Когда эти заметки готовились к печати, все семьи из обрушившегося в Холоне здания покинули дом культуры, где их первоначально поселили, и разъехались по квартирам родственников. Эвакуированы и жители дома по соседству с пострадавшим
Петр ЛЮКИМСОН
Мэрия Холона выделила каждой семье единовременное пособие в 5000 шекелей, но это все, что она может. Дом частный, поясняют там, следить за его состоянием и производить необходимый ремонт владельцы квартир должны самостоятельно, в бюджете мэрии расходы на подобные нужды не предусмотрены. Как не предусмотрена и оплата расселения эвакуированных в гостиницы или съемные квартиры. Тем более что в данном случае речь не идет о стихийном бедствии.
Помимо всего прочего, жильцов рухнувшего и соседнего домов беспокоит, что стало с их имуществом. Первые надеются найти под руинами хотя бы дорогие сердцу личные вещи и ценности, вторые думают, как вынести из квартир все, что может пригодиться в будущем. И те, и другие боятся мародеров, поэтому посменно дежурят вокруг ограждения, не полагаясь на полицию.
— Я поддерживаю постоянную связь с председателем домового комитета рухнувшего дома, — рассказал нашему корреспонденту вице-мэр Холона Михаил Сутовский. — В городе начали было собирать для пострадавших одежду и домашнюю утварь, ведь эвакуировали жильцов в спешке, и они успели взять только документы и самое необходимое, но в мэрии пояснили, что на данном этапе это невозможно: вещи просто некуда складывать. В ближайшее время главное — помочь эвакуированным найти съемное жилье и деньги на его оплату. 5000 шекелей — мизерная сумма, а ведь на многих висят еще и ссуды. С этой целью мы организовали среди горожан своеобразный денежный марафон: собранные средства поступают в специальный доверительный фонд под контролем адвоката, откуда будут выделяться каждой семье. Я также убедил мэра распространить на рухнувшее здание проект "Пинуй-бинуй" и объявить конкурс, чтобы в предельно сжатые сроки поставить на его месте новый дом. Выигрывают в этом случае все: люди получают съемное жилье, потом новые квартиры значительно большей площади, чем были у них раньше, подрядчик зарабатывает на дополнительных этажах, а мэрия избавляется от головной боли, связанной с вопросом, что делать с пострадавшими жильцами. Кстати, нет худа без добра: обрушение дома может существенно подтолкнуть проекты "Пинуй-бинуй" в городе, которые прежде тормозились.
— А что говорят страховые компании? Разве они не должны взять на себя решение жилищной проблемы клиентов?
— Должны, но страховки были далеко не у всех жильцов. Как известно, страхование самого здания ("битуах мивнэ") автоматически в страховку машканты входит, и если таковая выплачена, то дальнейшее страхование — сугубо добровольное дело. Далеко не все считают, что им это нужно, и предпочитают сэкономить.
Жители Холона рассказывают, что в последние дни на них обрушился шквал звонков от страховых агентов, предлагающих застраховать квартиру и напоминающих о печальной участи жильцов дома по улице Серлин, которые этого не сделали. Агенты доходчиво разъяснили, что страховка машканты в случае разрушения дома, по большому счету, ни от чего не защищает. Она служит исключительно интересам банка, призвана гарантировать ему возврат денег и по мере погашения ипотеки уменьшается. Интересы хозяев квартир интересуют банки в последнюю очередь. Правда, они "забыли" рассказать новым клиентам, что в полисах, которые они приобрели — как и у тех жильцов рухнувшего дома, у которых все же была страховка, — предусмотрена компенсация на случай землетрясения, пожара и наводнения, а самообрушение здания как страховой случай не предусмотрено. Возможно, просто потому, что до сих пор у страховых компаний таких прецедентов не было. Но это означает, что жильцам дома по улице Серлин предстоят тяжелые бои со страховыми компаниями, и не факт, что они выйдут из них победителями. Кроме того, не следует забывать, что вы сами определяете сумму страховки в зависимости от того, какой месячный взнос готовы платить, а покрывает она не более 50% стоимости квартиры, так как не учитывает стоимости земли.
* * *
Стоит заметить, что рухнувший дом был построен по тому же типовому проекту, на основе которого в Израиле 1950-1970-х годах строились тысячи подобных домов — как в городах развития, так и разных районах Тель-Авива, Бат-Яма, Холона и многих других населенных пунктов. На "русской" улице их принято называть "амидаровскими", и в 1990-х годах в них приобрели квартиры площадью в 60-70 кв. м многие выходцы из бывшего СССР — по причине относительной дешевизны, особенно, если квартира на последнем, четвертом этаже в здании без лифта. Уже к началу 2010-х значительная часть этих домов пришла в аварийное состояние, в некоторых появились трещины, и жить в них стало опасно. Тогда мэрия Тель-Авива стала требовать от жильцов произвести капитальный ремонт зданий, или хотя бы их укрепление, но все до единого требования были проигнорированы. Мэрия возбудила судебные иски, были приняты соответствующие постановления, но и их жильцы аварийных домов оставили без внимания.
