И снова бой! За субботнюю постирушку в советском стиле
Елена ПЛЕТИНСКАЯ
Кто помнит стиральные машины из советского прошлого, немного похожие на бочки? Сверху к такому агрегату прикреплялась рамка, в которую был заключен длинный круглый резиновый валик. Сбоку у этой затейливой конструкции торчала металлическая ручка, как у шарманки. В этот валик хозяйки тонким слоем просовывали белье и судорожно крутили ручку. Только музыка из стиралки не звучала. Зато лились отнюдь не услаждающие слух звуки, под которые машинка начинала весело пританцовывать.
Так вот, такое чудовище технического прогресса обитало в крошечной ванной нашей небольшой ташкентской трешки.
Вообще надо заметить, стирка тогда была явлением сложным и даже злобным. Начиналась она как правило рано утром в субботу, когда родители, как и многие другие совслужащие, не ехали на работу, а принимались за домашние дела. Вернее, это мама принималась, а папа-то как раз всегда любил придавить подушку да покрепче и подольше.
С решительным видом, так как отступать все равно было некуда мама, в буквальном смысле засучив рукава, втискивала себя в ванну, откуда через минуту в коридор летело постельное и прочее белье. И если, допустим, мне или брату приспичило в этот самый момент зайти в туалет, находившийся рядом с ванной комнатой в узком темном коридорчике, нам приходилось совершать экстремальные прыжки одновременно и в длину и в высоту.
Далее шла закладка вещей в недра маминой «помощницы» и прокрутка через валик. Безудержная вакханалия постирочного процесса постепенно превращалась в пляски святого Вита.
Сначала машинка утробно гудела и взбудоражено подпрыгивала на месте. А по мере того, как мама беспардонно продолжала эксплуатировать сей крутой аппарат, пытаясь пропихнуть в отверстие как можно больше загрязненной ткани, стиралка накалялась и все чаще опасно бузила. Этакой фамильярности в обращении с собой она снести ну никак не могла!
В итоге легонькое подскакивание переходило в разнузданные танцы по квартире. Маминых силенок удержать этого стирального монстра уже не хватало. И вот тут-то хочешь — не хочешь, а надо было приступать ко второй части марлезонского балета, а именно — будить папу, что само по себе задачка совсем не из легких и по сей день…
К тому времени, когда нам троим все-таки удавалось совершить невозможное, это бочкообразное творение мозгов и рук человеческих, щедро расплескивая вокруг успевшее образоваться скромное озерцо, ретиво допрыгивало до зала, благо длина провода это позволяла. И тогда раздавался мамин почти душераздирающий призыв:
— Женя (мой папа), держи ее!!! Она скоро будет возле серванта и свалит его!
И папа, мало что соображающий спросонья, зверски трущий крепкими кулаками глаза до красивого малинового оттенка, тащился отлавливать вырвавшегося на свободу зверя с хлюпающим резиновым хвостом в виде шланга. Мама, больше не уворачиваясь от разъяренного чудища, благодарно смотрела на своего спасителя.
Думаете, взбодренный такой утренней зарядкой, он уже больше не ложился на боковую? Ага, как же! Ну, правда, вкуснейшие мамины завтраки, плавно перетекавшие в обед, примиряли папу с действительностью, и суббота катилась по наклонной к вечеру.
А новую стиралку мои родители приобрели только здесь, в Израиле, да сменили уже не одну. И ведут себя эти чопорные механизмы до отвратительности скучно и правильно. Не скачут, не танцуют, не трясут всеми фибрами своей механической души, а просто стирают. Да и выглядят совсем неинтересно, никакой тебе нелепости – сплошная электроника и элегантный дизайн. Тоска…
