Цветочки Франциска Ассизского на Святой Земле
Илья ЛИСНЯНСКИЙ. Фото автора и Дмитрия Брикмана
Из книги «Мифы Яффо. 25 прогулок по старому городу»: Латинская (римско-католическая) церковь Святого Петра и Францисканский монастырь
Среди одиннадцати церквей Яффо выделяется храм Святого Петра. Он стоит особняком среди многочисленных архитектурных памятников города, весь в лепных завитках, словно французский аристократ в напудренном парике и красно-коричневом камзоле. Что же прячется за нарядным фасадом, какие тайны откроются нам?
В 1208 году в итальянской провинции Перуджа, близ городка Сполето, был организован христианский орден «с целью проповеди в народе апостольской бедности, аскетизма и любви к ближнему». Инициатором создания этого общества единомышленников явился Джованни ди Пьетро Бернардоне из Ассизи, он же Франциск–Французик. Так его прозвали за странную привычку распевать песни на французском языке. Он вообще вел себя необычно: в 25 лет отказался от отца, состоятельного купца, от семьи, безбедной устроенной жизни, от всего того, о чем «нормальные люди» только мечтают. Дни свои молодой человек проводил в молитвах да починке старой полуразрушенной церкви, для чего выпрашивал камни в качестве милостыни. Зато он мог разговаривать с птицами и лесными зверями, называя их своими братьями — братец Лис, братец Волк. А еще сочинял стихи, воспевающие брата Солнце и сестру Луну:
Хвалите Вечного за все Его созданья:
За брата моего, За Солнце, чье сиянье,
Рождающее день,
Одна лишь тень,
О Солнце Солнц, о мой Владыка,
Одна лишь тень
От Твоего невидимого лика!
(пер. Д.Мережковского)
Он был до крайности неприхотлив, бесхитростен и настолько отличался доброжелательностью и милосердностью, что о нем еще при жизни слагали легенды. Понятно, что сразу после его смерти появились многочисленные лубочные описания фантастических эпизодов его биографии «Как Святой Франциск обратил в истинную веру султана Вавилона», «О благочестивом чуде Святого Франциска, укротившего лютого волка в Агуббио» и др. Впоследствии их собрали в книгу «Цветочки Святого Франциска Ассизского», невероятно популярную в средневековой Европе. Его страстные проповеди были полны искреннего восхищения нищетой, воспеваемой им в качестве своей возлюбленной, и любви ко всему живому, к созданиям Божьим. Все это привлекало к нему незнакомых людей, становившихся основой нового общества.
Постепенно авторитет миноритов (меньших братьев), как они сами себя назвали, укрепился, и в 1223 году папа Гонорий III утвердил устав первого в истории католической церкви монашеского нищенствующего ордена. Устав предписывал «совершенную бедность, проповедь, уход за больными телесно и душевно, строгое послушание папе». Монахи одевались одинаково – в плащ с круглым коротким капюшоном, подпоясанный веревкой, и ходили в сандалиях на босу ногу.
Популярность нищих братьев, названных по имени своего учителя францисканцами, быстро росла. Ни семья, ни работа, ни крыша над головой их не сковывали, они шли по дорогам Европы, проповедуя христианские ценности, живя милостыней и привлекая в свои ряды людей разных национальностей. Очень скоро они дошли и до Святой Земли: в 1218 году монахи обосновываются в Акко, в 1229-м — в Иерусалиме, возле V Остановки Via Dolorosa, в 1252-м — в Яффо. На том месте, где сейчас возвышается роскошная церковь Святого Петра, минориты получили в подарок от Людовика IX – собственный монастырь. Что же послужило причиной такой щедрости монарха, руководившего Седьмым крестовым походом?
Возможно, дело было в его исключительной набожности, побуждавшей финансировать даже самые дорогостоящие проекты. Далеко за примерами ходить не надо: он стал королем Франции в 1226 году в возрасте 12 лет, а в середине 1230-х, движимый религиозными чувствами, купил у византийского императора реликвии Страстей Христовых, заплатив огромную сумму. Для хранения святынь была построена в королевском дворце Святая Капелла – знаменитая Сент-Шапель. Строительство потребовало немалых средств из королевской казны. Отказа не было.
