Украинский историк Василий Расевич: «Глорификация участников нацистских формирований в наше время недопустима»
Лев ЛАЗЕБНИК, Михаил ФРЕНКЕЛЬ, собственный корреспондент журнала "ИсраГео" в Киеве
ИЗ НАШЕГО ДОСЬЕ
Василий Расевич (род. 1966) — украинский историк и публицист, старший научный сотрудник отдела новой истории Украины Института украиноведения им. И.Крипьякевича НАН Украины.
Выпускник исторического факультета Львовского национального университета им. Ивана Франко (1991).
В 1995 году защитил кандидатскую диссертацию на тему «Украинская национально-демократическая партия 1899-1918 гг.».
Сфера научных интересов — история Галичины на рубеже ХIХ-ХХ вв., историческая политика, политика национальной памяти.
ЛОЖЬ, ПРИШЕДШАЯ НА СМЕНУ ЛЖИ
Во время распада Советского Союза в украинской исторической науке, к сожалению, вместо лжи советских времен воцарилась другая — откровенно националистическая. И что интересно: эту тенденцию возглавили бывшие заведующие кафедрами научного коммунизма, быстро перекрасившиеся в ультранационалистов. И только со временем в украинской исторической науке стали появляться настоящие исследователи и порядочные люди. К числу именно таких ученых, по нашему мнению, принадлежит историк и публицист Василий Расевич, беседу с которым мы сегодня предлагаем вашему вниманию.
— Василий Васильевич, существует мнение, что любому народу для развития собственного государства нужен исторической миф. Действительно ли это так? Возможно, если мы строим не империю и не тоталитарное общество, а демократическую страну, нам нужна историческая правда, а не миф?
— Я очень осторожно отношусь к формулировке «историческая правда». На самом деле существует очень много проблем с дефиницией и, в частности, с тем определением, чем на самом деле является история. Субъективизм исторических исследований заключается в том, что их нельзя подтвердить экспериментально. История — это совокупность интерпретаций. А если такие интерпретации принадлежат отдельным исследователям, то это означает, что мы имеем совокупность субъективных оценок и разного рода смелых версий, которые трудно объединить названием «историческая правда», поскольку употребление такого определения предусматривает, что окончательный, наиболее «истинный», вариант возможен. И на это кто-то получил своего рода патент. Кем он выдан — тоже спорный вопрос. Революционной целесообразностью, партийным доминированием или национальным интересом — неважно. Важно, что существует центр принятия «единственно правильных» решений. Таким образом происходит, можно так сказать, инструментализация истории. Чаще всего историю инструментализируют в пропагандистских целях. Обычно ее используют для подтверждения законности своего присутствия и права на реализацию намерений. Такой вид инструментализации истории был очень характерен для начала ХХ века, когда разваливались империи, а вместо них появлялись национальные государства.
Поэтому создание национальных метанарративов было чрезвычайно важным. Как с точки зрения легитимизации своего присутствия, так и с точки зрения национальной мобилизации. Попыткой создания такого метанарратива является написание Михаилом Грушевским фундаментальной, общей для всех украинцев «Истории Украины-Руси». Однако в наше время так называемое историческое право активно используется Россией в ее агрессивной внешней политике. Предоставляя себе какое-то эксклюзивное «историческое право», Россия пытается отобрать право на существование отдельных народов и наций и удержать их в своей имперской парадигме.
И об исторических мифах. Мифологизированные знания на самом деле знаниями не является. Это, скорее, вера в именно такой способ подбора и составления исторических фактов и событий. Украинский случай не уникален, но очень своеобразен. В нашем случае можно написать линейную историю как историю государства или нации. У нас наиболее приемлемым является инклюзивный вариант — то есть вариант истории земельного пространства и людей в рамках нынешних границ государства Украина. Иначе историческая наука будет все время вступать в конфликт с региональными и групповыми проявлениями национальной памяти, которые в силу обстоятельств, как правило, у нас антагонистические. Здесь еще долго можно и нужно говорить о том, что в Украине обычно воспринимают историю и память как тождественные вещи. А это категорически не так. Поэтому продуманная и филигранная политика памяти нашему государству крайне нужна.
— После того, как распался Советский Союз, к сожалению, вместо одной исторической лжи в Украине постепенно воцарилась другая. Не случилось ли это потому, что бывшие сотрудники кафедр марксизма-ленинизма вдруг стали ярыми националистами?
