В 2015 году в статье "Горевая история" мы рассказали читателям историю охранника супермаркета в Эйлате Шимшона Горевого. Тогда его обвинили в нападении на пожилого инвалида, пытавшегося въехать в магазин на "кольноите", что запрещено правилами. По словам Шимшона, на самом деле он лишь преградил пожилому человеку путь, а тот набросился на него с палкой. В сложившейся ситуации ему оставалось лишь уворачиваться от ударов
Петр ЛЮКИМСОН
По следам жалобы в полицию Шимшон Горевой оказался в КПЗ, затем под домашним арестом, потерял работу. В 2017 году суд приговорил его к 9 месяцам заключения и штрафу в 15 тысяч шекелей в пользу пострадавшего. Этому судебному процессу был посвящен очерк "Финал «Горевой истории»". В 2018 году Шимшон освободился, вышел на пенсию, а недавно в качестве пенсионера и сына престарелого отца столкнулся с новой проблемой, которая, похоже, касается не только его.
Впрочем, начать эту историю, видимо, стоит с самого начала…
– В тюрьме я поначалу попал в камеру с матерыми уголовниками, которые быстро "скоммуниздили" мою одежду и стали таскать у меня продукты, но потом добился перевода в религиозный блок, — рассказывает Горевой. — Как я вам уже говорил, в нашей семье всегда соблюдали еврейские традиции, а в тюрьме я окончательно вернулся к ответу, у меня сложились очень добрые отношения с тюремным раввином, полковником полиции, и в целом я чувствовал себя в этом блоке нормально.
Вернувшись домой в Эйлат, устроился на работу в компанию по уходу за пожилыми и инвалидами и пришелся очень кстати. Дело в том, что религиозные старики по понятным причинам часто не желают, чтобы за ними ухаживала женщина, к тому же они хотят быть уверенными, что приставленный к ним помощник знает, что такое кашрут, соблюдает заповеди и может помочь в их соблюдении подопечному. Я же крайне нуждался в работе, потому что жена болеет, а моей пенсии с учетом оплаты квартиры было недостаточно. Мне поручили трех подопечных: инвалида и двух страдающих паркинсонизмом. Поскольку у меня самого очень пожилой отец, я старался делать для этих людей все, что только мог, и зачастую перерабатывал отведенные часы. Ходил с ними в синагогу, помогал купаться в море, готовил еду, не говоря уже о деликатных видах помощи. Я понимал, что рискую: не дай Бог, кто-то из моих подопечных упадет и получит травму, — меня могут обвинить в рецидиве, и пойди тогда доказывай, что никого не толкал. Но, к счастью, все было благополучно. У меня сложились самые теплые отношения с подопечными и их семьями. Жены и дети моих стариков до сих пор звонят мне, спрашивают, когда вернусь. Вот только когда, да и вернусь ли, увы, я не знаю…
Новые крутые перемены в жизни Шимшона произошли 16 сентября прошлого года, когда метапелет отца, живущего в Ноф а-Галиле (прежде Нацрат-Илит) ранним утром в воскресенье пришла проведать его, хотя это был не ее день, и обнаружила лежащим на полу без сознания. Судя по всему, отец упал еще в пятницу или в субботу и пролежал так очень долго. В квартире стоял такой невыносимый запах, что молодой женщине, находившейся на последних месяцах беременности, стало нехорошо, и у нее едва не начались преждевременные роды. Вызвав "скорую помощь", она позвонила Шимшону и тот, уладив дела на работе, помчался к отцу.
Когда на следующий день Горевой появился в Ноф а-Галиле, отец был в больнице, где врачи смогли привести его в чувство. Но после падения он резко похудел, был очень слаб и еле держался на ногах. На третьи сутки Шимшон заявил врачам, что хочет забрать отца из больницы и дальше будет ухаживать за ним сам.
– Отцу далеко за 80, вдобавок он страдает паркинсонизмом, — продолжает рассказывать Шимшон Горевой. — С головой у него в целом в порядке, но в таком состоянии человеку нужен круглосуточный уход, днем и ночью, ведь он в любой момент может упасть. Я за время работы в Эйлате приобрел опыт ухода за пожилыми людьми, страдающими паркинсонизмом, к тому же метапелет отца собралась в декретный отпуск, а он к ней привык и никого другого, кроме нее или меня, видеть возле себя не хотел. Словом, я подумал, позвонил жене в Эйлат и сказал: так, мол, и так, мне надо остаться с отцом, а ты будешь приезжать, когда сможешь (совсем переехать жена не может, поскольку из-за астмы и других болезней ей не подходит климат Ноф а-Галиля). Финансовую проблему решим следующим образом: моя пенсия будет тебе на жизнь, а я, поскольку закон теперь позволяет, устроюсь ухаживать за отцом и стану получать полагающиеся от "Битуах леуми" деньги. Вместе с его пособием по старости мы вполне проживем!