А в 1244 году весь христианский мир содрогнулся от известия, пришедшего с Ближнего Востока. Некие хорезмийцы — уроженцы Средней Азии, бежавшие от монгольского нашествия в Египет, чтобы служить там султану, — захватили Иерусалим и разорили его. В это время Людовик тяжело заболел. Мучимый чувством вины за поруганные мусульманами святыни, он дал обет возложить на себя крест, если только поднимется с постели. Так и случилось. Получив в Сен-Дени хоругвь, перевязь и посох паломника и испросив в Лионе благословение папы, весной 1248 года король отправился на Святую Землю. На тридцати шести судах его сопровождало 15-тысячное войском, включавшее 3000 рыцарей и 5000 арбалетчиков. Во Франции Людовик оставил мать, Бланку Кастильскую…
* * *
Поход не задался с самого начала. Вскоре после успешной высадки в египетской Дамьетте христианская армия была атакована, и значительная часть войска попала в плен. Попал в плен и сам король. Через некоторое время его выкупили, собрав 200 тысяч ливров. Происшедшее воспринималось в Европе как наказание Божье. Сам монарх объяснял неудачу тяжестью собственных грехов, недостаточным рвением и слабой верой. Добравшись до Святой Земли, он с великим смирением, во власянице, надетой на голое тело, совершил паломничество в Назарет, а затем, в 1251 году, занялся восстановлением укреплений вокруг Кесарии. На это ушел целый год.
В 1252 году король перебрался в Яффо и стал укреплять город стенами и башнями. Чтобы заслужить прощение грехов, он своими руками таскал огромные камни для стройки. Тогда-то и был возведен монастырь для братьев-францисканцев на территории цитадели, стоявшей здесь в 1228-1229 годы, еще во времена крестоносцев Фридриха II. Новый храм находился на месте византийской базилики, разрушенной арабскими завоевателями в VII веке, и был освящен в 1254 году.
В том же году, получив известие о смерти матери, Людовик после шестилетнего отсутствия вернулся во Францию. Несмотря на явные неудачи похода, народ встретил его как триумфатора. В мирной жизни король отличился непримиримой борьбой с евреями Франции. Кроме того, он прославился как патрон францисканского ордена мирян–терциариев, покровитель искусств и благодетель парикмахеров. Последние были ему обязаны Уставом, обязавшим парижских проституток красить волосы в рыжий цвет, что принесло цирюльникам немалые доходы.
В то время как монарх совершал эти славные дела, со Святой Земли стали приходить дурные вести. На нее снова наступали воины ислама. В 1264 году, через 10 лет после реконструкции, крепость Яффо вместе со всеми сооружениями, в том числе и францисканским монастырем, была стерта с лица земли мамлюками султана Бейбарса.
В Европе объявили мобилизация. И летом 1270 года начался новый, восьмой, крестовый поход, который завершился в августе того же года в Тунисе. Вспыхнувшая там эпидемия чумы выкосила большую часть войска. Людовик IX умер 25 августа в возрасте 56 лет. В ночь кончины он сказал: «Мы не пойдем больше на Иерусалим».
Через четверть века после смерти «христианнейший монарх» был канонизирован римским папой. Такой чести не удостаивался ни один из французских королей.
* * *
Орден миноритов продолжал развиваться. В отличие от малограмотного основателя (Франциск Ассизский не умел читать), его последователи занялись науками, искусствами и литературой. Вскоре Европа услышала их имена: Антоний Падуанский, Данте, Петрарка, Микеланджело, Уильям Оккам (автор знаменитого принципа «бритвы Оккама»), Роджер Бэкон (английский естествоиспытатель) и другие. Однако, вне всякого сомнения, самой громкой известности удостоился монах Бертольд Шварц, изобретатель пороха из Шварцвальда.
Но то в Европе. В Палестине францисканцы держались скромно и старались быть незаметными. Давно поросла быльем слава рыцарских орденов: гордые тамплиеры, представлявшие собой грозную силу и финансовое могущество, были окончательно уничтожены в 1314 году французским королем Филиппом IV Красивым, внуком Людовика Святого. Госпитальеров мусульмане вытеснили сначала на Кипр, потом на Родос, затем на Мальту. Тевтонский орден с его претенциозным девизом «Помогать. Защищать. Исцелять» рассеялся в битвах со славянами, так и не обретя реального влияния на Ближнем Востоке. И лишь босоногие монахи в рваных плащах, подпоясанных веревкой, смиренно просили подаяние возле разрушенных церквей.
Сменялись времена и правители. В 1517 году Палестина была завоевана армией султана Селима I и стала частью огромной Османской империи, воевавшей тогда чуть ли не со всеми европейскими державами. И только Франция традиционно соблюдала нейтралитет. Более того, на международных переговорах версальские дипломаты неизменно защищали интересы Порты. Видимо, такое дружеское отношение не осталось незамеченным турками и явилось причиной того, что в 1642 году католикам, находящимся под патронажем французского короля, было разрешено расширить присутствие на Святой Земле, а в 1654-м даже открыть приют для пилигримов в порту Яффо. Тут-то и оказалось, что единственным католическим орденом, способным строить в этих местах, был францисканский. Здание приюта возвели быстро, назвав без особых фантазий Casa nova (Новый дом), и именно отсюда стал расти современный христианский квартал в Яффо.
