Мистификация или реальная жизнь, как тут разобраться? А если мистификация и есть реальность, только облаченная в иные одежды?
Елена ПЛЕТИНСКАЯ
Если человек, прячущийся за выдуманными инициалами, псевдонимами, либо приписывающий свое творчество другому, давно ушедшему веку, просто существует в своем собственном мире? Значит это и есть нечто подлинное, настоящее и незачем докапываться до сути. Надо уважать его желание. И все же…
Только недавно я вспомнила о сестрах Бронте, начинавших свой творческий и увы, до обидного короткий путь как раз под выдуманными именами. И если бы не один ушлый американский издатель, который хотел подогреть читательский интерес к произведению Энн Бронте "Агнес Грей" с помощью ее старшей и более известной, благодаря нашумевшему роману "Джейн Эйр" сестры Шарлотты, возможно, мир никогда бы не узнал, кто же скрывается за безликими псевдонимами Каррер и Эктон Белл.
В литературе немало таких мистификаций. Например, русская поэтесса Елизавета Ивановна Дмитриевна довольно продолжительное время печаталась под громким именем Черубина де Габриак, придуманным ею вместе с Максимилианом Волошиным.
Не исключено, что великой мистификацией является и изящная поэзия Омара Хайама во славу Бахусу. Ведь только тридцать его рубаи признаются подлинными. Остальные принадлежат перьям его так называемых переводчиков.
Если углубляться в тему, то и живопись, занимает в ней далеко не последнее место. Достаточно упомянуть голландского художника Хана ван Меегерена, родившегося в конце XIX столетия. Он прославился работами над фальшивками в стиле Яна Вермеера и даже умудрился, будучи по-настоящему одаренным художником, на этом разбогатеть и прославиться.
Обо всех этих ярких людях, оставивших свой весомый след в мировой культуре человечества и удивительных фактах, имевших место в их нетривиальных творческих судьбах, я подумала, в связи с прекрасной музыкой, написанной к замечательным стихам недавно ушедшего в мир иной поэта Анри Гиршевича Волохонского. Стихам, напомню, посвященных небесному Иерусалиму.
Его стихотворение "Рай", положенное на музыку, прославилось благодаря исполнению Бориса Гребенщикова в фильме Сергея Соловьева "Асса". Эта композиция, удивительным образом затрагивающая запредельно чуткие струны души, вышла на диске музыканта под названием "Город золотой".
Я долгое время считала, что автором так полюбившейся многим музыки является итальянский композитор Франческо Канова да Милано. И вот совсем недавно с удивлением обнаружила, что он не имеет к ней никакого отношения. Ну разве что стилистически музыка могла быть написана в его время. А раз стилистически, значит, кто-то ее и стилизовал.
Так вот, этим кем-то оказался советский композитор, гитарист и лютнист Владимир Вавилов.
Приведу немного биографических данных из Википедии, без которых просто невозможно поведать о человеке, который столь неожиданно поразил мое воображение и вдохновил к написанию этих строк.
Композитор родился в 1925 году в Ленинграде, в рабочей семье. Тяга к музыке у него обнаружилась с раннего возраста и привела к занятиям струнными инструментами, в частности, гитарой в Ленинградском дворце пионеров.
Во время Второй мировой войны будущий музыкант и композитор служил в армии. Был демобилизован по ранению. Владимир окончил ленинградскую музыкальную школу для взрослых им. Н.А.Римского-Корсокова по классу гитары и параллельно изучал теорию музыки и композицию в народном кружке при Союзе композиторов у Иоганна Григорьевича Адмони.
Его недолгая жизнь (умер от рака 11 марта 1973 году в 47 лет) была до отказа заполнена творчеством. Это и дуэт семи- и шестиструнной гитар с музыкантом Львом Андроновым, репертуар которого составляли самые разнообразные музыкальные произведения — "Полька" Рахманинова, "Вальс" Августы Дюран, сочинения Грига, Клода Дебюсси, Альбениса, а также многочисленные русские романсы. И аранжировки, большая часть из которых была сделана самим Владимиром Вавиловым и его напарником.
Наверное, уже отсюда можно проследить его собственный почерк, как сочинителя музыки.
В 1957 году гитарный дуэт Вавилова и Андронова удостоили серебряной медали на международном конкурсе в рамках Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве.
А еще композитор увлекался игрой на лютне, виртуозно владел этим инструментом. И вот тут-то начинается самое непостижимое в его творческой биографии.
* * *
В 1970 году Вавилов записал пластинку лютневой музыки, как исполнитель. А сочинение этих музыкальных произведений приписал разным авторам. Среди них значилась "Канцона и танец", якобы принадлежавшая композитору Франческо Канова да Милано. Ее первая часть — "Канцона" и стала музыкой известной песни на слова Анри Волохонского "Рай" или "Город золотой".
Другая не менее прекрасная композиция из той же пластинки "Аве Мария" была приписана Владимиром Вавиловым Джулио Каччини.
Лишь после смерти музыканта стараниями израильского журналиста Зеэва Гейзеля стало известно, что он был не только талантливым исполнителем, но и композитором. Никто в музыкальном мире не придавал значения тому, что Владимир Вавилов неспроста изучал теорию и композицию музыки. Уроки, которые он брал у композитора И.Г.Адмони, не были чем-то официальным и дающим право заниматься композиторской деятельностью в СССР.
Открытие Вавилова как композитора началось с подробного изучения мелодий, записанных им на грампластинку "Лютневая музыка XVI-XVII вв." Исследователи творчества ватиканского лютниста Франческо да Милано не обнаружили в каталоге композиций похожих на то, что исполнял Владимир. А ведь эта музыка звучала в Ватикане и музыканты пребывали в уверенности, что исполняют старинные мелодии!
Та же история произошла и с "Ave Maria", автором которой значился итальянец Джулио Каччини. Тщательный анализ музыки показал, что такое не могло быть написано 400 лет назад. Кроме того, музыковеды указывают на то, что ноты лютневых композиций, которые играл музыкант, отсутствуют в музыкальных архивах как Италии, так и других стран.
Когда же обратились к родственникам и близким друзьям композитора, те подтвердили, что Владимир давно сочинял музыку и занимался ее стилизацией. Так раскрылась еще одна мистификация, на этот раз в области музыки.
* * *
Во всей этой истории меня больше всего занимает вопрос, с какой целью Владимир Вавилов выдавал свою музыку за чьи-то старинные произведения? Может быть, как предположил кто-то из близких ему друзей, увлечение композициями прошлых веков, натолкнуло его на мысль, что им не хватает динамики и тогда он взялся за стилизацию. Чтобы у его современников и последующих поколений проявился интерес к истории музыки, ее композиторам и исполнителям, а значит и к его собственному творчеству? Но тогда он должен был в какой-то момент рассекретить свое имя, чего так и не сделал.
Или возможно, его интересовало только чистое искусство, а слава привлекала в гораздо меньшей степени или не привлекала вовсе, несмотря на публичные выступления? Ведь очевидно, что, только выплескивая свой талант наружу, можно себя реализовать. Иначе как это не затеряется в веках и станет известно людям?
Да и разве свойственно творческой личности долго оставаться в тени? А как же здоровые амбиции, которые во многом и определяют наше движение вперед и наши достижения?
Что двигало и движет такими одаренными личностями? Бог весть… И до какой же степени не-тщеславием надо обладать, чтобы не открывать публике свое истинное Я?
Сплошные вопросы, на которые нет ответа, во всяком случае, у меня.
