Внуки чаеторговца Высоцкого, столь чтимого в Израиле, пошли другим путем
Валентин ДОМИЛЬ
В первые послереволюционные годы среди антисемитствующих граждан государства российского особой популярностью пользовалась речевка:
«Чай Высоцкого! Сахар Бродского! Россия Троцкого!»
Почти гениальный Троцкий потерпел сокрушительное поражение в борьбе за власть с «выдающейся посредственностью партии», как он сам когда-то выразился, Сталиным. И, со временем, был убит в Мексике агентом ОГПУ-НКВД испанским коммунистом Рамоном Меркадером.
Сахарная империя Бродского канула в Лету.
Потомкам Высоцкого благодаря заграничным филиалам удалось пережить трудные годы. И до сей поры чай популярного во всем мире сорта не сходит с полок магазинов и пользуется покупательским спросом. Особенно — в Израиле.
У основателя компании Зеэва Клонимуса (он же Калонимос-Вольф Янкелевич, он же Василий Яковлевич), Высоцкого, поставщика двора Его Императорского Величества, владельца знаменитого чайного магазина в Москве, что на Мясницкой улице, большого богача и мецената, было трое детей. Сын Давид. И две дочери.
Одну из дочерей звали Ханна-Либа (в русской транскрипции — Анна Васильевна). У Ханны-Либы и её мужа Иосифа Цетлина, успешного предпринимателя, был сын Михаил — довольно известный в свое время поэт Амари.
Имя другой дочери мне выяснить не удалось. Это тем более обидно, что вторую дочь Зеэва Калонимоса Высоцкого взял в жены совладелец торгового дома «Д.Высоцкий и Р.Гоц», купец первой гильдии Рафаил Гоц.
Из семьи Рафаила Гоца и его жены вышло два знаменитых, правда, в далекой от торговли отрасли, сына. Это известные революционеры, братья Моше (он же Михаил) и Абрам Гоцы.
Старший из братьев, Михаил, родился в 1866 году в Москве. Учился во 2-й московской гимназии. В 1885 году Михаил Гоц поступил на медицинский факультет Московского университета. В этом же году примкнул к народовольцам.
В 1886 году его арестовали. После полутора лет пребывания в тюрьме, Михаила Гоца сослали в Иркутский край под гласный надзор полиции.
До назначенного ему места поселения, поселка Средне-Колымск, Михаил Гоц не добрался. В пути следования ссыльные взбунтовались. Поводом для бунта послужило ухудшение условий этапирования и антисемитские издевательства.
Русские цари и народ российский в целом особой любовью к евреям не отличались. В годы же правления Александра III политический курс центральной власти по отношению к евреям ужесточился до предела. В первую очередь это касалось участников антиправительственных выступлений.
22 мая 1888 года был подписан соответствующий указ. В указе говорилось:
«…евреев подвергать исключительно ссылке в Восточную Сибирь… Установленный для административной ссылки пятилетний срок в виде временной меры увеличить для евреев до десяти лет».
В связи с тем, что по распоряжению местных властей были резко ухудшены условия транспортировки, находившиеся в это время в Якутске 34 ссыльных (из них 29 евреев) потребовали встречи с губернатором. Вместо губернатора явился полицмейстер с отрядом солдат. В столкновении с солдатами шестеро ссыльных было убито. Состоявшийся впоследствии военный суд приговорил к смерти ещё троих.
Михаил Гоц был тяжело ранен. Возможно, поэтому суд ограничился «бессрочными каторжными работами».
Наказание Михаил Гоц отбывал в Якутской, Вилюйской и Акатуйской каторжных тюрьмах.
В 1895 году каторжные работы были заменены ссылкой в Тобольскую губернию. В 1899 году, в связи с ухудшением состояния здоровья, Михаилу Гоцу разрешили поселиться в Одессе.
В ноябре 1900 года он выехал за границу. Какое-то время жил в Париже. Затем в Женеве. Наряду с Гершуни, Азефом и Черновым, Михаил Гоц стоял у истоков создания партии социалистов-революционеров. Он был членом ЦК и редактором центрального органа партии — журнала «Революционная Россия». Направлял деятельность её боевой организации.
На Михаила Гоца, по словам В.Чернова (Чернов Виктор Михайлович, один из лидеров партии эсеров — В.Д.) была возложена «экстраординарная функция: в случае полного провала в России на нем бы лежала задача восстановления ЦК и боевой организации».
В марте 1903 года Михаил Гоц был арестован в Италии. Российское правительство заподозрило Михаила Гоца в подготовке убийства министра внутренних дел Сипягина, а также в организации целого ряда других покушений. И настаивало на его экстрадиции.
То ли в силу протеста общественности, то ли из-за отсутствия серьезных улик, итальянское правительство отказало российскому. И ограничилось высылкой Михаила Гоца из страны.