Впоследствии дом был перекуплен, а минориты выстроили обитель выше, в полуразрушенном здании той самой крепостной цитадели, где когда-то стоял монастырь, дарованный им Людовиком Святым. Но это все случилось значительно позже.
* * *
Несмотря на утверждения историков о неоднократном полном уничтожении города Яффо, можно с ними поспорить. Ведь угловая северная башня францисканского монастыря неизменно оставалась целой, и именно с нее начиналось последующее восстановление христианского храма. Считалось, что здесь стоял дом Симона-кожевника, на крыше которого апостол Петр увидел сон. Впрочем, как мы уже знаем, насчет расположения дома существуют и другие версии, принятые, по крайней мере, четырьмя разными христианскими конфессиями. Как бы то ни было, устроители нового монастыря долго не колебались в выборе названия: храм, как и в средние века, носит имя Святого Петра.
Нынешнее здание строилось по испанскому проекту и на испанские деньги в 1888-1894 годы, а в 1903-м было обновлено. В левой его части расположена церковь, в правой — монастырь. Обращают на себя внимание два белых карниза, отделяющие этажи базилики. Под нижним тянется горизонтальная лента (дорический фриз) с многократными барельефными изображениями символа францисканцев и католической церкви – гербом папства.
На гербе Ватикана изображены скрещенные и перевязанные шнуром золотой и серебряный ключи апостола Петра — от Рима и от Рая. Ключи расположены под папской тиарой – трехъярусной короной, что в своем первоначальном значении отражало три уровня папских полномочий: духовную власть в мире, временную власть в Риме и верховенство над всеми христианскими правителями. В современном толковании тиара свидетельствует, что Понтифик — отец Церкви, земной правитель и наместник Христа. Символ указывает на полученные Петром права "решать" и "вязать" все дела церкви и что эти права унаследовали от него преемники — папы.
Под фризом, прямо над входными дверями в храм, находится герб, принадлежащий Кустодии Святой Земли (в переводе с латинского — стража) — самостоятельному административному округу францисканского ордена, включающему территорию современного Израиля, Палестинскую автономию, Иорданию, Сирию, Ливан, Кипр и остров Родос. В верхней половине герба — символ миноритов, представляющий собой изображение двух скрещенных рук: Христа и Франциска. Обе руки подняты, ладони открыты. По правой геральдической стороне расположена обнаженная рука Христа со следом от гвоздя; рука Франциска – по левой, в рукаве хабита (монашеский плащ), на ладони – стигмат. Между руками, в центре – крест без распятия (иногда его изображают в лучах славы). Изображение символизирует единение Святого Франциска с Христом и уподобление ему во всем. Желая повторить земное странствие Спасителя, в 1224 году монах поднялся на гору Верно в верховьях Арно, где провел в посте и уединенной молитве около месяца. В день праздника Воздвижения Креста Господня ему было видение – к нему спустился шестикрылый серафим, на котором виден был образ распятого Христа. Когда видение развеялось, на теле Франциска остались стигматы – на его руках и ногах появились кровоточащие раны «от гвоздей», а на боку широкая рана от «удара копья».
Другой элемент символа, Крест – знак Страстей Господних, распространение почитания которого относится к одному из важных элементов францисканского благочестия, а также знак покаяния, одной из основ францисканской духовности.
В нижней половине герба находится Иерусалимский крест, он же – крест крестоносцев или Крест ордена Гроба Господня, — эмблема Кустодии Святой Земли. Считается, что большой крест — символ Христа, а четыре маленьких — символы Апостолов, авторов Евангелий, распространяющих учение на все стороны света. Некоторые знатоки продолжают утверждать, что пять крестов, соединённых в один символ, могут символизировать раны Христа, которые он получил во время Распятия. Согласно же средневековым хроникам, Иерусалимский Крест изначально символизировал христианские реликвии, обретённые в Святой Земле — четыре гвоздя и Крест Распятия.
Над гербом возвышается корона, символизирующая Всевышнего, с неё слетает лепной белый голубь, олицетворяющий снисходящий на землю Святой Дух.
