15 марта принесли присягу новые временные властные структуры Ливии. Таким образом, сделан существенный шаг к окончанию десятилетней гражданской войны
Давид ШАРП
Договор о прекращении огня в Ливии действует уже не один месяц, а правительство национального единства (ПНЕ) приступило к работе. Однако с уверенностью заявить, что вооруженное противостояние завершилось, пока не может никто. Ведь еще совсем недавно — в первой половине 2020 года — в Ливии шли масштабные бои, и явственно ощущалась перспектива серьезного столкновения Турции и Египта.
Напомню об основных событиях последних двух лет, а также о том, как идет процесс урегулирования, который еще недавно казался невозможным.
К весне 2019 года восток страны с центром в Бенгази контролировала Ливийская национальная армия (ЛНА) фельдмаршала Халифы Хафтара, заодно с которым была значительная часть Палаты представителей во главе со спикером Агилой Салехом. Запад вместе с ливийской столицей Триполи занимало признанное международным сообществом Правительство национального согласия (ПНС) Фаиза Сараджа, отчасти исламистское. Конечно, не стоит путать достаточно формальное признание с широкой поддержкой, каковую ПНС получало почти исключительно от Турции и Катара, в то время как опорой ЛНА выступали Египет, ОАЭ и Россия. Действовали в Ливии и иные игроки, но их роль менее значима.
Как многие арабские государства, Ливия представляет собой искусственное образование, поэтому историческому противостоянию между востоком (Киренаикой) и западом (Триполитанией) удивляться не стоит. Ни ЛНА, ни ПНС не являлись однородными силами, а состояли из различных группировок, подчинение которых "центрам" зачастую носило весьма условный характер. Следует также упомянуть всевозможные организации — начиная от "Аль-Каиды" и ИГ, и заканчивая боевиками различных структур из Чада и Судана, — действующие в Ливии в той или иной мере самостоятельно.
Без перечисленных выше стран-спонсоров и союзников обе основные стороны конфликта наверняка выглядели бы иначе, а война приняла иной оборот…
В апреле 2019 года Халифа Хафтар развернул решающее, как они полагал, наступление. На первом этапе ЛНА сопутствовал значительный успех, она даже вышла к Триполи. Вместе с тем с военной точки зрения "хафтаровцы" оставались слабой и мало боеспособной массой, значительную роль в которой играли чадские, суданские и российские наемники. (Впрочем, последних, относящихся к так называемой "группе Вагнера", наемниками можно называть весьма условно: по сути речь идет о внештатных частях ВС РФ, действующих в различных частях света — от Донбасса до Африки. К концу прошлой весны ливийские "вагнеровцы" по уровню вооружения обошли многие армии мира, получив переброшенные из России через Сирию истребители "МиГ-29" и бомбардировщики "Су-24".)
На фоне территориальных приобретений Хафтара стало казаться, что дни ПНС сочтены, и Триполи вот-вот падет, но тут в дело решительно вмешалась Турция при финансовой поддержке Катара. В Ливию прибыли крупные партии оружия, советники и даже части турецкой армии. С помощью флота и собственных средств ПВО турки создали для ПНС довольно эффективный зенитный "зонтик", и параллельно начали массированно использовать собственные ударные БПЛА, артиллерию и средств радиоэлектронной борьбы. В качестве пушечного мяса Анкара стала привлекать тысячи сирийских повстанцев из марионеточных формирований. Примечательно, что и противник (то есть российская сторона), согласно имеющейся информации, наряду с "вагнеровцами" использовала сирийских наемников, значительную часть которых составляли бывшие повстанцы.
Так или иначе, к началу июня турецко-ПНСовское контрнаступление принесло огромный успех. Была не только снята угроза с Триполи, но ЛНА, включая, по данным ООН, чуть ли не 2000 "вагнеровцев", беспорядочно отступила, оставив победителям значительные территории и трофеи, включая зенитные ракетно-пушечные комплексы "Панцирь-С1" российского производства (один из них, согласно ливийским и ООНовским источникам, позднее был передан турками США). Силы ПНС с наемниками и союзниками вышли к важнейшему береговому городу Сирт, угроза которому, а также востоку Ливии, была абсолютно недопустимой с точки зрения спонсоров Хафтара. 20 июня президент Египта Абд эль-Фатах ас-Сиси выступил с прямой угрозой интервенции. Анкара и союзники ЛНА осознали, что прямое столкновение почти неминуемо, проанализировали последствия и пришли к единому выводу: Ливия того не стоит. По крайней мере, пока. Боевые действия фактически прекратились, а 23 октября было объявлено официальное прекращение огня.
