и моих товарищей обратно в леденящий ужас войны…
Не знаю, существует ли еще то место, куда одним погожим солнечным днем привез нас обычный экскурсионный автобус. И если нет, то сохранились ли где-нибудь упоминания о нем… Но впечатления от той экскурсии и по сей день не оставляют меня, навсегда оставив в укромном уголке сознания глубокий след, тлеющий непроходящей болью. Сегодня, на склоне лет, я хочу поделиться этими впечатлениями с вами, с теми, кому посчастливилось не столкнуться в своей жизни ни с чем подобным… Помните об этом и когда-нибудь расскажите своим детям и внукам…
Мы ехали на экскурсию в Прибалтику. Настроение у всех было приподнятое. После изматывающих будней нас ждал заслуженный продолжительный отпуск, самое приятное и беззаботное время. Всю дорогу, как обычно, мы смеялись и шутили. Молодость брала свое.
Незадолго до места назначения гид предупредила, что это особая экскурсия, и она пока ни о чем рассказывать не будет.
Автобус остановился на опушке леса. Мы спустились со ступенек. Перед нами простиралась большая поляна. На фоне окружавшей ее великолепной природы, она смутила нас своей мрачной опустошенностью. Ни травинки, ни деревца, ни кустарника — ничего не было на той поляне.
Гид велела всем подойти поближе и молча слушать, мужчинам же снять головные уборы. Все замерли…
И тут в гробовой тишине из-под земли стали доноситься страшные усиливающиеся звуки: детский плач, женские рыдания… И над всем этим грубые и жесткие мужские голоса, громкие команды…
Мы долго стояли в оцепенении, не в силах сдвинуться с места. Ужас, обволакивал тело, сковывал движения…
Позже гид объяснила, что на этом месте был лагерь уничтожения евреев…
Весь обратный путь мы молчали. И я, спустя столько лет, все еще слышу те страшные голоса из-под земли…
