Памяти "космического журналиста" Владимира Губарева
Владимир ХАНЕЛИС, Бат-Ям
Из домашнего архива
Владимир Губарев – писатель, научный журналист, драматург. Родился в 1938 г. Умер 25 января 2022 г. Окончил Московский инженерно-строительный институт (1960). Автор многих статей, очерков, книг, посвященных развитию науки, ее истории и современной проблематике, ответственности науки и ученых перед человечеством. Возглавлял отделы науки в газетах "Комсомольская правда" и "Правда". Автор серии книг "Судьба науки и ученых в России". Первый журналист, оказавшийся в Чернобыле через несколько часов после аварии на АЭС. Его пьеса о Чернобыльской катастрофе "Саркофаг" поставлена в 56 театрах мира. Лауреат многих престижных международных премий.
…Несколько лет назад, в Москве, я взял у Владимира Губарева большое интервью, которое, надеюсь и сегодня будет интересно читателям "Секрета".
— Владимир Степанович, мы живем в космосе или космос живет в нас?
— Космос – везде. Когда я в молодости влюблялся в девушек, то сидел с ними на лавочке, мы смотрели на Луну. Она казалась такой чистой, недосягаемой, далекой, романтичной. А сегодня я смотрю на Луну и знаю, что она вся исхожена, изъезжена… Мы шли в космос в поисках братьев по разуму. В первую очередь – селенитов. Почти вся фантастика ХХ века была построена на селенитах. Мечтали о встречах с марсианами, жителями Венеры… Это двигало людьми в познаниях космоса.
— Но, вероятно, это не было главным стимулом в таком движения?
— Главный стимул – могу ли я это сделать. Но выяснилось, что нет жизни в пределах Солнечной системы. И это – одно из величайших открытий космонавтики. Равное, если бы нашли какого-нибудь червяка на Марсе. С другой стороны – космос весь наполнен жизнью. Для меня совершенно ясно, что все в космосе движется подобно элементарным частицам. Пространство рождает споры, частицы жизни. Они занесены сюда. Жизнь на Земле – столь же особенна, как взрывы сверхновых звезд, расширение Вселенной. Что такое расширяющаяся Вселенная? Это наша Вселенная, описанная уравнениями Эйнштейна. Однако существуют масса других Вселенных. Они близко. Они рядом. Почему мы считаем, что они далеко? Это нам до них лететь далеко. А для них – тьфу, нет проблем.
Читайте в тему:
— Как вы относитесь к теориям, гипотезам что инопланетяне уже живут среди нас?
— Все в этом мире должно отвечать на один-единственный вопрос – зачем? Мне лично инопланетяне не нужны.
— Но, может быть, вы им интересны?
— Это их проблемы. Я пытаюсь найти ответы на те или иные вопросы с точки зрения развития науки сегодняшнего уровня. Если принять гипотезу, что инопланетяне живут среди нас, то легко ответить на все вопросы, и все оправдать. Почему, например, началась война в Ливии, где люди жили хорошо? Да инопланетяне это все натворили!
— Космос – будущий дом человечества?
— Опять же вопрос – зачем?
— На нашей памяти происходили техногенные катастрофы, ставившие под угрозу жизнь человечества на Земле: Чернобыль, Фукусима, экологические проблемы…
— Последствия извержения одного вулкана могут быть серьезнее и Чернобыля, и Фукусимы. Земля существует четыре миллиарда лет и будет существовать вместе с Солнечной системой еще столько же (погаснет или взорвется). Человечеству – сто тысяч лет. Очень маленький кусочек времени. Что будет через, скажем, через сто миллионов лет? Потребуемся ли мы космосу? Потребуется ли космос нам? И вообще – кто сказал, что космос – будущий дом человечества?
— Циолковский, например.