В 2012 году мэрия Тель-Авива разработала проект, в рамках которого брала на себя основную часть расходов по ремонту дома, оставшуюся предстояло покрыть квартировладельцам, для чего каждой семье предлагалось взять беспроцентную ссуду в 36.000 шекелей. Дело было за малым: провести общее собрание жильцов и получить согласие свыше 80% из них на участие в проекте. Представители мэрии на собраниях разъясняли: капитальный ремонт необходим для того, чтобы дом благополучно простоял еще 10-15 лет; что он включает в себя не только укрепление, заделку трещин, смену канализации и т.п., но и отделку фасада и лестничных клеток, после чего цена квартир увеличится, как минимум, на 10-15%… Увы, все было тщетно. Заинтересованность в данном проекте проявили жильцы лишь примерно десятка домов в Южном Тель-Авиве, и в итоге проект был свернут как непопулярный. Взамен обитателям подобного жилья обещали включить их дома в проекты "Пинуй-бинуй", что их очень даже устроило, но в том же Тель-Авиве утверждение большинства подобных проектов тянется бесконечно, да и в других городах продвигается со скрипом.
* * *
О причинах, которые привели к саморазрушению дома в Холоне, о перспективах для его жителей, а также о вероятности повторения таких катаклизмов в будущем корреспондент "НН" поговорил с инженером и архитектором Михаилом Лобовиковым, специализирующимся на проектах обновления домов "ТАМА-38" и "Пинуй-бинуй".
— Михаил, насколько ожидаемым было обрушение и можно ли было его предотвратить?
— Ничего конкретного по поводу данного дома я сказать не могу, так как не знаком с его состоянием до обрушения. Возможно, там все же делали какой-то ремонт, в ходе которого повредили один из несущих столбов… Но разрушение таких домов никогда не происходит в одночасье, это довольно длительный процесс. Сначала появляются трещины, здание расшатывается, возникает нарушение его статической системы, в результате основополагающие конструкции утрачивают способность нести нагрузки, на которые были изначально рассчитаны, — и дом рушится.
— На какой срок вообще рассчитаны такие типовые дома и можно ли его продлить?
— В технологиях, по которым строились эти здания, заложены две основные проблемы. Во-первых, они не сейсмоустойчивы — это касается почти всех домов, построенных до 1980 года, когда были введены нормы проектирования, требующие учитывать нагрузку, которая ложится на здания при землетрясении. А во-вторых, общий уровень строительных технологий в тот период был очень низок, равно как и качество бетона, арматуры и других материалов, что, соответственно, никак не способствует долговечности построек. Каких-либо строгих технических оценок нет, но инженеры сходятся на том, что средний срок жизни типовых домов должен составлять 50, а максимальный 60 лет. Многие из них сейчас как раз достигли этого возраста. После этого срока разрушается связь бетона с арматурой, и железобетонная конструкция, по сути, перестает быть таковой. Причин множество. Ведь то, что дома незыблемо стоят на месте, — видимость, на самом деле они постоянно подвержены разным нагрузкам и колеблются — ввиду землетрясений, усадки почвы, других факторов, и в конструкции возникают необратимые деформации. Не забудем о характерной для израильского климата влажности: при появлении трещин в них попадает вода, она добирается до арматуры, и та начинает ржаветь, разлом расширяется, вода разъедает бетон, и от здания отваливаются целые куски. В Израиле к перечисленному добавляется еще одна опасность: дома, расположенные в прибрежной полосе, так или иначе впитывают морскую соль, которую приносит с собой бриз, она кристаллизуется, кристаллы попадают в те же щели, добираются до арматуры и, взаимодействуя с ней, ускоряют процесс разрушения.
— Какой процент от общего числа занимают здания, находящиеся под угрозой разрушения? И идет ли речь только о типовых домах 1950-1960-х годов, или есть и более современные?
— Зданиям 1980 и более года "рождения", думаю, в ближайшей перспективе ничего не угрожает, поскольку они построены уже по новым стандартам. А здания, возведенные в 1990-х, — это вообще другая категория, поскольку они гораздо более сейсмоустойчивы и, как правило, определенным образом защищены от ракетных ударов. Все же, что построено раньше, действительно находится под угрозой обрушения, включая знаменитый тель-авивский баухаус, в котором своя проблематика. Но в первую очередь речь, разумеется, идет о домах, строившихся в период становления государства в страшной спешке для решения необычайно острой жилищной проблемы.
— Капитальный ремонт действительно может спасти такие здания?
— Вы имеете в виду — продлить их жизнь? Да, безусловно. Чтобы предотвратить катастрофу, свидетелями которой мы были недавно в Холоне, следует регулярно проводить тщательный осмотр здания и, если замечены какие-то трещины, немедленно принимать меры. Способы замедлить процесс разрушения есть. Например, можно укрепить несущие конструкции или дополнить их, как это делается в проекте "ТАМА-38". Но, повторю, это лишь замедлит процесса разрушения, а не остановит его. Ничто в мире не вечно, и дома тоже, вот только срок жизни типовых домов 1950-1960-х короче человеческой.