Здание украшено светлыми плоскими выступами в виде колонн — пилястрами (дань неоклассицизму): первый этаж венчают дорические капители, второй – ионические. Обращают на себя внимание и массивные входные двери, украшенные гербами.
Витражи в окнах храма Святого Петра находятся наверху, почти под сводом, и на них изображены Франциск Ассизский, известные евангельские сюжеты "Непорочное Зачатие Девы Марии" и "Воскрешение Тавифы", а также целая плеяда испанских святых (строительство велось по заказу испанского королевского двора). В переднем отделе церкви справа расположен резной «пульпит» в виде живого дерева — специальное возвышение с кафедрой для проповедей. На четырех его панелях можно увидеть эпизоды жизни Апостола Петра: чудесную ловлю рыбы, передачу ключей Царства Небесного, преображение Христа на горе Тавор и омовение ног на Последней Вечере.
Перед алтарем большая картина работы кастильского мастера Доминика Таларн-и-Рибо (1812-1902): видение Петру ангела, призывающего отведать дары, спускающиеся с небес в скатерти. Особенностью церкви является ее «оксидентальная» ось, т.е. апсида с алтарем направлены не на восток, как принято, а на запад. Объяснение тому таково: считается, что ангел, открывший глаза будущему апостолу на возможность распространения нового учения по всему свету, явился с запада. Хотя вполне вероятно, что алтарь, по замыслу строителей, просто повернут к домику Симона-кожевника, в котором и происходили чудеса.
Стены боковых нефов украшены картинами на хорошо известные сюжеты: оживление Петром Тавифы, Архангел Михаил, крестный ход. Выделяется список Ченстоховской иконы Божьей Матери, находящийся слева у самого входа. Икона написана евангелистом Лукой и является одной из самых известных и почитаемых святынь Польши и центральной Европы. В начале XV века монастырь паулинов Ясная Гора, место хранения иконы, подвергся разграблению гуситами, однако чудотворный образ был спасён. По одной из версий, два шрама на иконе (они четко видны на списке) остались от ударов сабель гуситов.
Несомненной достопримечательностью храма является колокольня, на которой укреплены часы, показывающее время на все стороны света. И, конечно, колокола – огромные, отлитые на заводах Европы более ста лет назад.
Обращает на себя внимание крест на крыше здания, прямо над фронтоном — католический, простой, стоящий на каменной глыбе. Почему именно на ней? Загадка!
Впрочем, отгадка в самом названии Храма. Ведь Шимон бар Иона, простой еврейский рыбак с берегов озера Кинерет, получил имя Петр в Кейсарии Филипповой. Именно тогда Иисус предсказал будущему апостолу: "И Я говорю тебе, ты — Петр (Камень), и на сем камне Я создам Церковь мою…» Вот и создали церковь, вот и стоит крест на камне.
* * *
В северной части храма, сразу за «деревом-кафедрой», открывается коридор, ведущий в монастырь, куда можно зайти и через ворота со стороны площади Кикар Кдумим. Здесь, в центре дворика, находится небольшая, но очень элегантная статуя Людовика Святого. Напротив статуи расположен вход в древнейшую часть комплекса, круглую капеллу, находящуюся в той самой угловой северной башне, которая каким-то чудом всегда оставалась целой посреди руин. Возможно, это и послужило основой для слухов об устройстве здесь на ночлег Наполеона, чьи войска разрушили город во время штурма в 1799 году. Комната со стенами, сложенными из обтесанного камня, представляет собой чуть ли ни единственный сохранившийся в Яффо памятник эпохи крестоносцев. Зайдя в помещение с высокими потолками и окнами-бойницами, куда не доносятся внешние звуки, но каждый шорох умножается многократно, словно переносишься в Средневековье.
Сегодня капелла — впрочем, как ей и положено, — является местом молитвы. Иногда сюда заходят паломники и члены религиозных делегаций. Непосредственно за ней начинаются служебные помещения монастыря, в котором постоянно проживают пять монахов (настоятель монастыря, директор школы и др.) и гости, прибывающие с разных концов света. Комнаты отличаются аскетизмом, свойственным францисканцам: шкаф, книжные полки, кровать и письменный стол. Столь же неприхотлива и обстановка других помещений. Пожалуй, единственным «роскошным» местом является зал для общих собраний: здесь находится старинное фортепиано, на стенах картины с эпизодами жизни Франциска Ассизского и других святых, потолки декорированы красными крестами Ордена.