Назавтра после разговора с женой Горевой отправился в компанию по уходу за пожилыми людьми, к которой прикрепили отца, чтобы разъяснить ситуацию. Здесь его приняла одна из высокопоставленных сотрудниц – назовем ее А. В прошлом, в дни, когда умирала мать Горевого, у него с А. произошел конфликт из-за того, что выделенная компанией метапелет, по его мнению, слишком грубо, если не сказать больше, обращалась с больной Альцгеймером женщиной. Но все это вроде бы осталось позади, А. была сама доброжелательность и подтвердила, что закон действительно позволяет ему официально ухаживать за отцом. Она лично, добавила А, , ничего против этого не имеет, но все еще нужно оформить в "Битуах леуми", а это займет время.
Прошла неделя. Горевой позвонил, чтобы узнать, как продвигается его дело, и та же А. ответила, что документы поданы, находятся на рассмотрении, но "Битуах леуми" требует справку из полиции о том, что нет законных препятствий для того, чтобы он ухаживал за пожилым человеком.
– Честно говоря, услышав это требование, я вспылил, — признается Горевой. — Вспылил потому, что в Эйлате я уже работал в подобной фирме, и никто от меня никаких справок не требовал. Вообще все это звучало странно, ведь я получаю пенсию от "Битуах леуми", и этому ведомству известно о моем прошлом, включая тот факт, что я был осужден и за что именно. Тем не менее, я пошел в полицию, получил нужную справку и отдал А. Как мне объяснили в полиции, сегодня работать по уходу за престарелыми запрещено тем, кто в прошлом привлекался за сексуальные преступления: мол, увеличилось число случаев домогательств и сексуального насилия над стариками.
Ладно, ждем разрешения. По прошествии месяца снова иду в компанию, и мне говорят, что "Битуах леуми" не дает разрешение на то, чтобы я ухаживал за отцом, поскольку в прошлом я привлекался к уголовной ответственности за нападение на пожилого человека. Дескать, еще неизвестно, как я поведу себя по отношению к отцу. Иду выяснять отношения в "Битуах леуми", а там говорят: "Мы в принципе не против, но в сопроводительной записке к твоей просьбе А. отметила, что поручать тебе такую работу с твоим-то уголовным прошлом нежелательно…"
Так начался пинг-понг, который продолжается по сей день: компания кивает на "Битуах леуми", "Битуах леуми" — на компанию, а дело никак не сдвинется с мертвой точки. Если не считать того, что заявившаяся в квартиру Горевого-отца комиссия из окружного отдела "Битуах леуми" решила, что раз тот не одинок, а живет с сыном, то вполне можно сократить выделенные ему часы по уходу с 32 до 28. После чего к пожилому человеку направили новую метапелет, которая, по словам Шимшона, вполне хороша, но за 28 часов в неделю никак не может сделать все необходимое. Да и делала она зачастую так, что отца этоне устраивало. Не говоря уже о том, что дама понятия не имеет о кашруте, а кашрут в доме Горевых соблюдался даже в годы жизни в СССР.
– Сейчас мы с отцом живем на его пособие по старости. И хотя мы оба неприхотливы, нормальной жизнью это назвать нельзя, — говорит Горевой. — Я сказал бате, что в принципе мы можем уложиться и в пособие, но он заявил, что это несправедливо и надо добиться правды. Сейчас отец требует, чтобы я вместе с ним пошел в "Битуах леуми" выяснять отношения, хотя физически такие походы даются ему очень тяжело.
