Как мы уже сообщали, 4 февраля завершилась подача предвыборных списков партий, которые намерены баллотироваться в кнессет 24-го созыва. И стало, наконец, понятно, какой выбор предстоит сделать гражданам Израиля 23 марта
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"!
Принципиально ничего не изменилось — те же лица, те же лидеры, тасование той же колоды. Львиная доля тех, кто рвется к власти, — амбициозные "профессиональные политики", которых народ заботит только в той мере, в какой это позволяет им делать карьеру. Никакие свежие силы не могут пробиться через высокий электоральный барьер. Смешно видеть, как эти "народные избранники", прилипшие к парламентским креслам за 15-25 лет пребывания у власти в составе самых разных партий, с пеной у рта обвиняют главу правительства в том, что тот слишком долго занимает пост премьер-министра. Как говорится, "вынь бревно из собственного глаза".
Все это вызывало бы циничную усмешку, если бы речь шла о руководящих органах какого-нибудь Тимбукту. Но это наша власть, наши лидеры, управляющие страной за наши деньги. Астрономические суммы уходят на перетасовку колоды. И народ снова безысходно тащится на выборы, осознавая, что лучше не будет; но если не пойти, будет хуже.
Что же можно сделать, чтобы ситуация сдвинулась с мертвой точки?
Есть два инструмента, которые помогли бы "встряхнуть колоду" и влить в политику свежие силы с хоть каким-то налетом идеализма. Увы, задействовать эти инструменты может только тот, кто находится "там". А если уж ты оказался "там", то у тебя, как откровенно признался в свое время Ариэль Шарон, сильно меняется кругозор… И все же мы расскажем об этих инструментах – поди знай, может быть, кто-то из игроков нынешней "рулетки" захочет использовать их в качестве козыря своей предвыборной программы.
ОТМЕНА ЭЛЕКТОРАЛЬНОГО БАРЬЕРА
В настоящее время в Израиле установлен электоральный барьер на уровне 3,25% голосов избирателей, признанных действительными. На деле это означает, что в парламент страны не может пройти политическая сила, набравшая меньше 4 мандатов, то есть порядка 130 тысяч голосов, в зависимости от активности избирателей. Теоретически, в идеальной ситуации, могло бы быть достаточно трех мандатов, но из-за того, что многие тысячи голосов уходят "в корзину", будучи отданными за непроходные партии, повышается планка для партий, имеющих шанс на прохождение барьера.
Однако так было далеко не всегда. В первые три года существования нашего государства электорального барьера не было, и в кнессет мог попасть любой человек, набравший одну стодвадцатую голосов избирателей, признанных действительными. Для того чтобы установить, какие из партий имеют право участвовать в разделе "избыточных голосов" (например, отданных за непроходные партии), был установлен формальный электоральный барьер на уровне 0,83%, что и составляло фактически один мандат. В 1951 году электоральный барьер округлили до 1% (то есть партия, набравшая чуть больше одного мандата, могла претендовать на один мандат) и закрепили понятие "электоральный барьер" в Законе о выборах.
Такая ситуация сохранялась почти полвека, и это были не худшие времена для Израиля. За это время страна выиграла несколько войн, прогнала иорданцев из Иудеи и Самарии, аннексировала Голанские высоты и укрепила международное положение. Страна приняла и абсорбировала миллионы репатриантов из самых разных регионов планеты. Разумеется, не все было гладко, и можно долго критиковать как левые, так и правые правительства тех времен. Но одно несомненно: в стране царил патриотизм, граждане самых разных кругов считали эту страну "своим проектом", были готовы проливать за нее кровь и трудиться на ее благо. И на наш взгляд, немалую роль в этом играло то, что кнессет действительно представлял народ. Каждая минимально заметная группа, от нескольких десятков тысяч человек, могла провести в парламент своего представителя, и он действительно представлял тех людей, что дали ему мандат.
На протяжении почти полувека различными политиками предпринимались попытки увеличить электоральный барьер, чтобы избавиться от влияния мелких партий, но по разным причинам сделать это не получалось. И вот в 1992 году, перед выборами в кнессет 13-го созыва, партиям-участницам предыдущего правительства впервые удалось "продавить" увеличение электорального барьера до 1,5% — в надежде на то, что благодаря этому они получат больше электоральной силы. Судьба сыграла с ними злую шутку: одна из партий-инициаторов законопроекта, "Тхия", не прошла новый электоральный барьер и оказалась за бортом политики.
Дальше события нарастали, как снежный ком. Печальный опыт "Тхии" не остановил политиков, почуявших запах неограниченной власти. В 2004 году после ряда неудачных попыток кнессет 16-го созыва повысил электоральный барьер до 2%. И снова одна из самоуверенных партий, инициировавших поднятие избирательной планки — "Шинуй" Томи Лапида, — была наказана: распавшись на две фракции, она не преодолела увеличенный электоральный барьер.
Наконец, в 2014 году приняли очередную поправку к Закону о выборах, согласно которой электоральный барьер поднялся до 3,25%. Возмущенные представители мелких партий, пытаясь защитить себя, подали в БАГАЦ апелляцию на незаконность данного шага, но тот проявил редкую толерантность к решению правительства и оставил поправку в силе, заметив однако, что если она себя не оправдает, ее всегда можно будет отменить.
В результате, несмотря на отчаянные попытки мелких партий пройти в кнессет в виде блоков и технических союзов, уменьшающих электоральную силу всех составляющих блока из-за неизбежных уступок партнерам по блоку, в течение последних двух десятилетий неуклонно растет число избирателей, чья воля в политической жизни Израиля игнорируется. Так, в 2006 году после поднятия электорального барьера до 2% свыше 185 тысяч голосов избирателей были отправлены "в корзину". В 2013-м это число перевалило за четверть миллиона, а в 2019-м составило 366 тысяч голосов. Сотни тысяч граждан с активной жизненной позицией приходят на избирательные участки, реализуют свое гражданское право — и получают… шиш.
