Чарующий вкус хевронского мёда
Мириам ЗАЛМАНОВИЧ
Фото автора
— Ты давно здесь? — спросила я белобородого деда, прямо на улице старого Хеврона, близ своей мастерской, расположившего рабочий стол.
— Всегда!
Твёрдый ашкеназский иврит, вязанная кипа и удивительный покой в нём и вокруг него.
— Ну что такое "всегда"? — занастырничала внутренняя девочка, вспомнившая, как в детстве на каникулах в деревне отбивала такие деревяшки у пчёл.
— Сколько лет тебе, мейдалэ? Мне можешь сказать, я уже дедушка, — сказал он, кивнув в сторону смуглых мальчишек, деловито помогавших ему в мастерской.
— Ну ладно, сорок шесть.
— Так вот, я здесь раньше!
Шмуэль Даниэль — местная достопримечательность.
— Дай помогу, сделаю пару рамок, я умею!
— Да я привычный уже, вон, слава богу, смотри, сколько у меня помощников. И это не все! — гордо уточнил он.
— Мёда хочешь?
— Прямо в сотах?
— Ну, есть и в сотах, если хочешь.
— Очень!
— Принеси гостье мед! — скомандовал внуку. Оценивающе взвесил рукой принесенные мальчиком соты. — Не годится, эти лёгкие слишком, тут мёда мало!
Оставив деревяшки на внуков, рэб Шмуэль исчез в недрах своей мастерской.
— Вот тебе, тут два килограмма. Пробовать умеешь?
— А можно?
— Смело!
Как в детстве вонзаю палец в соты, расщепляя воск до янтарной вязкости мёда. Отвернувшись, облизываю. Придворный кот охотится за солнечным зайчиком, в доме неподалёку слышна гортанная арабская речь, метрах в тридцати наши солдатики пляшут под какую-то попсу, перемежая танец с упражнениями. Хоп — упали на землю и стали отжиматься, хоп — подпрыгнули и прокрутились. Мёд плавится на языке. Вкусно. Как же всё это вкусно!
Нехотя и не считая, Шмуэль берет деньги.
— Благословен будь!
— Благословенна благословляющая! На здоровье.
Макс ЛУРЬЕ | Неправильные пчёлы, которые делают правильный мёд