— Опять же, я не стану оперировать понятиями «правда / ложь» относительно истории. Как я уже говорил, история в советское время была составной гигантской пропагандистской машины, когда объективные (независимые от господствующей идеологии) исследования были невозможны. По правде говоря, в отдельных исследованиях, например, в медиевистике чаще попадался конкретный предмет исследования. Что касается более «идеологических» периодов — это была сплошная пропаганда и агитация. Исторические факультеты университетов и институтов выпускали даже не учителей истории, а «бойцов идеологического фронта». Историки делали «партийную» или научную карьеру не благодаря особым знанием и аналитическим способностям, а благодаря умению доказывать свою нужность пропагандистской машине.
Именно поэтому целая плеяда советских историков-ленинцев практически за ночь успела перекраситься в защитников национального государства. Честно говоря, интеллектуальный эффект от этого служения «идеи» как тогда, так и теперь мизерный.
Приведу пример. В начале 1990-х бывший парторг одного из университетов, заведующий кафедрой научного коммунизма написал учебник по политологии с дедукцией: «Национальному возрождению Украины посвящается». Затем по этому учебнику учились несколько поколений студентов.
Проблема заключается не в том, что вчерашние пылкие коммунисты вдруг стали заядлыми националистами. Ведь с этим «перекрашиванием» для них ничего не изменилось — они не были на самом деле учеными тогда, не стали и сейчас. Такие люди подсознательно, а некоторые и сознательно, чувствуют, что они могут быть востребованы только в случае, когда будут обслуживать идеологическую систему, когда станут в определенной степени «подручными средствами» для строителей государства и для борцов за национальное государство. Примером такой профессиональной гибкости — коллеги, оставшиеся на оккупированных территориях в Крыму и на Донбассе. Они так же быстро стали давать историческую основу для эфемерной Новороссии и даже для террористических образований в ОРДЛО. Поэтому я очень жду время, когда украинское государство перестанет финансово содержать пропагандистов. Тогда для настоящих историков появится шанс.
Читайте в тему:
— Как вы оцениваете деятельность Института национальной памяти — при Вятровиче и сейчас? Согласились бы вы возглавить это учреждение, если бы вам предложили? Что бы вы изменили в его работе?
— Это, пожалуй, самый легкий вопрос. Деятельность УИНП времен директорства Владимира Вятровича нанесла украинскому обществу непоправимый вред. Дело в том, что господин Вятрович превратил государственное учреждение в институт глорификации деятельности бандеровского крыла ОУН. Он предпринял попытку с помощью государственных рычагов навязать всей стране единый героический нарратив, где главная скрипка — украинские националисты. Он под видом формальной декоммунизации — а такая декоммунизация очевидно требовалась на глубоком идейном уровне — продолжал своего рода дерусификацию. Именно поэтому это вызвало невероятное возмущение в восточных и южных регионах, поскольку там достаточно много граждан, которые, не будучи сторонниками современной России, чувствуют себя носителями русской культуры. Все это вместе — восславление радикальных националистов, затушевывания важности советского периода для становления украинского современного проекта и дерусификация под видом декоммунизации — продемонстрировало, насколько вредными могут быть подобные учреждения.
И о собственно институте. УИНП был задуман «отцами-основателями» как учреждение, призванное определять «правильные» направления в исторических исследованиях (как определенным образом идеологический отдел ЦК), а также разрабатывать методические материалы, с помощью которых государство будет воспитывать настоящих патриотов-воинов, готовых защищать Родину. Все это, конечно, на примере несокрушимых исторических героев. Также одной из главных задач института было заботиться о признании украинцев эксклюзивной жертвой коммунистов, нацистов — то есть нацией, перед которой все виноваты, и якобы благодаря этому она имеет право диктовать всем свои условия. Можно было бы назвать такую позицию наивной, если бы она не привела Украину к разного рода скандалам и конфликтам с Польшей, Израилем и другими государствами.
Я очень высоко оцениваю квалификацию и реформаторские намерения нового директора УИНП Антона Дробовича. Но опыт показывает, что этот институт не изменить, тем более с составом работников, доставшихся ему по наследству. По моему мнению, что там ни пытайся делать — а в результате получится если не идеологический отдел ЦК, так отдел пропаганды. Интересная идея с архивами, но, думаю, ими также должна заниматься организация без слов «национальная память» в своем названии. Поэтому я выступаю за ликвидацию УИНП.
— Так сложилось, что патриотический, национально сознательный украинский интеллигент почти полностью должен быть ксенофобом, закомплексованным и на всех обиженным. Почему вы не такой?