— К достройке зданий в рамках "ТАМА-38" специалисты относятся неоднозначно, у проекта есть противники и сторонники. К какому лагерю принадлежите вы?
— Как я уже сказал, "ТАМА-38" — это не решение проблемы, а лишь его откладывание на потом. Кстати, проект был разработан для защиты зданий от землетрясений, и достройка действительно делает их более сейсмоустойчивыми, но лишь в определенной степени. То есть в случае сильного землетрясения обитателям здания, скорее всего, удастся спастись, но оно станет непригодным для жизни и его придется снести. Кроме того, при "ТАМА-38" здание достраивается и укрепляется снаружи, внутри же процесс старения продолжается. Поэтому если есть выбор между ТАМА-38 и "Пинуй-бинуй", я всегда за то, чтобы снести здание и построить новое. Но проект этот обычно охватывает целый район, в котором сносится множество домов и строительство предполагает новую планировку, новую инфраструктуру и ведется по новым стандартам. И в чем больших масштабах, тем лучше. А "ТАМА-38" пагубна для градостроительства, поскольку приводит к увеличению плотности населения при старой инфраструктуре, и это порождает множество проблем. В ряде мэрий это уже поняли и по собственной инициативе остановили проект. Следует понимать, что в тех же 1950-1960-х была другая плотность населения, другое количество машин, другой образ жизни. Поэтому все, что было построено в те годы и ранее, за исключением, разумеется, зданий, имеющих историко-архитектурную ценность, на мой взгляд, надо сносить.
— Сколько времени может уйти на постройку нового дома на месте разрушенного в рамках проекта "Пинуй-бинуй"?
— Реализация "ТАМА-38" с момента подачи документов (а до этого надо еще заручиться согласием жильцов) до завершения строительства обычно занимает четыре-пять лет — прежде всего, в связи с массой бюрократических проблем. Если речь идет о "Пинуй-бинуй", следует добавить еще пару-тройку лет, поскольку там бюрократических барьеров куда больше. Точнее, прохождение семи кругов ада израильской бюрократии может занять от пяти до семи лет. К тому же выселенцам надо найти временное жилье, а большинство хотят остаться в том же районе, чтобы дети ходили в свою школу, и это заметно взвинчивает цены на аренду жилья.
— То есть обещание, что в течение двух-трех лет на месте рухнувшего дома встанет новый, заведомо невыполнимо?
— Скажем так: меньше трех лет этот процесс никак занять не может, даже если все будет работать, как часы, и проект утвердят в рекордно короткие сроки. Там есть этапы, которые нельзя обойти или существенно сократить процесс их прохождения. Надо подготовить территорию, проделать массу подготовительных работ и т.д. Так что за три года жильца пострадавшего дома новый не получат. Но в обмен на землю им могут предложить квартиры в другом доме. В общем, как говорится, есть варианты.
* * *
После катастрофы в Холоне в разных городах стали "внезапно" обнаруживаться здания, которые тоже могут рухнуть.
Накануне Судного дня в Кирьят-Шмоне пожарные эвакуировали жителей сразу трех домов, стоящих на одной улице. Причиной послужил звонок в пожарную службу: жители здания, в стенах которого уже несколько лет зияют трещины, сообщили, что слышат странные звуки. Возникло подозрение, что здание может обрушиться в любой момент. В ближайшее время строение будет осмотрено инженерами.
В Бней-Браке эвакуировали жителей двух домов, в которых стены дали трещины.
Еще раньше сайт местных новостей mynet рассказал об одном из таких домов, расположенном на улице Анилевич в Ришон ле-Ционе. Узнав о случившемся в соседнем городе, жильцы дома вызвали сотрудников городской Службы спасения. Те осмотрели дом, который буквально испещрен трещинами и большими зазорами между блоками, и пришли к однозначному выводу, что жить в нем нельзя. Однако жильцы наотрез отказались покинуть квартиры.
"Нам хорошо известен этот дом. Он находится в крайне опасном состоянии. Был даже выдан судебный указ о выселении жильцов, но, к сожалению, они не готовы эвакуироваться", — заявил вице-мэр Ришона Максим Бабицкий, прибывший к зданию в полвторого ночи вместе со спасателями и пытавшийся уговорить жителей выехать — если не немедленно, то хотя бы в ближайшие дни. Однако те объясняют, что боятся после выселения остаться без крыши над головой, и этот страх, как ни странно, оказался сильнее страха погибнуть под обломками разрушающегося дома.
Похоже, в ближайшее время мы столкнемся еще с множеством случаев эвакуации обитателей домой, находящихся в аварийном состоянии.
Госконтролер Матаниягу Энгельман посетил место обрушения в Холоне и призвал муниципалитеты по всей стране немедленно начать проверку старого жилфонда. Энгельман также объявил, что его ведомство работает над подготовкой отчета о том, каким образом муниципальные власти и правительство решают проблему опасных строений.
[nn]
