Как Кировоградское НКВД боролось с «контрреволюционной враждебной антисоветской шпионско-диверсионной подрывной сионистской организации фашистского толка»
Виктор БЕЛОУС, г. Кропивницкий
По материалам прекращённого следственного дела № 4848-фпд, Государственный архив Кировоградской области, Украина
Территория нынешней Кировоградской области расположена в центральной части Украины. Благоприятные природные условия способствовали её освоению, привлекая и иностранцев, среди которых было достаточно большое число евреев, которые в Средневековье, уходя от религиозного, культурного, национального гнёта, перемещались из центра и юга Европы на её восточные территории.
Военная политика Российской империи того времени, направленная на защиту своих южных рубежей от частых набегов татар, предполагала сооружение на границах тогдашнего Дикого Поля системы оборонительных сооружений. Одним из важных объектов стала и возведённая в 1754 году крепость Св. Елисаветы, позднее превратившаяся в мирный город в черте оседлости — Елисаветград (впоследствии менявший названия на Зиновьевск, Кирово, Кировоград, ныне — Кропивницкий).
В 1854 году, через столетие после основания города, там проживало уже 2323 евреев (и 4750 — христиан), а на рубеже XIX-XX веков еврейское население города достигло почти 50%. Следует, однако, признать, что и страшное слово «погром» “pogrom”, вошедшее во многие языки мира и наводившее ужас на жителей черты осёдлости большинства городов Российской империи, особенно её южной части, получило свою почти постоянную прописку именно на этих же территориях.
События 1917 года и последовавшей за ними гражданской войны привели к власти большевиков. Приверженцы “Ленина и Ко” могут сколько угодно говорить о том, что их идеи “завладели массами”, но в тот период всё обстояло далеко не так, как им хотелось бы, а гражданская война стала поистине гуманитарно-экономической катастрофой: с обеих сторон погибло 2,5 млн. человек, эмигрировало 2 млн. человек. Всего население России сократилось более чем на 10 млн. человек. Национальный доход упал с 11 млрд. руб. в 1917 г. до 4 млрд. в 1920 г.
Новая власть твёрдо понимала, что её не очень любят, ей не до конца доверяют, её далеко не все поддерживают, потому и приняла меры по собственной защите, в частности, от контрпропаганды, от любых негативных разговоров о себе, признав их уголовным преступлением.
Одновременно, в порядке заигрывания с представителями иных национальностей, кроме великорусской, страна стала проводить так называемую «политику коренизации», предполагавшую расширение сфер использования национальных языков, поощрение развития национальных культурных, просветительских, спортивных, профсоюзных и т.п. организаций.
Однако если в конце 20-х годов прошлого столетия карательные органы большевиков проявляли к тогдашним диссидентам и сторонникам национальной самостоятельности определённую толерантность в отношении способов ограничения и мер пресечения их функционирования, то со временем эта «толерантность» превратилась в дозволенную властью звериную жестокость. Политику коренизации свернули, организации национального толка признали националистическими и враждебными и объявили на них охоту. Диапазон введенных репрессивных мер был достаточно широк: расстрел или объявление врагом трудящихся, но не менее шести лет лишения свободы. Всё это – с конфискацией лично принадлежащего имущества полностью или частично.
Черносотенные погромы закончились после гражданской войны, большевистские – стали набирать силу и размах в начале 20-х годов прошлого столетия. Аресты лиц еврейской национальности за участие в «контрреволюционных сионистских организациях» – это отголоски политической борьбы в СССР в 20-е годы. Повторные аресты тех же людей – свидетельство классической для чекистских органов СССР практики наказания по одному и тому же обвинению (так, в конце 40-х – начале 50-х годов прошлого столетия лица, отбывшие полученные в 1936-1938 гг. сроки лишения свободы в лагерях, автоматически приговаривались к ссылке и поселению в «курортных» районах страны: Пермь, Воркута, берега рек Обь, Енисей, Лена).
Только один пример. В ходе развёрнутой властями кампании массового террора в период с 4 января по 18 апреля 1938 года Кировский городской отдел НКВД арестовывает 18 лиц еврейской национальности по обвинению в участии в «контрреволюционной шпионской сионистской организации, которая ставила своими задачами проведение активной борьбы с Советской властью” (ст. ст. 54-10, 54-11 УК УССР)» [л.д. 209].
Свидетельства обвиняемых сводились к признанию их участия в организациях “Гехалуц”, “Маккаби”, и агитации местного еврейского населения за выезд в Палестину. Протоколы допросов свидетелей не содержат информации в отношении подрывной деятельности проходящих по делу лиц. Несмотря на провокационные вопросы, следствие не смогло доказать подрывную, шпионскую, террористическую деятельность этой группы лиц, искусственно объединённых в организацию.
В тексте обвинительного заключения указывается: “проведенным по делу следствием установлено, что в гор. Кирово в 1931 году возвратившимся с высылки активным участником сионистской организации Сафро была заложена контрреволюционная шпионская сионистская организация, которая ставила своими задачами проведение активной борьбы с Советской властью путём: 1. Свержение Советской власти, ориентируясь на интервенцию фашистских государств;
- Проведение шпионажа в пользу иностранных фашистских государств;
- Проведение вредительства и диверсии с целью ослабления мощи Советского Союза;
- Блокирование всех сионистских организаций в общесионистский блок для перехода к более острым формам борьбы с Соввластью” [л.д. 309].