— На самом деле это клише. И я с этим борюсь. Дело в том, что любые обобщения всегда хромают. Вы польстили мне своими оценками, отделив меня от украинской патриотической среды, но я также считаю себя украинским патриотом. В противном случае я бы давно умыл руки и наслаждался бы природой своего родного Полесья. И таких, как я, достаточно много. Также правда заключается в том, что в украинском обществе существует каста «патентованных» патриотов, которые мало что знают, а еще меньше умеют. Они на самом деле боятся, что будут уличены в своей беспомощности и ненужности, что они из когорты тех, кто «не сеет, не пашет, не строит». Именно поэтому со стороны таких людей постоянно раздается визг об угрозе от чужаков, о том, что обладатели определенной «национальной» крови должны пользоваться большими правами. На самом деле они хорошо осознают, что не выдержат и минимальной конкуренции, поэтому стараются запатентовать свой статус в государстве и обществе. Меня конкуренция не пугает. Для меня важно разнообразие взглядов, опыта, людей — так работать интереснее.
Читайте в тему:
«РОДНЫЕ» БОТОФЕРМЫ
— Как вы чувствуете себя в качестве «белой вороны» в современной среде историков и политологов Украины?
— Не думаю, что я «белая ворона». Когда я начал публиковать свои критические статьи, то в ответ получал сплошные грязь, ругань и угрозы. Но за почти 12 лет нам удалось в некоторой степени воспитать определенную культуру дискуссии. Я об этом мог бы целую книгу написать — ведь был свидетелем того, как люди сначала наивно возмущались моим текстам, однако в то время они еще были готовы слышать контраргументы. А потом у нас на сайте появились «ольгинские» тролли. Я их знал под никами, меня удивляло, что под одним и тем же ником в разное время суток пишут совершенно разные люди. Позже появились наши «родные» украинские ботофермы, финансируемые конкретными политиками. Неприятно было наблюдать, как хорошо знакомые коллеги при встрече говорят одно, а потом анонимно пишут разные грязные мерзости. Я пока не готов открыть тайну, как я узнавал, что это одни и те же люди.
Быть публичным непросто. Особенно это касается интернет-среды, когда автор выходит на публику со своими мыслями и под своим настоящим именем. Воинственные и агрессивные комментаторы, как правило, анонимны. Я их сравниваю с анонимами на сайтах знакомств, где можно дать волю фантазии и представить себя как высокого синеглазого блондина, с телом Ганимеда и магической привлекательностью. Но, как и в любой фантазии, рано или поздно наступает время знакомства с реальностью — и она оказывается для них шокирующей и жестокой.
— Каково ваше отношение к факту, что за все годы существования львовского музея «Тюрьма на Лонцкого» в нем не нашлось места хотя бы для стенда о страшном еврейском погроме начала июля 1941 года? И это в то самое время, когда памятные доски в честь бывших воинов подразделений Ваффен-СС постоянно открываются в западноукраинских городах.
— Это один из именно тех музеев, где очень мало профессиональных людей и очень много пропагандистов. Тамошний многолетний директор, к сожалению, не видит ничего плохого в пропаганде и вообще не знаком с элементарными принципами современного музейного дела. Такой вывод я делаю из его публикаций, интервью и собственно музейной экспозиции. Здесь мы снова сталкиваемся с невероятным желанием представить украинцев эксклюзивной жертвой, чему есть множество доказательств в текстовых материалах музея. Если кому-то интересно, то у меня есть отдельная статья, посвященная именно этой теме.
Касательно использования в политике комеморации военных, служивших в дивизии СС «Галичина». Это на самом деле многоуровневый вопрос. С одной стороны, инициатива исходит со стороны потомков этих людей в диаспоре. С другой — даже исполнители этой политики или часто «теряют» в надписях буквы «СС», или называют это формирование Украинской дивизией, притом что «украинской» она стала лишь в апреле 1945 года. Раньше там было запрещено использовать любые украинские национальные символы.
Я ничего плохого не вижу в том, когда происходят перезахоронения павших военных. Меня возмущает, когда, накопав костей к определенной исторической дате, организаторы устраивают настоящее шоу с участием военного караула и представителей государственных органов. Кроме того, такие перформансы часто напоминают травести-шоу, когда в почетном карауле стоят переодетые в эсэсовскую форму реконструкторы. И все это действо сопровождается христианской литургией, участием священников и государственных чиновников.
ИСТОРИЧЕСКИЕ НЕВЕЖДЫ
— Чем вы можете объяснить дикое историческое невежество людей, называющих себя политической элитой, и при этом, не моргнув глазом, сообщающих с телеэкрана о том, что якобы существовали еврейские дивизии СС?
