Из цикла "Ханукальные рассказы"
Петр ЛЮКИМСОН
В прошлом в дни Хануки в еврейских газетах было принято публиковать "ханукальные рассказы" — что-то вроде рождественских историй, в которых обязательно происходит чудо с ханукальным волчком или светильником. Классики идишской литературы были мастера рассказывать такие истории. Но так как проживающий в Израиле автор этих заметок не большой мастак что-либо придумывать, то я просто решил собрать рассказы о Хануке, которые мне доводилось слышать за годы жизни здесь в одной из тель-авивских синагог от самых разных людей. Ну, а о том, есть ли что-то чудесное в этих рассказах или нет, судите сами…
— В 1936 году мне было четыре года, и мы жили в одном польском городке, — начал старик Меир Коэн. — Не секрет, что Ханука часто совпадает с христианским Рождеством, и я до сих пор помню, как накануне Рождества прихорашивался городок. У городского собора ставили большую елку, которую наряжали вместе все польские дети. Елочки стояли во всех домах, в том числе и в доме наших соседей-поляков. На улицах играла гармонь, то и дело пели и танцевали парни и девушки…
Боже мой, как я в эти дни завидовал полякам! Как я умолял родителей поставить в доме елку, быть, как все. Они объясняли мне, что мы — евреи, что у нас дома будет не елка, а ханукия, но так же, как у христиан, будут подарки и даже ханука-гелт, но меня это не утешало. Помню, как я не любил ходить с родителями в нашу старую синагогу, как раздражали меня мужчины, заворачивающиеся в какие-то простыни…
Читайте в тему:
И вот однажды мы пришли с родителями в синагогу. Началась молитва, а я, четырехлетний сопляк, заметив, что отец слишком глубоко погрузился в разговор с Богом, осторожно выскользнул за дверь и пошел по вечерней улице на звуки задорной польской песни. Сколько я вот так гулял по городу, не знаю, но наконец, решил вернуться, и тут понял, что заблудился. А холод-то на улице жуткий! Кручусь туда-сюда, не зная, куда мне идти, и вдруг заметил, как вдалеке вспыхнула свеча, за ней — другая. Я и пошел на ее свет и вскоре оказался возле синагоги — староста как раз выволок на улицу огромную ханукию — ханукальный светильник — и зажег первую свечу праздника. Вот и все…
— Как все? — спрашиваю я. — А что же было дальше?
— Дальше мы, слава Богу, получили разрешение на выезд и уехали в Палестину.
— Так в чем же здесь чудо?
— А чудо, я думаю, в том, что и сегодня и я, и мои внуки зажигают в дни Хануки ханукальные свечи. Если бы я и родители остались в Польше, то, скорее всего, погибли бы в лагере. А если бы не погибли, то сейчас я бы наряжал новогоднюю елочку. То, что мы все сейчас здесь; то, что мы готовимся к Хануке, а не к Рождеству — это, поверьте мне, и есть, самое большое, почти невероятное чудо…
[nn]
