Из цикла "Прогулки на станцию с балагулой Бенчиком. Еврейские истории старой Бершади"
Матвей ГЕЙЗЕР
Если бы с Бершадью была связана судьба только великого цадика Рафаэля Бершадского, ближайшего ученика знаменитого хасидского ребе Пинхаса из Кореца — уже одного этого было бы достаточно, чтобы Бершадь заняла особое место в истории хасидизма, да и в летопись еврейской истории России. В этих словах нет бахвальства. Вот отрывок из книги Мартина Бубера «Хасидские предания»:
«Раввин Рафаэль Бершадский был великим миротворцем. Он часто заходил в дома хасидим и обращался к их женам, чтобы в их сердцах могла возрасти готовность сохранять мир со своими мужьями.
Однажды, в девятый день Ава, годовщину разрушения Храма, случилось ему быть в одной общине, члены которой уже очень долго враждовали между собой. И конца их ссорам не было видно. Представители одной из враждебных сторон попросили рави Рафаэля быть их посредником примирения. При этом они сказали:
«Но, наверное, рави не хочет, чтобы мы докучали ему своими делами в этот день траура».
«Нет для этого лучшего дня, — произнес в ответ рави Рафаэль. – Ибо из-за тщетной вражды и был разрушен град Божий».
Ребе Рафаэль, как и основатель хасидизма, не оставил письменных сочинений. Его проповеди, учения передавались, как, впрочем, большинство хасидских притч и изречений, из поколения в поколение. Рафаэль Бершадский был столь ревностным и верным учеником своего Учителя, что порой трудно было отделить, где кончается учение Пинхаса из Кореца, и где начинаются высказывания его ученика. Долго жили в Бершади легенды о том, как в любую погоду без устали ребе Рафаэль ходил из одного местечка в другое, не брал никакой платы за свои проповеди. Но если ему и давали какие-то деньги, то он все раздавал беднякам. А их в местечках Подолии было немало.
Вот еще одно из дошедших до нас сказаний о рави Рафаэле.
Один из учеников пожаловался ему, как в несчастье трудно человеку сохранить веру в то, что Бог заботится о каждом из людей… Ему кажется, что Бог скрывает от него, несчастного, свой лик. Что делать такому человеку, чтоб укрепить свою веру?
Рави ответил:
«Если он знает, что это сокрытие, то это уже не сокрытие».
О смирении же рави Рафаэля, о его отказе от всяких почестей, об его умении избавляться от гордыни легенды живы до сих пор. Это ему принадлежат слова:
«Как хорошо, что Бог запрещает нам быть гордыми! Если бы он это разрешил, как бы я смог исполнить его заповеди!»
В Бершади влияние ребе Рафаэля было особенно велико.
Вот чему учил Рафаил из Бершади:
«Если с человеком случится несчастье, пусть ничего он не делает, а доверится Высшей милости. Кроме веры в Него, в Его милость ничего не может спасти человека».
В отличие от других хасидов «бершадские хасиды» особенно тщательно соблюдали заповедь о цицит. И еще простота была свойственна бершадским хасидам. Видя, что ребе Рафаил сам никогда не сидел в синагоге на почетном месте, а находился среди бедняков, зная, что сам он ходил на рынок, в аптеку, к шойхету, они следовали его примеру. Легенды о Рафаиле Бершадском помогали выжить евреям Бершади много десятилетий спустя после его смерти. Говорят, что из уст Рафаила исходит такое придание:
«Во времена, когда в Бершади свирепствовали гайдамаки, они бросали в Дохну стариков и детей со связанными ногами. Они барахтаясь в муках тонули. Однажды в Бершади появился Бешт. К нему пришел старейшина и рассказал о жестокости гайдамаков. Бешт подошел к берегу реки и произнес проклятье реке. С тех пор ее так и назвали «Дэр херем тайх» – «Проклятая река». Бешт «повелел» реке каждый год забирать в жертву одного из гайдамаков».
Говорят, что евреи Бершади не купались в ней летом до тех пор, пока не исполнялось это проклятье.
И снова отрывок из упомянутой книги Бубера:
«В субботу, когда читается первая глава Писания, глава о сотворении мира, бершадские хасиды сидели весь день вокруг стола и во главе с ребе Рафаилом пели: «Суббота творения, все — едино! Суббота творения, все – едино!»
Впервые же о ребе Рафаэле я услышал вскоре после войны от Сарры Браиловской, о чем рассказывал уже в новелле, посвященной ей.
Выражаем благодарность дочери Матвея Гейзера Марине за предоставленные нашей редакции архивы известного писателя и журналиста, одного из ведущих специалистов по еврейской истории.
Продолжение следует