Не нужно быть гением политики, чтобы увидеть, как деградировала израильская власть за неполные 30 лет поступательного повышения электорального барьера. Соглашения Осло, бегство из Ливана и ставшая его результатом позорная Ливанская кампания 2006 года, "программа размежевания" — лишь некоторые вехи этого периода. Мы, конечно, не хотим сказать, что все эти печальные события стали прямым результатом увеличения электорального барьера. Но несомненно одно: когда политические силы вместо того, чтобы вместе заботиться о благе страны, думают только о том, как остаться у власти, и вынуждены тратить львиную долю ресурсов на выживание за счет оппонентов, страна не увидит от своих избранников ничего, кроме грызни, интриг, популистских лозунгов и предательства на следующий день после вожделенного попадания в кнессет. И, разумеется, это не добавит гражданам ни патриотизма, ни уверенности в завтрашнем дне.
Ни одна из целей, заявленных в качестве причины повышения электорального барьера, не была достигнута. Он не усилил крупные партии, потому что их сила зависит от идеологии, а идеология пострадала. Он не предотвратил распыление сил, потому что Израиль — это лоскутное одеяло, которое невозможно натягивать до бесконечности на одного или нескольких крупных игроков. Он не добавил устойчивости коалиции, скорее наоборот: попав в правительство, технические блоки мелких партий тут же разваливались, от чего до развала правительства оставался один шаг.
Нет ни одной причины, по которой стоит держаться за высокий электоральный барьер, кроме сохранения власти элиты, тех самых прилипших к креслам прозаседавшихся, которые нюхом чуют, какая партия набирает силу, и успевают перескочить в соседний вагон до того, как предыдущий сошел с рельс.
Законодательное закрепление неизменного числа министерств
Незадолго до окончания срока подачи партийных списков в прессе промелькнуло такое сообщение: некая крупная партия, гарантированно проходящая электоральный барьер, договорилась с некоей мелкой партией, которая его не преодолевала, что та выбывает из предвыборной гонки в пользу крупной, а в награду ее лидеру обещают министерское кресло в новом правительстве (закон позволяет назначать министром человека, не являющегося депутатом). Мы, конечно, не проверяли достоверность этого сообщения, но уже одного того, что оно появилось в прессе, в любой нормальной демократической стране было бы достаточно для возбуждения уголовного дела по обвинению в коррупции. Ведь чем еще является награждение за услугу высокой государственной должностью, как не коррупцией? Тем не менее, в современном Израиле это повседневная практика. Число министерств растет, как на дрожжах, и никаким боком не отражает реальные потребности страны в регуляции, а только аппетиты партнеров по коалиции, которые, совершенно не стесняясь, требуют министерские кресла для всех своих ключевых людей в награду за лояльность и свое милостивое согласие принять участие в руководстве страной.
В нынешнем правительстве Израиля 35 министерств — на 14 больше, чем в России, и на 20 больше, чем в Соединенных Штатах, притом что весь Израиль по территории и численности населения — как одна небольшая муниципальная область этих стран, и целые крупные отрасли их экономики в Израиле вообще не представлены. Как минимум половина израильских министерств неизвестна избирателям даже по названию. Так, в нынешнем правительстве есть такие поразительные структуры, как министерство сменного главы правительства (то есть человека, не управляющего страной на данный момент), министерство национальной компьютеризации (??!), министерство высшего и восполняющего образования (в дополнение к минпросу), министерство поселений, министерство укрепления и продвижения общества (??!), министерство разведки (в дополнение к министерствам внутренней и внешней безопасности), министерство стратегических тем (??!), министерство развития периферии, министерство общественного равенства, министерство окружного взаимодействия, министерство диаспоры (в дополнение в министерству алии и интеграции и Сохнуту).
Ситуация, при которой высшие государственные должности — дешевая разменная монета предвыборных и коалиционных переговоров, бьет по всем сферам жизнедеятельности государства. В экономике это приводит к непомерным лишним расходам, ведь каждому новому министру нужен штат, зарплата, льготы и какой-то бюджет для имитации деятельности на благо общества. В общественной сфере деградирует мораль, идеология становится служанкой меркантильным интересам рвущихся к власти, снижается патриотизм, растет цинизм и апатия. В сфере регуляции запутываются законы и инструкции, вместо прямого разрешения вопросов люди попадают в лабиринт бюрократии, из которого сами новоизбранные высшие чины не знают выхода. Деятельность множества структур дублируется на разных уровнях.
Есть ли выход из этой ситуации?
Разумеется. В Израиле нет конституции, но есть понятие Основного закона. Такой закон нельзя отменить или скорректировать простым большинством голосов, какое обычно имеет коалиция. В качестве Основного закона нужно закрепить неизменное число министерств, оставив его на минимальном уровне — скажем, 12 (это число хорошо тем, что делится без остатка на максимум составляющих — 2, 3, 4 и 6, что позволит предельно справедливо распределить портфели среди участников коалиции, по числу полученных ими мандатов). При этом каждое министерство будет важным и ключевым в своей области. До начала коалиционных переговоров посторонний человек – скажем, президент — установит, на сколько мест в правительстве или должностей замминистра может рассчитывать каждая прошедшая в парламент партия. После этого участники коалиции заявят, какие позиции их интересуют в соответствии с реформами, которые они намерены провести, и коалиционные переговоры закончатся за пару дней.