Михаил Гоц пользовался большой популярностью в партии. Г.Гершуни (Григорий-Гирш Гершуни, один из основателей «боевой организации» партии эсеров — В.Д.) писал:
«Его положение в Партии и отношение к нему товарищей было совершенно особое, исключительное. И это потому, что совершенно исключительным было и отношение его к Партии… Михаил Рафаилович, и в этом вся красота, все обаяние его личности, весь секрет его изумительного влияния на окружающих, был совестью Партии. Это была громадная моральная сила, незримо всегда бывавшая с нами».
В дополнение к сказанному Г.Гершуни, следует привести слова ещё одного видного революционера и крупного специалиста в области террора — Бориса Савинкова:
«Я ценил его более чем кого бы то ни было в партии. В моих глазах Михаил Гоц всегда был и останется самым крупным революционером нашего поколения. Только болезнь помешала ему фактически стать во главе террора и партии».
Террор и совесть — взаимоисключающие понятия. Они противоречат друг другу. Впрочем, в разное время, и что особенно важно, в разной среде, эти противоречия сглаживались и сглаживаются. И с учетом революционных реалий тех лет, сказанное выше, может быть, хоть и не принято, но понято.
Михаил Гоц умер в 1906 году. Последние несколько лет он был тяжело болен. И практически не вставал с кровати. Врачи диагностировали у Михаила Гоца опухоль спинного мозга.
Незадолго до смерти Михаила Гоца прооперировали. Операция прошла успешно. Опухоль, как утверждали медики, оказалась не злокачественной. Это утверждение шло в разрез с клиническими реалиями.
Как писал в последствии один из близко знавших Михаила Гоца товарищ по партии, он был «совершенно неузнаваемый, высохший, похожий на живую мумию — у которой жили только одни глаза».
Вскоре после операции Михаил Гоц и умер. Похоронили его в Женеве.
* * *
Младший брат Михаила Гоца, Абрам, родился в Москве в 1882 году. Там же окончил реальное училище. В 1900 году поступил на философский факультет Берлинского университета. Окончив университет в 1906 году, вступил в боевую организацию партии социалистов-революционеров.
По словам своего шефа, одного из руководителей боевой организации Бориса Савинкова, Абрам Гоц видел в терроре «высшую форму революционной борьбы». И брался «с одинаковой готовностью за всякую, самую неблагодарную террористическую работу».
В 1906 году он был задержан в резиденции императора. Боевая организация эсеров готовила покушение на царя. И Абрам Гоц следил за царскими выездами. После длительного судебного разбирательства, Абрам Гоц был осужден на восемь лет каторжных работ. Наказание отбывал в Иркутской губернии — в имевшем недобрую славу среди заключенных Александровском централе.
По отбытию срока, в 1915 году Абрам Гоц был отправлен на поселение в Иркутск. Здесь образовалась группа так называемых «сибирских циммервальдцев».
Кроме Абрама Гоца туда вошли получившие впоследствии известность революционеры И.Г.Церетели, Ф.И.Дан, В.С.Войтинский, М.А.Веденяпин и некоторые другие.
«Сибирские циммервальдцы» издавали газету «Сибирь». Абрам Гоц редактировал её. Газета «Сибирь» и стоявшие за ней политики ратовали за революцию. Но как писал много лет спустя, в изданной в 1953 году в Нью-Йорке книге «Перед бурей» В.М.Чернов, русская революция, по их мнению «обречена быть революцией чисто буржуазной и что всякая попытка выйти за эти естественные и неизбежные рамки будет вредной авантюрой».
Такая позиция в корне противоречила позиции будущих правителей России большевиков. И содержала в себе зерна грядущего противостояния.
Абрам Гоц, в отличие от брата Михаила, бывшего, в силу болезни, а может и свойств характера, скорее теоретиком и организатором, чем практиком, не чуждался живого дела.
Меньшевик Н.Суханов писал:
«Гоц, несомненно, отличный техник, организатор, может быть, даже администратор. Но это никакой не политик. Ни малейших ресурсов вождя, никаких политических идей, исканий, самостоятельной мысли он решительно не обнаруживал».
Это полемически заостренное утверждение вряд ли следует считать в полной мере справедливым.
Но Абрама Гоца, и в самом деле, больше привлекало активное противостояние. И весь связанный с ним накал, напряженных до предела переживаний. Он лично участвовал в террористических акциях. А в ряде случаев и руководил ими.
Подготовка и участие в терактах, преследования полиции, и, наконец, каторга, не благоприятствовали семейной жизни. Тем не менее, Абрам Гоц был женат.
