Возникшая после третьих за год выборов неопределенность, шаткость положения правого лагеря позволяет сказать, что настоящие "победители" этой избирательной кампании — люди, которые не пошли голосовать
Правда, судя по результатам голосования по городам, в левоцентристском лагере таковых гораздо больше, чем в праворелигиозном. Но, во-первых, более массовая явка левоцентристов все равно не дала бы им возможности сформировать коалицию без арабов (а на это многие из них пока не готовы), тогда как правым дополнительные несколько десятков тысяч голосов могли бы принести убедительную победу, и избирателям это было очевидно. Во-вторых, падение интереса левых к выборам идеологически объяснимо — традиционная доктрина, за которую они голосовали десятки лет, полностью себя дискредитировала, а новую они придумать не в состоянии. Доктрина же правых получила мощную поддержку со стороны президента Трампа и его команды в виде публикации очень выгодной для Израиля "сделки века", предусматривающей аннексию части территорий Иудеи и Шомрона, на которой расположены еврейские поселения без сколько-нибудь обязывающих уступок ФАТХу. Тем не менее, это не вывело правых на избирательные участки: процент голосования в традиционно правых анклавах почти не изменился. Мобилизовались в пользу Нетаниягу только некоторые города на периферии, где в сентябре многие избиратели "Ликуда" в знак протеста против продолжающихся диверсий ХАМАСа не пошли на выборы. Разница в активности избирателей составила 2-2.5%.
Что же произошло в право-религиозном лагере? Почему "Ямина", получившая в апреле прошлого года совокупно почти 9 мандатов (включая "Новых правых", которым до преодоления электорального барьера не хватило всего пары тысяч голосов) — и это при почти таком же результате "Ликуда", как сейчас, — на мартовских перевыборах "обрушилась" до 6 мандатов? Это даже меньше, чем в сентябре, когда более двух мандатов "отнял" отколовшийся Бен-Гвир (в марте его партия практически исчезла, получив менее половины мандата). И почему "Яадут а-Тора", электорат которой, по идее, должен был расти (во всех смыслах) со скоростью примерно мандат в год, не увеличила представительство в кнессете, а даже — по сравнению с апрелем — уменьшила?
Ответ на этот вопрос, на мой взгляд, дает… ШАС. Нужно отметить, что, в отличие от "Яадут а-Тора", представляющей ашкеназских ультраортодоксов, посвятивших свою жизнь изучению Торы, ШАС, изначально созданная как представительство сефардских ультраортодоксов, в последние десятилетия все больше и больше сменяет имидж харедимной партии на имидж общесефардской, стоящей на страже еврейского характера государства. Причем под сефардами подразумеваются все выходцы из неевропейских стран (включая "французов", которые в большинстве своем являются потомками выходцев из Северной Африки, и даже некоторых проеврейски настроенных арабов). На последние выборы ШАС шла под лозунгом "За ШАС, за еврейский Израиль" или "Сохраним Израиль еврейским". И на этот лозунг откликнулись сердца многих совершенно светских людей, у которых болит душа при виде агрессивного выхолащивания из израильской общественной жизни всего еврейского в последние годы, стремительного скатывания страны к статусу "государства всех граждан".
Ни "Ямина", ни "Яадут а-Тора" на самом деле не несут своим избирателям никакого идеологического посыла. "Ямина" представляет собой корявый пазл из плохо сочетающихся кусков правой сионистской идеологии, который в силу разрозненности не может выдать на-гора четкий призыв к действию. "Яадут а-Тора" вообще не представляет идеологию, а только общину, точнее, прагматичный союз общин с довольно разной идеологией. Этот союз крепок и стабилен, но значительную часть молодежи, да и взрослого электората, он не удовлетворяет (среди этих людей есть как те, кто считает недостаточной деятельность партии на благо всей страны, так и те, кто считает ее избыточной, а сотрудничество со светским Израилем — недопустимым). Поэтому традиционно в харедимных анклавах явка избирателей составляет 72-80%, что стоит ультраортодоксам трех-четырех недобранных мандатов.
А религиозные сионисты, судя по всему, просто перестали видеть в традиционных религиозно-сионистских партиях представителей своих интересов. Ведь в нынешнем виде "Ямина" ничем не отличается от "Ликуда". В "Ликуде" тоже есть люди в вязаных кипах, и даже на весьма высоких местах в парламентском списке, а в "Ямина" полно светских. И риторика почти одинаковая. Зачем же тогда голосовать за более мелкую партию, да еще разрываемую внутренними разборками и не имеющую авторитетного лидера?
Вот и получается, что единственная партия, которая нашла своего избирателя и сумела до него достучаться, это ШАС.
Из всего этого следует еще один вывод, о котором мы уже не раз писали. Водораздел в израильском обществе на данный исторический момент проходит не между правыми и левыми, отдачей территорий или их сохранением, мощным ответом ХАМАСу или умеренным. В вопросе физического сохранения страны и ее границ существует почти полный консенсус. Водораздел проходит между теми, кто видит Израиль либеральным государством всех граждан (даже если эти "все граждане" предпочитают называть себя евреями и обижаются, когда их таковыми не считают), и теми, кто желает видеть Израиль именно еврейским государством, стоящим на страже еврейских ценностей и традиций. И иллюстрацией к этому может послужить голосование жителей Ариэля, традиционно считающегося флагманом поселенчества. В этом светском городе с высоким процентом приехавших по Закону о возвращении за "Ямина" проголосовало менее 10% избирателей, тогда как НДИ получила там 19.02% голосов.
[nn]