— Это исторические невежды. Их везде хватает. Меня в таких историях беспокоит нечто иное. А почему исторические события у нас обязательно должны интерпретировать политики или государственные чиновники? Почему телевизионные каналы так настойчиво пытаются столкнуть лбами противоположные лагеря именно на историческом поле? Дело в том, что каждый политик или чиновник обязаны так или иначе отвечать за проделанную работу. А вот с историческими событиями ситуация несколько иная: ими можно гордиться, приписывать себя к тем или иным историческим формациям и в результате получать избирательные дивиденды исключительно за слова. За историю у нас нет ответственности. Инструментализированная история приносит чиновнику только дивиденды — в форме избирательных голосов и продвижения по административной лестнице.
Остальные из числа невежд — или плохо образованные и непрофессиональные люди, или морально «эластичные» негодяи.
— На кого, по вашему мнению, рассчитаны утверждения, что дивизия Ваффен-СС «Галичина», которой на самом деле командовали немецкие эсэсовские офицеры, якобы была сугубо украинской и боролась за свободу своей страны?
— Дивизия Ваффен-СС «Галичина» была галицкой формацией, в ряды которой рекрутировались галицкие украинцы. Украинской она была только по основному своему составу. Зато ее происхождение и основание заслуживают длинной беседы. Здесь лишь отмечу, что речь идет о дистрикте «Галичина». Дело в том, что немецкие нацисты разделили территории, где проживали украинцы, на различные административно-оккупационные зоны. Дистрикт «Галичина» со Львовом присоединился к землям оккупированной Польши, то есть в Генеральную губернию. Земли от Бреста до Крыма со столицей в Ровно были выделены в рейхскомиссариат «Украина». Отдельно существовали прифронтовые территории и часть, отошедшая к Транснистрии. К слову, украинские националисты были возмущены таким «растерзание» Украины. Политика нацистов во всех тех образованиях кардинально отличалась. Что касается Галичины, то частично сработала теория Альфреда Розенберга — якобы за 150 лет под властью Габсбургов местные украинцы достаточно «цивилизовались», чтобы их можно было в трудное время призвать на военную службу в СС. Именно этим и объясняется то, что для немцев это была не украинская, а галицкая дивизия.
Но это отнюдь не снимает ответственности с группы «мельниковцев», которые то ли от желания обучить собственное войско (предыдущий опыт свидетельствовал, что немцы не позволят украинской государственности), то ли под давлением обстоятельств согласились объявить всенародную мобилизацию в ряды дивизии. Таким образом, дивизия СС «Галичина» воевала против украинцев Красной армии. И вместе с вермахтом потерпела поражение во Второй мировой войне. Зато украинцы-красноармейцы после войны строили УССР, ставшую базой и основой для независимого государства Украина. Кажется, здесь не может быть никаких сомнений в оценках.
Соответственно, глорификация участников нацистских формирований в наше время является недопустимой.
Читайте в тему:
БЕСЦЕННЫЙ ИЗРАИЛЬСКИЙ ОПЫТ
— Повлияли ли впечатления от визитов в Израиль на вашу научную и политическую позицию? Если да — то как?
— За те пять раз, что я посещал Израиль, у меня накопился огромный опыт. Больше всего он касается исторической политики и политики памяти. Считаю этот опыт уникальным. Особенно это касается различных этапов деятельности Яд ва-Шем. Поразила история с добавлением к названию музея слова «героизма». Считаю этот шаг коренным поворотом в исторической политике Израиля, когда народ перестал позиционировать себя исключительно как пассивную жертву, но показал себя борцом, что придало импульс движению вперед всей стране.
Важным опытом открытого и честного диалога между украинцами и евреями по наиболее болезненным вопросам общей истории стало для меня участие в ежегодных семинарах на тему Холокоста, которые вот уже четыре года проходят в Израиле под руководством организации «Израильские друзья Украины» при поддержке канадского фонда Ukrainian Jewish Encounter. В рамках этого проекта у нас происходит живой и откровенный диалог между украинскими и израильскими историками, между украинцами и евреями — и я считаю, что очень важно сохранить эту успешную платформу для исторического понимания обоих наших народов.
— Что вы думаете о ситуации с мемориалом в Бабьем Яру?
— Ситуация с этим мемориалом крайне политизирована. Не только потому, что в ней ангажированы слишком разные участники. Но прежде всего потому, что в определенный период под прикрытием борьбы с «путинскими» олигархами одна из сторон захотела редуцировать еврейское место памяти, расширив его страданиями украинских националистов. А это неправильно — потому что нельзя одинаково уважать память невинных жертв и тех коллаборационистов, что на определенном этапе стали ненужными оккупантам.
Перевод с украинского: Наталья Спринчан