В октябре 1991 года (согласитесь, время тоже было своеобразное!) прокуратурой Кировоградской области утверждены заключения о том, что все проходящие по делу лица подпадают под действие Закона Украинской ССР от 17 апреля 1991 года “О реабилитации жертв политических репрессий на Украине” [л.д. 129-133].
Для судеб многих репрессированных характерна история искусственно притянутой к участию в придуманной НКВД «контрреволюционной враждебной антисоветской шпионско-диверсионной подрывной сионистской организации фашистского толка» молодой женщины Волынской В.И. Ей, по меркам того времени, ещё и “повезло”: скорое “правосудие” периода Большого террора, приговорив к расстрелу 16 из 18 подсудимых по данному делу (выписка из протокола заседания тройки при УНКВД по Николаевской обл. № 40 от 20 апреля 1938 года), определило ей “всего” 10 лет лагерей [л.д. 266].
Волынская Виктория Исаевна родилась 5 мая 1896 года в с. Большая Виска Одесской (ныне Кировоградской) области в семье торговца, проживала г. Кирово (ныне Кировоград), ул. Луначарского, 22, работала воспитательницей в Кировском детском доме. Арестована 7 апреля 1938 года УГБ Кировского ГО НКВД УССР, обвинялась по ст.ст. 54-10, 54-11 УК УССР как “активный член контрреволюционно-националистической сионистской организации” [л.д. 81]. При обыске, который проводил сотрудник НКВД Жосан, изъяты золотые часы № 50965 и золотое кольцо (сведений о дальнейшей судьбе этих предметов в деле нет!).
Материалы дела вызывают некоторые сомнения по датам: так, Волынскую арестовали 7 апреля 1938 года, хотя как “активная сионистка” и участница организации она упоминается только через день, 8 апреля, в протоколе допроса Бермана от 8-9 апреля 1938 г. [л.д. 91-108]. Это обстоятельство может свидетельствовать о том, что аресты производились по имевшимся в распоряжении органов НКВД оперативным материалам, так как фамилия Волынской в протоколах допросов других арестованных (с января 1938 года) участников так называемой организации не встречается.
Волынской дали время “на адаптацию”, проведя её первый допрос только через 11 дней после ареста, 18 апреля, в ходе которого она показала, что “с 1914 года по 1918 год примыкала к сионистской организации, посещала собрания и интересовалась этой организацией. После 1916 года и по настоящее время никакого участия в антисоветской сионистической (так в тексте) организации не принимала… После 1917 года порвала всякие связи с сионистической организацией” [л.д. 174]. В тот же день следствие принимает решение “изобличить” Волынскую, устроив ей очную ставку с “руководителем организации” Берманом Львом Евсеевичем, в ходе которой тот заявил: “Мне, как руководителю, хорошо известно, что Волынская Виктория Исаевна действительно является участницей контрреволюционной сионистской организации, существовавшей в городе Кирово. Практическая её деятельность выражалась в том, что она проводила контрреволюционную сионистскую агитацию среди еврейского населения, дискритируя (так в тексте) национальную политику, проводимую Соввластью. Кроме того, Волынской также было поручено вовлечение новых членов в сионистскую организацию, а также популяризацию вопроса переселения евреев в Палестину”.
Ответ Волынской: “Показания обвиняемого Бермана я не подтверждаю” [л.д. 207]. Дальнейшая работа с Волынской была прекращена, в тексте обвинительного заключения указано: “не созналась. Изобличается показаниями участников организации” [л.д. 215]. Жалоба Волынской на неправильное осуждение рассматривалась в 1940 году, но оставлена без последствий [л.д. 267-270].
Срок она отбыла, что называется “от звонка до звонка”, да ещё и была затем отправлена в ссылку, что подтверждает справка МГБ СССР: “о высылке наряда на этапирование в ссылку заключённой Волынской Виктории Исаевны, 1896 года рождения…, осуждена Тройкой УНКВД Николаевской области 20.04.1938 г. на 10 лет за участие в а/с шпионской организации. Срок истёк 8 апреля 1948 года. Больная туберкулёзом, инвалид. В ссылку направляется как участник а/с организации” [л.д. 346]. 20 июня 1948 года она была направлена для бессрочного поселения в с. Чумаково Михайловского р-на Новосибирской обл. В марте 1949 года Волынскую обследовала врачебная комиссия Михайловской районной больницы, указав наличие у неё “дистрофии, миокардита, понижения остроты зрения”, признав “неспособность к физическому и умственному труду” и отметив при этом, что она “нуждается в посторонней помощи” [л.д. 350].
“Гуманизм” системы власти проявил себя полностью в тексте короткой справки:
“Зам. Министра Госбезопасности СССР генерал-лейтенант тов. Блинов 02.12. 1949 года разрешил поместить в дом инвалидов в Мошковском районе Новосибирской области заключённую Волынскую Викторию Исаевну” [л.д. 348]. Справка под грифом “совершенно секретно”: то ли название должности генерала скрывали, то ли стыдно стало за немощную пожилую женщину, а может, авторитет страны боялись уронить.
В числе многих других репрессированных лиц Волынскую реабилитировали в апреле 1959 года. Справка о реабилитации была вручена ей лично только в сентябре 1959 года УВД по Новосибирской области. Она ждала её долгих 10 лет лагерей и 11 лет ссылки…