Основные посетители храма — туристы, паломники, иностранные рабочие и представители посольств. Соответственно, служба ведется на разных языках: польском, английском, французском, испанском и… иврите. Да-да, в центре страны проживает немало граждан Израиля, придерживающихся католической веры. Они являются членами ивритоязычного объединения «Дело Святого Иакова», действующего в пяти городах Израиля: Иерусалиме, Тель-Авиве – Яффо, Хайфе, Беэр-Шеве и Тверии. Более того, среди них имеются есть две общины русскоязычных католиков, в основном приехавших с Украины, из Белоруссии или Прибалтики в составе «смешанных» семей.
История знала немало случаев, когда евреи становились рьяными католиками. Подобные метаморфозы происходили не только в глубоком прошлом. Например, главный раввин Рима во время Второй Мировой войны и перешедший в христианство в 1945 году Исраэль Эудженио Золли (1881-1956), викарий ивритоязычной общины католиков в Израиле епископ Жан-Батист Гурион (1934-2005), архиепископ Парижа, кардинал Жан-Мари Люстиже (1926-2007), кармелитка Святая Тереза Бенедикта Креста, рожденная как Эдит Штайн в 1891-м. Её жизнь оборвалась в 1942-м в газовой камере Освенцима, а в 1998 году она была канонизирована римским папой Иоанном Павлом II.
Процесс причисления Эдит Штайн к христианским мученикам вызвал в Израиле бурю протестов, вплоть до специального заседания Кнессета. Ведь уничтожена она была как еврейка, и в этом контексте акт признания ее заслуг в качестве католической монахини и теолога был воспринят в определенной мере как проявление антисемитизма. В католическом же мире на канонизацию смотрели как на объективную оценку моральных достижений человека без всякого деления по национальным признакам, памятуя выражение апостола Павла: «Нет ни эллина, ни иудея».
Конечно, подобные противоречия не улучшают процесс взаимопонимания между католиками и евреями, припоминающими религиозные гонения в странах Европы, ужасы Святой инквизиции и постыдное молчание официального Ватикана в годы войны.
Действительно, все это было. Но были и такие служители католической церкви, которым в Израиле присвоено звание Праведника Мира за спасение евреев в период Второй Мировой войны. Излишне упоминать, что это люди совершали свои деяния, подвергая собственные жизни смертельному риску. И таких немало: итальянец Мартино Мичелоне, латыш Казимир Вилнис, немец Бернхард Лихтенберг, литовец Брониус Паукстис, француз Пьер-Мари Бенуа, украинец Климент Шептицкий, полька Анна Борковская и десятки других.
Забывать нельзя, но разбор старых европейских счетов не должен и не может стереть заслуги наиболее многочисленной католической организации в нашей стране — Ордена младших братьев. Тех самых францисканцев, которые вот уже восемь веков бережно и с неподдельным интересом относятся ко всему, что связано с Землей Израиля, – к ее истории, археологии, культуре, языку. И к её людям.
* Название публикации дано редакцией
КНИГА, ОТКРЫВАЮЩАЯ ВОРОТА В ЯФФО
Если у вас еще нет книги Ильи Лиснянского «Мифы Яффо. 25 прогулок по старому городу», то сейчас самое время стать счастливым обладателем этого интереснейшего труда известного израильского краеведа и историка (а также не менее известного отоларинголога)
Вы только что прочитали лишь одну из глав этой книги. А таковых — еще 24. Надеемся, что теперь вы вдохновлены и готовы отправиться в путь вместе с автором. А поскольку он не гид, а писатель, то прогулка возможна только с помощью книги — удивительной и интересной.
Книга посвящена тайнам многовековой истории древнейшего порта в мире. Этот небольшой участок приморской зоны вобрал в себя культуру множества цивилизаций: ханаанскую, египетскую, финикийскую, ассирийскую, эллинистическую, римскую, арабскую, османскую и др. Город помнит войны Маккавеев, нашествие мамлюков, британский мандат, победу евреев в войне за независимость Государства Израиль.
Книга влючает в себя 25 глав и основана на фактическом материале, полученном автором в результате многолетнего исследования объектов материальной культуры, литературных источников и архивных данных; кроме этого в нее включены «городские легенды», рассказанные старожилами Яффо.
В книге 275 страниц, она богато иллюстрирована оригинальными фотографиями, репродукциями картин, старинных гравюр и почтовых открыток, а также снабжена картами, облегчающими туристу самостоятельные прогулки по 9-ти маршрутам.
Для удобства читателя прилагается глоссарий общих терминов и глоссарий «Мечети Старого Яффо».
Переплет твердый.
Книга предназначена для широкого круга читателей.
Книгу можно заказать прямо сейчас на складе иерусалимского издательства «Студия Клик»
Цена книги по предварительному заказу со склада 125 шек.