Марк Вишняк (Вишняк Марк-Мордух Вениаминович; общественный деятель и литератор — В.Д.) писал об этом в изданной в 1954 году в Нью-Йорке книге «Дань прошлому»:
«По окончании медицинского образования за границей, проездом в свою Пензу, приехала в Петербург жизнерадостная и очаровательная Сарочка, как все ее называли, Рабинович, с которой Гоц и я были давно знакомы, а я особенно подружился перед своим отъездом из Берлина. Ко мне на свидание она придти не решалась и ограничилась присылкой роз. К Гоцу же Сарочка пришла на свидание по праву дальнего свойства. Эти свидания участились, а затем и узаконились: после осуждения Гоца на каторгу, уже в московской тюрьме, Сарочка и Гоц обвенчались».
Как сложились их дальнейшие отношения? Ждала ли Сара Рабинович отправленного на каторгу мужа? Или жизнь развела их? Сказать трудно.
После февральской революции 1917 года Абрам Гоц сыграл ведущую роль в образовании в Иркутске Комитета общественных организаций. Он участвовал в многочисленных антиправительственных акциях. И лично арестовал местного генерал- губернатора А.Пильца.
Вернувшись в Петербург в марте 1917 года, Абрам Гоц был избран в исполнительный комитет Петроградского совета. И возглавлял в нем эсеровскую фракцию. От имени исполкома вел переговоры с Временным правительством. Ему был предложен министерский пост. Но сам Абрам Гоц, по свидетельству современников, «и слышать не хотел вообще ни о каком министерском посте, ссылаясь на то, что он еврей».
Судя по всему, он придерживался точки зрения, сформулированной много лет спустя Александром Галичем в стихотворении «Предостережение»:
«Ой, не шейте вы, евреи, ливреи,
Не ходить вам в камергерах, евреи!»
Абрам Гоц активно участвовал в работе разного рода законодательных комитетов и комиссий.
На 3-м съезде партии эсеров, открывшемся 25 мая 1917 года, он выступил с программным докладом «О войне».
Абрам Гоц утверждал, что русскому народу, широким массам рабочих и крестьянства, империалистические цели войны чужды, и что русская демократия не желала и не желает никаких захватов.
При этом Абрам Гоц считал «…недопустимым внесение в армию демагогической проповеди отказа от всякого движения вперёд из окопов и неповиновение распоряжениям революционного правительства, и находил необходимым… приведение армии в полную боевую готовность и создание из неё силы, способной к активным операциям во имя осуществления задач рус. революции и её международной политики».
Ещё он выступал за необходимость разоружения воинских частей, поддерживающих большевиков. И предлагал вызвать с фронта лояльный правительству сводный отряд и направить его в распоряжение ВЦИК.
Всё это шло в разрез с большевистским видением ситуации. И впоследствии было расценено советскими историками, как типичное проявление социал-предательства и вредная демагогия.
На Абраме Гоце и иже с ним было на многие годы закреплено клеймо контрреволюционеров и злейших врагов трудового народа.
* * *
Октябрьский переворот Абрам Гоц, естественно, не принял. И активно противодействовал захватившим в стране власть большевикам.
Он вошел во Всероссийский Комитет спасения Родины и Революции. И в ночь с 28 на 29 октября 1917 года возглавил восстание юнкеров. Восстание было подавлено. А самого Абрама Гоца по прибытию в Петроград арестовали.
Впрочем, через день его освободили. Освобождение произошло благодаря вмешательству наркома юстиции левого эсера Штейнберга.
Сразу после переворота левые эсеры состояли в коалиции с большевиками, и могли как-то влиять на ситуацию.
В мае 1920 года Абрам Гоц был арестован повторно. До 1922 года он находился в Бутырской тюрьме. Летом 1922 года состоялся судебный процесс над лидерами правых эсеров. Абрам Гоц был в числе главных подсудимых.
На процессе всплыло дело Фанни Каплан. До этого считалось, что Каплан совершила покушение на Ленина по собственной инициативе. Руководители боевой группы правых эсеров Г.Семенов и Л.Коноплева, то ли под давлением следствия, то ли в силу договоренности, в расчете на какие-то поблажки, взяли ответственность за подготовку теракта на себя. Якобы они с ведома руководства партии готовили Каплан к покушению и направляли её действия.
Лидеры правых эсеров все отрицали. Они единодушно заявляли, что Каплан вообще не состояла в их партии. И, во всяком случае, с их ведома к террористической деятельности не привлекалась.
Руководство партии, тем не менее, «понесло заслуженное наказание». А, так сказать, вдохновители и организаторы, Семенов и Коноплева, были отпущены на свободу.
На процессе Абрам Гоц вел себе мужественно. Ни в чём не раскаивался. Ничего для себя не просил. Свое последнее слово Абрам Гоц обозначил, как отчет перед партией. И даже поблагодарил суд за предоставленную возможность.
