В жизни обязательно должно быть место надежде
Владимир ШАПИРО, Петах-Тиква
Эта удивительная встреча, вселяющая надежду на взаимопонимание, произошла на асфальтовой площадке перед терминалом "Бен-Гуриона" в 1992 году.
… Поздний осенний вечер, скамейка перед входом в здание аэропорта. Жду рейса из Кишинева, встречаю родственников. Самолет опаздывает, прилетит ночью. Двое молодых людей бережно под руки подводят к скамейке и усаживают рядом со мной очень пожилого человека. К скамейке подходят дамы, еще один мужчина подвозит тележку с чемоданом и баулом. Идет оживленная беседа на иврите, улавливаю лишь отдельные слова. К моему удивлению, компания прощается со старцем и удаляется. Он разворачивает "Джерузалем пост", однако читать невозможно, не хватает света. Старичок поворачивается в мою сторону. Некоторое время рассматривает мою газету.
— Каждый читает свое, вы на русском, я на английском, – говорит он на хорошем русском.
— Вы свободно говорите по-русски, вы давно в Израиле? – задаю традиционный для поддержания беседы вопрос.
— С 1947 года. Я врач. У меня была клиника в Лондоне. Знаете, тогда было модно из Англии отправляться в Африку, помогать больным и обездоленным. Ну, а я продал клинику, приехал сюда, поселился в Негеве, лечил своих. Сейчас лечу в Лондон. Меня пригласили на конференцию.
— Вы летите один?
— Да, я заказал номер в гостинице. В аэропорту возьму такси. С этим нет проблем.
Затем он поинтересовался, кто я, и чем занимаюсь.
— А, вы физик, — оживился мой собеседник, — я, хотя и врач, но очень интересуюсь физикой, как это выразить по-русски, маленьких частиц. Я много читал, меня поразило, что частица и волна – одно и то же. И еще, я хотел бы обсудить с вами космологические проблемы, меня это очень увлекает. Расширяющаяся вселенная – это трудно понять.
… Что вас удивляет? Я думаю, каждый культурный человек должен знать то основное, что придумано учеными. Вот вы физик, но вы же наверняка знаете, кто открыл пенициллин. Что? Ермольева? Я не знаю, кто такая Ермольева. А, впервые в России, но это не совсем то. Конечно, вы знаете. Что? Склероз? Рановато, молодой человек. Роман Моруа? Да что-то было. Не мучайтесь, не сомневаюсь, что вы просто забыли, я только напомню – Александр Флеминг открыл пенициллин в 1928 году, а в 1945-м получил Нобелевскую премию.
Память у меня не такая хорошая, но я ее развил чтением стихов. До сих пор помню много стихов на русском.
"Евгений Онегин" на иврите? Конечно, в переводе Шленского он звучит великолепно:
Ма этъацев
эт ки тавоа,
Авив, авив!
хаэт-додим!
Эйзо ригша носехет-лоа
Баа од нефеш, од дамим!
(и тут же по-русски):
Как грустно мне
твое явление,
Весна, весна!
Пора любви!
Какое томное
волненье
В моей душе,
в моей крови!
Не можете найти "Евгения Онегина" на иврите, я поищу, дайте ваш адрес.
… С какого я года? Что это значит? А, сколько мне лет? Тридцать пять! Знаете, лет десять назад я встретил в парке компанию молодых людей. Один посмотрел на меня жалостливо: "Тяжело тебе, отец, ходить? Ты бы посидел, отдохнул". Тогда сказал я парням: "Видите то дерево, до него метров двести. Давайте заключим пари. Ставлю сто шекелей, что добегу до него быстрее, чем любой из вас". Они смеются. Я им: "Что денег жалко?". Они совсем развеселились, наскребли сто шекелей, выделили здоровенного парня, и мы побежали. Я, знаете, в молодости спортсменом был и до недавнего времени еще бегал по утрам. Я тогда сказал себе: ты должен прибежать первым. И прибежал. Нелегко мне это было, но все-таки обогнал своего соперника. И деньги взял. Все по-честному.
… Вон видите группу людей у соседней лавки? Арабы. Проблема, которую невозможно решить. У меня нет к ним ненависти. Их можно понять. Беда только в том – или мы, или они. А вот к немцам отношусь плохо. И ничего не могу с собой поделать. Это же надо, что придумали: людей как скотов убивать только за то, что они евреи. Так унизить целый народ. Такое не забывается.
… Когда ваш самолет прилетает? Надо посмотреть сообщения на табло. Там написано по-английски, разобраться не сложно. Впрочем, я схожу сам, так будет верней. Вы посторожите мои вещи.
И не успел я возразить, как он стоял уже на ногах. Раскачиваясь, слегка наклоняясь вперед, он довольно быстро пошел к входу в аэропорт. Несколько ошарашенный, я смотрел ему вслед. По правде говоря, мне казалось, вот-вот он упадет, настолько велика была амплитуда его качаний. Через пару минут он возвратился.
— Ну вот, ваш самолет уже прибыл, идите встречать своих родственников. А мне еще придется посидеть пару часов. Мои знакомые подвезли меня вечером, я решил, что мне так будет спокойней – лучше провести здесь полночи, чем связываться с такси. Всего вам хорошего и спасибо, что помогли скоротать время. Я, конечно, мог бы поспать, но не решаюсь из-за вещей. Идите, идите, а то пропустите своих. Очень рад был знакомству.
Я побежал к месту, где обычно встречают новых репатриантов. Однако оказалось, что раньше, чем через час они не появятся. Я закурил и не спеша пошел к тому месту, где сидел мой новый знакомый. Он все-таки задремал. Я не стал его будить и сел поодаль, наблюдая за ним в свете фонарного столба. Мягкий желтый свет падал на лицо спящего, на асфальт, который был уже не серым, а приобрел сказочный шоколадный оттенок. Самое время было поразмышлять о жизни, в которой обязательно должно быть место надежде.