Пинг-понг продолжается и порой доходит до маразма, ведь чем больше времени проходит с начала этой истории, тем больше все забывается и запутывается. Например, во время очередной проверки мне заявили: "Как ты можешь претендовать на то, чтобы ухаживать за отцом, если он однажды упал у тебя так, что оказался в больнице?!" Пришлось объяснять, что отец упал как раз потому, что остался дома один, и ночью ему понадобилось в туалет; что больные паркинсонизмом вообще часто падают, если ходят без поддержки, и т.д. В какой-то момент меня стали подозревать в том, что я просто решил прикарманить полагающиеся отцу деньги и бросить его на произвол судьбы. Дескать, у него уже есть метапалет, так чего я лезу?! Я пытался объяснить, что ни одна метапелет не может находиться с ним в течение всего дня, не может готовить ему то, что он хочет, и по тем законам, которых придерживается. А ведь есть еще стирка, купание и другие, повторю, деликатные вещи, которые делаю именно я. И что отец может не пережить нового падения. В таком случае, заявили мне в ответ, отца надо поместить в дом престарелых. Но, во-первых, он об этом слышать не хочет, а во-вторых, это и для меня неприемлемо: наслышаны о том, что происходит в домах престарелых.
Недавно я вообще отказался от услуг метапелет и взял всю заботу об отце на себя. Короче, так и живем — метапелет нет, деньги, которые на нее выделены, никто не получает, а мы еле сводим концы с концами, живем, что называется, исключительно милостью Божьей. Сейчас ждем экспертного заключения некой высокопоставленной соцработницы, которое, якобы, будет решающим. Очень надеюсь, что положительным.
Когда автор этих строк стал проверять, законны ли действия "Битуах леуми" и компании по уходу в отношении Шимшона Горевого и его отца, или речь идет об обыкновенном чиновничьем произволе, выяснилось, что герой нашей истории далеко не одинок.
Да, в апреле 2018 года по настоянию тогдашнего депутата от "Кулану" Тали Плосков в "Битуах леуми" вступили в силу инструкции, позволяющие оформлять в качестве работника по уходу близкого родственника — в том числе, детей, брата или сестру. Однако в сотнях случаев, когда дело доходит до реального исполнения инструкции, родственники почему-то получают отказ, хотя речь идет об оптимальном решении проблемы для требующего ухода человека. Причем, как рассказывали мне знакомые и читатели "НН", иногда в разрешении отказывают даже тем, у кого имеются "связи" в Ведомстве национального страхования.
В "Битуах леуми" на наш запрос ответили, что ничего экстраординарного и незаконного в истории Шимшона Горевого не находят. Да, действительно, его просьба вполне легитимна, но та же инструкция, разрешающая получать деньги по уходу за пожилыми родственниками, говорит, что этот человек должен соответствовать целому ряду критериев, то есть для начала быть достаточно здоровым человеком, способным выполнять такую работу. К примеру, если человек сам получает от "Битуах Леями" помощь по уходу или другой вид пособия по состоянию здоровья, он не может быть оформлен в качестве метапеля.
Родственник, желающий оформиться в качестве работника по уходу и при этом имеющий процент функциональной инвалидности, должен представить справку о том, что его инвалидность не мешает оказывать необходимую помощь престарелому и т.д.
В любом случае компания, оказывающая услуги по уходу, и местная комиссия по соцобеспечению должны тщательно проверить, возможен ли наем родственника для ухода за подопечным, и окончательное решение по данному вопросу остается на их усмотрение. И, что самое интересное, компания не обязана подробно мотивировать отказ.
– К сожалению, уже вскоре после начала действия новой инструкции мы столкнулись с множеством случаев откровенного злоупотребления, — сказали мне в "Битуах леуми". — Дети, племянники, невестки и т.п. получали соответствующее разрешение и откровенно манкировали обязанностями, за которые им платили. Они зачастую даже не отрабатывали положенные часы, да и работали порой, мягко говоря, спустя рукава, — с явным расчетом на то, что никто на них жаловаться не станет. Были случаи, когда пожилые люди сами обращались к нам с просьбой заменить родственника на реально работающего помощника по уходу, но так, чтобы тот не знал, от кого исходит просьба. Все это побудило нас многократно повысить бдительность.
И все же, согласитесь, бдительность не должна переходить в абсурд, произвол и бездушие. Это все-таки разные вещи.
А пока Шимшон Горевой продолжает самоотверженно ухаживать за отцом, влача при этом полунищенское существование, и ждать ответа "вышестоящих инстанций". И, повторим, он, увы, далеко не единственный, кто оказался в подобной ситуации.
Мы тоже ждем ответа…
[nn]
Финал "Горевой истории"