В заключение он сказал:
— Если эта наша исповедь, которую мы здесь высказали, волею судеб явится нашим завещанием, то мы считаем, все-таки, что мы свой долг выполняем до конца и выполним его до самого последнего конца, так как подобает его выполнить революционерам. И что бы вы нам сейчас не судили, если вы нас осудите, мы умрем как революционеры мужественно, глядя смерти в глаза. Если нам суждена жизнь, то мы будем жить как социалисты, работая во имя социализма, как мы работали до сих пор и как мы этот социализм понимаем.
Трибунал приговорил Абрама Гоца вместе с другими руководителями партии правых эсеров к смертной казни. 11 января 1924 г. решением президиума ВЦИК смертная казнь была заменена пятилетним заключением.
В дальнейшем Абрам Гоц прошел через пресловутую судебно-лагерную круговерть. Через которую, так или иначе, прошли, в большинстве своем, не расстрелянные сразу противники большевиков. Его то содержали под арестом, то отправляли в ссылку.
Последний раз Абрам Гоц был арестован в Алма-Ате. 20 июня 1939 года военной коллегией Верховного Суда он был осужден на 25 лет лишения свободы. В очередной раз Абраму Гоцу вменили антисоветскую деятельность.
Умер Абрам Гоц в 1940 году в лагере в поселке Нижний Ингаш, что в Красноярском крае.
* * *
В психологии существует понятие — рефлекторный поворот. Дети, в части своей, неосознанно, в части, более или менее сознательно, идут по жизни путем, диаметрально противоположным тому, по которому шли их родители.
Вне всякого сомнения, Калонимос-Зеэв Высоцкий, его сын Давид и зятья Иосиф Цетлин и Рафаил Гоц недолюбливали царский режим. И за субботним ужином, после одной-двух рюмок водки, позволяли себе уронить пару критических фраз по поводу антисемита-царя, его не слишком лояльного к евреям окружения, мракобесов из Союза русского народа. И прочее, прочее.
Но они не делали из этого трагедии. Не пытались пробить головой стенку. И пользуясь более или менее благоприятной конъюнктурой, занимались своим крайне прибыльным делом. Более того, они не забывали обездоленный народ. Не отказывали ему в помощи.
Тот же Калонимос-Зеэв Высоцкий всю свою долю в чайной компании (около миллиона рублей) завещал «на нужды еврейского народа». Значительная часть из этой сумы была потрачена на строительство Техниона в Хайфе.
Ещё он делал крупные пожертвования «Обществу для распространения просвещения между евреями в России». Финансировал ежемесячник на иврите «А-Шиллоах». И многое другое.
Братья Михаил и Абрам Гоц тоже боролись за счастье страждущего под гнетом самодержавия населения. Но благонамеренному и абсолютно неэффективному, как им казалось, меценатству, всем, более или менее мирным вариантам противодействия, они предпочли террор. И шли по этому небезопасному и, в общем-то, как показала история, тупиковому пути, рискуя тем, что у них было: карьерой, житейским благополучием, свободой.
Михаила Гоца остановила смертельная болезнь.
Абрам Гоц дошел до конца.
Он принимал участие в покушениях на царских чиновников.
После октябрьского переворота воевал с большевистским руководством.
И окончил свою жизнь в ГУЛаге.
* * *
При советской власти роль евреев в революции не выпячивалась. А когда речь шла о знаковых фигурах, попросту умалчивалась, как и в случае с «основоположником марксизма». О том, что Маркс из евреев, или не упоминалось вообще, или, говорилось вскользь. Мол, что-то такое было. В раннем детстве. Но не более того.
Что же до Ленина, то его еврейские корни были тайной за семью печатями. И хотя эта тайна оказалась, в общем-то, всем давно известным секретом, никто не смел покушаться на высшее проявление русского духа. По определению, свободное от каких-либо инородных примесей.
В наше время, напротив, все связанные с революцией беды валят на евреев. И действительно участвовавших в ней и вымышленных.
Абрам Гоц не хотел идти в министры. Ссылаясь на то, что он еврей. Очевидно, считал, что евреям лучше быть подальше от высоких государственных постов. Мол, чуть что, сразу же вспомнят о происхождении.
Но он пошел в революцию.
То ли полагал, что террористическая деятельность больше подходит евреям, чем государственная.
То ли не мог противиться каким-то свойствам души.
Ну, а вышло почти по Галичу.
Тот же трагический и, одновременно, предсказуемый финал.
«А сидеть вам в Соловках да в Бутырках,
И ходить вам без шнурков на ботинках,
И не делать по субботам лехаим,
А таскаться на допрос с вертухаем».
Печальная, и в то же время поучительная история.
https://www.isrageo.com/2015/12/02/inber/
