Баба Надя и ее сталинская закваска
Андрей ЖУРАВЛЕВ, Киев
Из цикла "Киевские зарисовки, или Байки времен застоя"
Баба Надя (Надія Сергіївна) была весьма заметной личностью в сфере образования города Киева в совдеповские времена. Она была директором школы №87, эта школа была с углубленным изучением английского языка (почти чудо по тем временам). Английский там изучался с первого класса по шесть дней в неделю, в старших классах добавлялись такие предметы, как "Технический перевод" и "Военный перевод". Выпускники этой школы могли почти свободно поступить в киевский или даже в московский ин. яз. или университет им. Шевченко. Естественно, при наличии демографической дыры у наследников партийной и советской "элиты".
Баба Надя в сей "англоязычный" мир не особо вписывалась, особенно учитывая, что она была ярым приверженцем советской власти и не терпела инакомыслия. Ее раздражало, что многочисленные учителя английского на переменах разговаривали друг с другом на английском. Баба Надя комплексовала по этому поводу:
— Людмила Трохимівна (завуч по английскому), скажіть вашим підлеглим розмовляти між собою на рідній мові! Я їх не розумію!
Но в те времена, уже не сталинские, учителя английского языка на претензии бабы Нади согласно кивали, но делали по-своему.
В общем, баба Надя была лютая тетка, такая, сталинской закалки и, естественно, с партбилетом в кармане.
Кстати вспомнилось, что тогдашние партийцы на руководящих должностях были своего рода близнецами. Я имею ввиду так называемую "форму черепа". Все они, начиная от "дарахого" Леонида Ильича, делали уморительные оговорки. Например, во время поездки в Болгарию с группой школьников, Надежда Сергеевна выдала очередной руководящий перл. Прибыв поездом на вокзал в Софию, баба Надя сказала:
"Ольга Іванівна! Хтось із нас (сопровождающих было всего двое — баба Надя и Ольга Ивановна, училка английского) залишиться з дітьми, а ви ідіть та подивіться з якої колії відправляється наша електричка (группе надо было попасть в Бургас).
Когда директорша, выпятив грудь шла по школьным коридорам, наступала гробовая тишина. Не слыхать было даже воробьиного чириканья и жужжания насекомых. Учителя вытягивались по стойке смирно, а школьные раздолбаи-старшеклассники быстро прятались по мужским туалетам. Правда мужские туалеты директрису не смущали — она широко распахивала дверь в отхожее место и проникновенным тоном провозглашала: "Курці, виходьте!". И стояла возле открытых дверей в туалет, пока не раздавался звонок на урок. Выбегающих Надежда Сергеевна запоминала чекистской памятью, и далее на родителей раздолбаев отправлялись кляузы на работу, в местные партийные органы. Доходило дело даже до того, что из-за кляуз директора школы некоторых родителей лишали очереди на получение "бесплатной" квартиры.
Она похлеще любого вояки-замполита следила за прическами учеников независимо от их возраста. И если, в ее понимании, прическа была длиннее на пару сантиметров от пресловутого советского полубокса (прическа "полубокс" — можно сказать почти лысый мальчик с челкой), она тут же говорила "пойманному": "Негайно підстригтися!". Не выполняющие такие "команды" получали в табелях заниженные оценки по поведению, истории, обществоведению и почему-то по физкультуре. Хотя физрук Иван Захарович (классный был мужик, возрастом где-то в районе "полтинника", сухощавый, поджарый, ростом метр в кепке, он когда-то на школьных танцах, в субботний вечер, сам-один наглухо раскидал компанию пятерых блатных лет 20-25, проникнувших в школу "поснимать тёлок" и начавших драку с десятиклассниками), директоршу называл не иначе как "эта сука". Но физрук, конечно же, был исключением. Остальные учителя ее просто боялись. И кличка у Надежды Сергеевны была иронично-уважительная – баба Надя. Так бы и была она бабой Надей до самой пенсии, если бы с ней не познакомилась Роза Абрамовна, бабушка одного из учеников.
Директорша преподавала историю и как-то раз попыталась наставить бабушку Розу на "путь истинный", когда бабушка пришла на очередное родительское собрание. Вот тут и прозвучало имя Клары Цеткин. В виде комплимента от бабы Нади — мол вы, Роза Абрамовна чем-то похожи на светоч революции Клару Цеткин. Но директриса не знала — с кем связалась. Отпустив этот «оригинальный» комплимент, Надежда Сергеевна проявила крайнюю неосторожность – бабушка Роза, сама того не желая, «увековечила» бабу Надю еще одной кличкой. На следующий день бабушка спросила внука:
«Внучек, как там эта ваша малахольная Клара Цыцкин? Еще живая или уже лежит из своим лысым биндюжником у Мавзолее?».
И теперь в школе за глаза "красную директоршу" называли баба Надя или Клара Цыцкин. В зависимости от ситуации.
Перепечатка текстов Андрея Журавлева возможна только с его письменного разрешения. Электронный адрес автора — [email protected]