Далее основные внешние игроки, а также ЕС и США, решили попытаться объединить страну. Под эгидой ООН начался внутриливийский мирный диалог, направленный на создание переходной власти, которая подготовит всеобщие выборыв. В начале февраля 75 делегатов от различных сил собрались в Женеве на выборы временных главы правительства и членов Президентского совета Ливии из почти полусотни кандидатов. Первые туры победителей не выявили, после чего были выдвинуты четыре квартета, состоявшие из кандидатов в премьеры, главы Президентского совета и двух его замов. Один из двух финальных списков в качестве претендента на президентский пост возглавлял упомянутый выше Агила Салех, однако его четверка проиграла.
В итоге главой правительства стал Абд эль-Хамид Дбейба, — бизнесмен и уроженец западной части Ливии. Президентский совет возглавил (то есть стал временным президентом) Мохаммад аль-Манфи, который, будучи выходцем из солидаризирующегося с ЛНА Бенгази, поддерживал ПНС. Более того, являясь послом официального Триполи в Греции, аль-Манфи получил известность тем, что в конце 2019 года был выдворен из Афин: тогда ПНС и Турция подписали нарушающее международные законы соглашение о границах исключительных экономических зон, что ударило по законным правам Греции, и представитель Триполи был объявлен персоной нон грата.
Победа аль-Манфи и Дбейбы стала неожиданной, пожалуй, даже для них самих. А работы у них непочатый край: на фоне тотального раскола страны необходимо создать более или менее эффективную власть и подвести Ливию к всеобщим выборам, назначенным на 24 декабря.
Еще перед принятием ими присяги парламент, впервые собравшийся после очень долгого перерыва, утвердил состав кабинета министров. Чтобы пирога хватило представителям различных сил, кланов, и племен, кабинет состоит из 36 человек, включая главу правительства и его замов. Никто из них не занимал министерские посты в прошлом. Среди пяти женщин-министров — Наджла аль-Мангуш, возглавившая МИД. Долгое время она проживала в США, где получила высшее образование.
Любопытно, что из-за особого спроса на портфель министра обороны премьер, как он сам утверждает — временно, решил оставить его у себя. Ажиотаж понятен, ведь глава оборонного ведомства, возможно, обретает серьезное, если не решающее влияние на происходящее в стране. И здесь мы подходим к ключевому вопросу: будет ли в руках нового премьера и главы Президентского совета реальная власть, или же она ограничится стенами их офисов?
Нет никаких сомнений, что Турция с Катаром с одной стороны и Египет, ОАЭ и Россия с другой не хотят проиграть. Для кого-то это вопрос престижа и (или) экономических перспектив, для кого-то, как для граничащего с Ливией Египта, — насущный политический интерес. К тому же все они существенно вложились в Ливию в целом ряде аспектов, и это добавляет мотивации. А раз так, то названные стороны, без которых основные внутренние игроки не имеют существенного военного и не только военного веса, не жаждут расставаться со своими козырями. И неважно, что на словах все соглашаются с призывами ООН о необходимости вывода из Ливии наемников и иностранных военных. Речь, по основным оценкам, идет о двух десятках тысяч боевиков и солдат, причем ситуация остается динамичной. Кроме того, трудно предположить, что Халифа Хафтар, равно как племена и группировки, входящие и не входящие в ПНС и ЛНА, после десяти лет вражды вдруг решат подчиниться власти, за которой на данный момент нет реальной силы.
Богатые запасы нефти, географическая близость к Европе и, как следствие, ключевая роль в потоке нелегалов в Старый Свет превращают Ливию в фактор, привлекающий пристальное внимание европейцев и даже американцев. Однако хватит ли ЕС и ООН влияния на основных внешних и многочисленных внутренних участников, годами игравших в войну и имеющих очень мало общего? Вопрос почти риторический. Важна позиция, которую займет по ливийскому вопросу администрация Джо Байдена.
Итак, переходное правительство создано, всеобщие выборы запланированы, процесс примирения запущен, и нам остается лишь наблюдать за его пока еще промежуточными результатами.
[nn]
Полигон страстей
