Израильским туристам, обдумывающим возможность поездок в ОАЭ, будет любопытно узнать о впечатлениях американского соплеменника, уже побывавшего в Эмиратах, а заодно увидевшего Индию и Шри-Ланку
Геннадий РАЗУМОВ, Санта-Моника, штат Калифорния — специально для журнала "ИсраГео"
МУСУЛЬМАНСКОЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ЧУДО
Как было не обрадоваться известию о том, что бывшие многолетние, хотя и не совсем тайные, но долго не афишировавшиеся экономические и политические связи между Израилем и Объединенными Арабскими Эмиратами приобрели полную легализацию. Узкая щель между еврейским государством и исламским миром значительно расширилась, наглядным примером призывая все другие государства региона отказаться наконец от плесневелых домыслов о какой-то сионистской оккупации какой-то Палестины.
И как было мне не вспомнить свою недавнюю поездку в ту благословенную страну ОАЭ, которая вслед за Сингапуром и Гонконгом еще раз продемонстрировала большую плодотворность политики нормального мирного развития вместо постоянного враждебного противостояния соседям и пагубной милитаризации своей экономики так же, как и общественного сознания собственного населения.
Мое путешествие на юг азиатского континента как раз и началось с ОАЭ, куда я прилетел из Лос-Анджелеса, воспользовавшись услугами боинга авиационной компании Emirates Airlines. В Дубае я убедился в способности людей, называющихся не ласкающим мое сердце словом мусульмане, строить вполне успешный мир. В этом смысле дубайцы (или дубайяне?) меня просто потрясли. Город предстал нигде ранее мне не встречавшейся необычной почти полностью разноцветной небоскребной архитектурой, высоко поднятым над улицами открытым и очень удобным быстроходным метрополитеном, прекрасными многопрофильными увеселительными заведениями и изысканной, вкусной, и на удивление недорогой едой.
Верхом всего этого роскошества был огромный торговый центр, где кроме бесчисленных промтоварных и продуктовых магазинов, разнообразных бутиков, дорогих и не очень ресторанов, общедоступных кафе, баров и закусочных, я совершенно неожиданно для себя встретил большой зал, где люди надевали на себя выдаваемые напрокат теплые куртки и шерстяные шапки.
Что это, зачем, к чему они в одном из самых жарких мест Земли с почти круглогодичной температурой до 40-50 градусов по Цельсию? Мой взгляд уцепился хвостиком за шедших куда-то мерзляков, и вдруг уперся в гигантскую стеклянную стену — границу между теплыми торговыми помещениями и настоящей снежной морозной зимой с минусовой температурой. За ней широкими белыми скатами высилась крутая гора с бугельным подъемником и вереницей горнолыжников, скатывавшихся откуда-то сверху по серпантинной трассе обнесенного охранными красными флажками спуска. И все это в краю верблюдов и слонов! Я потер глаза, чтобы убедиться, что передо мной не сказочное видение и не плоский экран с рекламным роликом.
Не меньше я был ошарашен в отеле Atlantis, когда за еще одной огромной многометровой стеклянной стеной в почти настоящей морской глубине увидел развалины легендарной Атлантиды. Над обломками древнегреческих коринфских колонн, портиков и горельефов здесь медлительно проплывали передо мной огромные зубастые акулы, плоскотелые электрические скаты, многоногие кальмары и спруты, шустрые серебристые скумбрии, и по заросшим водорослями камням ползали усатые крабы и омары. В других вояжах, и до и после Дубая, мне тоже встречались аквариумы-великаны с большими проходными туннелями, когда рядом и прямо над головой кипела морская жизнь. Но нигде она так не завораживала и не занимала своей неповторимой морской естественностью, как здесь. Почти два часа я не в силах был отклеить нос от стекла этого подводного мира.
Потом были Абу-Даби и Оман с огромными мечетями современной архитектуры, высокими витиевато украшенными красивой лепниной минаретами и большим многорядным занимательным рынком двугорбых и одногорбых плюшево-коричневатых верблюдов, которые за деревянными оградами лениво жевали жвачку, безразлично глядя мимо назойливо наставленных на них прямоугольников смартфонов и кругляшек фотокамер.
Мне показалось, что именно тогда я разобрался, наконец, и с возводимой на верблюдов напраслиной об их, якобы, плевательных выходках. За несколько часов, проведенных в их компании, даже во время самого близкого общения, включая панибратское похлопывание их изогнутых шей и довольно грубое дергание за густую поросль шерсти на их холках, никто из "кораблей пустыни" ни в меня, ни в кого другого из интересантов-посетителей верблюжьего рынка ни разу не плюнул. А их пресловутое обильное слюноотделение, по моим наблюдениям, сводилось к периодическому сплевыванию себе под ноги непрожеванных кусков комбикормовой пищи.
СВЯЩЕННЫЕ КОРОВЫ И СЛОНЫ-ТРУДЯГИ ИНДОСТАНА
Настоящая, взаправдашняя, не с коллекционных детских марок и не с глянцевых картинок туристических реклам открылась мне страна ИНДИЯ, всю жизнь бывшая для меня неразгаданной тайной. Первым был Мумбай, который раньше я называл Бомбеем. Мы сели на набережной в такси и целый день катались по этому большому, шумному, жаркому и пыльному городу.
Кроме остановок возле обязательных достопримечательностей (вокзал "Виктория", триумфальная арка "Ворота Индии", главная набережная и разные музеи, храмы, мечети), таксист тормознул возле большой коммунальной прачечной под открытым небом.
Это была широченная площадь, тесно заставленная десятками каменных ванн с кранами для воды. Согнувшись над ними и время от времени устало разгибая плечи, смуглые женщины и мужчины на рифленых металлических досках усердно терли в пузырчатой мыльной пене белое белье и разноцветную одежду. Здесь же под порывами ветра качались гирлянды разномастных брюк, рубашек, маек, трусов, которые деревянными прицепками были закреплены на прогибавшихся от тяжести веревках.
