На фоне ликвидации американцами командующего подразделением "Кодс" Корпуса стражей исламской революции генерала Касема Сулеймани и дальнейшего роста напряженности в регионе ситуация вокруг ядерной программы Ирана, неожиданно оказалась на задворках новостей. А между тем, в этой сфере произошли очень важные события
Давид ШАРП
Итак, 5 января Организация по атомной энергии Исламской республики официально объявила о пятом, завершающем этапе отхода от условий ядерной сделки, официально именуемой Совместным всеобъемлющим планом действий (СВДП). На практике — а пока все же, в основном, в теории — это означает, что Иран уже не ограничивает себя ни в использовании мощностей по обогащению урана, ни в уровне обогащения урана, ни в количестве накопленного обогащенного материала, ни в исследовательских работах, связанных с данными процессами.
Нынешний демарш Тегерана стал (на данный момент) своего рода венцом курса, взятого режимом аятолл еще весной 2019 года. Попав под тяжелый пресс американских санкций после выхода США из СВДП, Иран утратил возможность пользоваться львиной долей экономических плодов ядерной сделки, и аятоллы решили как-то изменить ситуацию. Поэтапными отступлениями от условий СВДП они надеялись надавить на страны ЕС, дабы те создали эффективный механизм обхода американских мер. Европейцы пытались, но наткнулись на непреодолимый барьер – жесткую позицию Вашингтона и, как следствие, дилемму, стоящую перед любой европейской компанией: либо деловые отношения с Ираном, либо серьезные проблемы с США. Понятно, что в подавляющем большинстве случаев выбор очевиден, как бы ни старались в Брюсселе.
Надо отметить, что игра Тегерана носит обоюдоострый характер. Безусловно, в европейских столицах очень недовольны позицией Трампа. Но, даже считая, что Иран обижен незаслуженно, они не могут бесконечно бездействовать, наблюдая, как "обиженные" иранцы постепенно приближаются к созданию ядерного оружия. Собственно, и в Иране понимают, что его действия, в конце концов, вызовут реакцию, поэтому все этапы отхода от СВДП до сих пор были аккуратными и по большей части декларативными. Так, уровень обогащения урана остановился на 4.5%, что хоть и является отклонением от первоначальных обязательств Ирана, но совсем чуть-чуть. Кроме того, Тегеран не решился на полный отход от условий СВДП, что стало бы реальным прорывом к созданию ядерного оружия. Допуск инспекторов МАГАТЭ на иранские ядерные объекты пока не запрещен, хотя вполне возможно, что это произойдет. Или инспекторам для начала начнут создавать некие помехи: очевидно, порядок действий будет зависеть от дальнейшей реакции европейцев. А таковая оказалась весьма жесткой, чего Тегеран, кажется, не ожидал.
14 января Германия, Франция и Великобритания решили применить специальный арбитражный механизм, обусловленный одним из пунктов "ядерной сделки". Речь идет о схеме, по которой рассматриваются претензии на существенные нарушения СВДП. Не буду подробно описывать процедуру заседаний разных комиссий и советов в рамках данного органа, но суть такова: если по итогам всех процедур, которые могут продлиться от нескольких недель до нескольких месяцев, податели жалобы сочтут, что их претензии по соблюдению Ираном договора не удовлетворены, об этом уведомляется СБ ООН, которому придется в течение месяца вынести резолюцию. Потенциальная и очень серьезная проблема Ирана состоит в том, что тут ему не поможет даже прямая поддержка России и Китая: если СБ ООН не примет какой-либо резолюции – будь то сохранение нынешнего безсанкционного режима, как оговорено СВДП, или что иное, — автоматически вступают в силу санкции, наложенные на Иран ООН и действовавшие до заключения ядерной сделки в 2015 году. Пытаться же оспорить этот механизм в СБ ООН бессмысленно ввиду упомянутой неуклонной позиции США: нетрудно догадаться, что Вашингтон наложит вето на любой проект резолюции, который покажется обитателю Белого дома более снисходительным к Ирану, чем автоматический возврат к санкциям.
Конечно, если это произойдет, следует ожидать той или иной реакции Москвы с Пекином, но пока делать прогнозы рано. Тем более что любые шаги Ирана по пути отхода от СВДП выбивают оружие из рук даже тех, кто склонен спускать на тормозах "ядерные шалости" аятолл.
Кстати, вряд ли три европейских государства пошли на запуск арбитражного процесса совсем уж с чистым сердцем — без прессинга со стороны США здесь не обошлось. Министр обороны Германии Аннегрет Крамп-Карренбауэр фактически подтвердила, что в противном случае Дональд Трамп грозил обложить 25-процентной пошлиной импорт европейских автомобилей в США.
В общем, в свете демарша Лондона, Парижа и Берлина, а также агрессивной тактики Ирана в вопросе отхода от СВДП и действий в регионе, в ближайшие дни и недели стоит ожидать дальнейшего развития событий. Намек на это содержится в интервью посла Великобритании в Израиле Нилла Уигана сайту ynet: он заявил, что для Тегерана наступил поворотный момент, когда следует либо сделать выбор в пользу эскалации, и тогда арбитраж будет задействован полностью, либо умерить пыл.
В недавно опубликованных общих тезисах Разведывательного управления генштаба ЦАХАЛа (АМАН), оценивших угрозы и тенденции в области безопасности на 2020 год, немало внимания было уделено и иранской ядерной программе. И здесь на фоне громких заголовков в СМИ о "двух годах, оставшихся Ирану до создания собственной ядерной бомбы" необходимо правильно расставить акценты.
Сразу отметим, что эксперты АМАНа рассматривают худший из вариантов, среди прочего, подразумевающий, что ядерному проекту Ирана ничто не помешает. Итак, согласно подсчетам разведслужбы, если Иран продолжит обогащать уран до 4.5% нынешними темпами, то весной сего года получит необходимые для одного ядерного взрывного устройства 1300 кг материала. Правда, его еще надо еще обогатить до 90%. Если же иранцы решатся на максимальный уровень обогащения, что будет однозначно расценено как рывок к бомбе, то данный процесс может затянуться до зимы 2021-го. То есть, мы говорим о годе. Наличие упомянутого количества обогащенного до 90% урана достаточно для создания одной ядерной бомбы.
На самом деле вовсе не факт, что обогащение урана до 90% в Иране отработано в такой мере, что укладывается в оптимальные сроки.
Далее, по оценкам разведки, Ирану потребуется около двух лет, чтобы сконструировать собственно бомбу. А для адаптации ее на ракетную боеголовку понадобиться дополнительный срок.
Итак, подведем итоги: в случае пресловутого прорыва к бомбе, явным признаком которого станет обогащение урана до 90% и менее явным — отказ от сотрудничества с МАГАТЭ, при наиболее негативном варианте развития событий можно говорить о периоде примерно в три года, начиная с нынешнего момента. В данной связи важнейшая миссия израильских разведструктур — тщательное отслеживание изменений в иранской ядерной программе на случай начала рывка. Если же говорить о ЦАХАЛе в целом, то на повестку дня снова выходит подготовка к военной опции, призванной в случае необходимости существенно замедлить развитие иранской ядерной программы. Разумеется, актуальной на практике она станет лишь тогда, когда остальные меры будут исчерпаны, а США, самоустранятся от решения данной проблемы собственными силами.
[nn]
Ядерная карта Тегерана