Неужели на календаре значился ХХI век?
Еще более вопиющее нисхождение времен встретило в Дели, когда велосипедный кули провез нас по запутанным серпантинам улочек старого города. Здесь царило истинное средневековье с запредельной нищетой и запущенностью — вокруг были ветхие дома с потрескавшейся штукатуркой, валящиеся набок убогие глинобитные хижины, грязные булыжные мостовые с мусором из бумажек, объедков, кучек собачьих какашек. По узким тротуаром толпы бедно и рвано одетых прохожих с озабоченными неулыбчивыми лицами тащили на сутулых спинах сумки, мешки и баулы.
Как все это противостояло роскошным многоэтажным стеклобетонным правительственным, деловым и служебным зданиями Нового Дели, а тем более, циклопическим кладбищам-мемориалам Ганди и других главных индийских отцов-основателей. Почему же, спрашивал я себя, мертвым, хотя бы и великим, выделялось в этой стране куда больше места и внимания, чем живым?
Риторический вопрос…
Не мог я не отметиться и в самом знаменитом мировом туробъекте — гробнице Тадж-Махал в Акре. Для того чтобы попасть туда, пришлось встать в 6 часов утра. Но и к этому времени очередь желающих посетить еще одно культурное наследие, отмеченное ЮНЕСКО была не меньше, чем у Сикстинской капеллы Ватикана, Лувра или мавзолея Ленина в доперестроечной Москве. Однако из-за недостатка света от еще не полностью взошедшего солнца тадж-махаловское чудо не показалось мне таким уж чудесным. А быть может, как всегда, чересчур большое ожидание почти всегда чревато разочарованием. Хотя, конечно, нельзя было не заметить, как прекрасны изысканные архитектурные формы этого памятника, как хороша орнаментная вязь искусной резьбы на молочно-белом мраморе его овальных стен.
Куда большее впечатление на меня произвел расположенный поблизости от Тадж-Махала Красный форт Агра, построенный в исламско-индуистском стиле из красного раджастанского песчаника. Его стены, ворота, башни, дворцы и храмы украшали большие вставки из белого мрамора, что на фоне алого цвета выглядело изящно и богато. Невозможно было от этого роскошества оторвать ни глаз, ни фотокамеры.
Но было бы очень обидно, если бы мне не удалось попасть в настоящую индийскую глубинку. В одном из южных штатов со звучным именем Херала (может быть, Керала) автобус забросил нас в небольшую глухую деревеньку. Ее узкие пыльные улочки, по-видимому, никогда не знали никакого каменного или деревянного (а тем более, асфальтового) мощения. Около трех часов, несмотря на жаркое полуденное солнце, мы любовались яркими красками крашенных алебастровых фигурок на фасадах небольших индуистских храмов, которые один за другим возникали за каждым поворотом на нашем пути. Их фольклорная непритязательность компенсировалась богатым набором танцевальных поз тех горельефных изображений.
Но даже не это осталось главным в моей стареющей и слабеющей с годами памяти. Коровы — вот что поражало с первых же минут пребывания в сельской местности. Некоторые из этих священных индийских животных неторопливо брели нам навстречу прямо посреди улицы, другие смирно стояли у стен домов, непрерывно жуя свою вечную жвачку. Были они рогаты и, в отличие от наших российских буренок, имели, как верблюды, на спине угловатый горб — герб одной из индийских каст.
ЦЕЙЛОНСКИЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ
После Индии посетил я и с детства по маркам знакомый мне остров Цейлон, в более поздние времена ставший на Руси знаменитым благодаря словосочетанию "цейлонский чай". Теперь это уже была не британская колония, как указывала марка в моей филателистической коллекции, а самостоятельная социалистическая республика Шри-Ланка, хотя ее столица Коломбо всей городской архитектурой подчеркнуто напоминала о колониальном прошлом.
Нет, я не поехал на север, чтобы увидеть красоты его национальных парков. И не потому, что побоялся агрессивных тамилов ("Тигров освобождения Тамил-Илама"), сепаратистские бунты которых в ходе долгой гражданской войны в свое время подавили сингальские власти острова. Я предпочел увидеть удивительный мир слонов, который открылся мне в специальном слоновьем питомнике возле города Канди, где обитают остатки бывшего слоновьего населения острова, по численности равнявшегося человеческому. Победа в той гражданской войне, конечно, досталась тем, у кого вместо длинного хобота были короткие мозги.
Первым аттракционом со слонами на фоне "дикой" природы был их водопой, куда в определенный час они ежедневно шли к местной речке. Чтобы насладиться этим необычным зрелищем, я в числе прочих туристов устроился в плетеных креслах прибрежного паба и стал торопливо подгонять под свои диоптрии окуляры биноклей и объектив фотоаппаратов. И наконец, долгое ожидание было вознаграждено, когда на дороге к водопою показалась пара десятков темно-серых и бурых ушастых слонов. Они с важностью дошагали до берега и, степенно шлепая толстыми ногами по воде, медленно вошли в реку — кто по колено, а кто и по уши. Младшие под восторженные возгласы публики набирали в хоботы воду и обливались, не забывая пускать веерные фонтаны брызг.
Потом мы отправились на ферму, где из сосок, одетых на огромные бутыли, темнокожие тётенки-мамки кормили забавных слоников-бэби. А рядом другие работники учили слоновьих подростков управлять хоботами и бивнями при переноске грузов, а также при разных тяжелых работах на плантациях и строительных площадках — там слоны успешно и экономично заменяют на Индостане подъемные краны и другие дорогостоящие механизмы.