— Циолковский – один из фанатиков. Он не предсказал будущего. Он на некоторое время определил развитие ракетной техники. Но ракетная техника – глупость. Она не самая современная техника. Это – телега. Когда не было автомобилей, люди считали таратайку самым лучшим средством передвижения. Такая же ситуация сегодня с полетами в космос. А проблема энергии? Пока выгоднее жечь газ. А потом мы поймем, что выгоднее запустить на орбиту солнечные батареи и пользоваться энергией Солнца. Технические, повторяю, технические проблемы передачи энергии будут решены. Не вопрос. За несколько десятков миллионов долларов. Уже сегодня за 30 миллиардов долларов можно слетать на Марс. Решение проблемы – гений плюс деньги. Деньги всегда есть. Гениев не хватает. А для того, чтобы имеющиеся гении показали свою гениальность, правительство должно поставить перед обществом задачу. Такой задачи перед человечеством сегодня нет.
— Пятьдесят лет назад такая задача была?
— Да, выйти в космос. Выйти за пределы земного пространства.
— Извините, не могу с вами согласиться. Такую задачу поставили перед своими учеными, конструкторами, инженерами правительства двух стран – СССР и США. Человечеству, абсолютному большинству жителей Земли, было на это наплевать. У них были совсем, совсем другие задачи и проблемы.
— Люди просто не соображали, что даст им космос. А когда узнали, стали пользоваться тем, что дал им космос, то всем стала ясно разумность действий СССР, США плюс Германии. Эти действия определили развитие человечества на ближайшие сто лет. Сегодня не используя космических достижений вы не сможете, скажем, долететь из Тель-Авива в Москву.
— Но большинство населения Земли вообще не летает самолетом. Что им дал космос?
— А телевидение, метеорология, интернет? Сегодня нет ни одной научной или хозяйственной деятельности человека, в которой космические исследования не сказались бы.
— Какая держава, на ваш взгляд, сегодня первая по темпам развития космической техники, космических исследований?
— Соединенные Штаты. Они опережают все другие страны по темпам развития, примерно лет на пятьдесят.
— В том числе и Китай?
— Да. Китай не в состоянии запустить космические аппараты, способные выходить за пределы Солнечной системы. Китайцы не могут создавать космические корабли многоразового использования и т.д. Китайская космическая наука и техника находятся на уровне середины шестидесятых годов.
Главное сегодня в освоении космоса не пилотируемые полеты, не космические станции многоразового использования. Главное – аппаратура и техника способная работать на больших расстояниях, потребляя ничтожное количество энергии и безумно долго. Те работы, которые сегодня осуществляет НАСА – это великие работы. Особенно по дальним планетам, когда они фотографируют Юпитер, Нептун, Сатурн. Их аппараты, выходящие за пределы Солнечной системы – верх совершенства. Американцы вообще очень разумно подходят к освоению космоса. В этом деле они не очень политически увлекались.
— А программа "Союз-Аполлон"?
— Была небольшая политическая окраска, но не более того. В "Аполлон" американцы вложили 30 миллиардов долларов, а прибыли от него, от новых технологий получили примерно 300. Они ставили научные задачи, а для их выполнения создавали новую технику. Мы же создавали технику, а потом придумывали для нее научные задачи. На первом этапе все было хорошо – престиж, впервые… А потом это начало тормозить, и в конце концов привело к деградации нашей космонавтики.
— Поясните, пожалуйста.
— Сегодня мы не можем решить ни одной научной проблемы в космосе. Мы не можем снова сесть на Венеру. Мы не можем сесть на Марс и т.д.
— Но "Шатлы" больше не летают. Американские космонавты для полетов на орбитальные космические станции будут пользоваться российскими ракетоносителями.
— Я вернусь к программе "Союз-Аполлон", в которой принимал непосредственное участие. Мы изготовили для нее экспортный вариант "Союза". Американцы же работали с неиспользованным для полетов на Луну "Аполлоном". Он им был не нужен. И за это время, пока мы работали над "Союз-Аполлоном", американцы делали новую программу "Шатлов". Мы за эти пять лет ничего нового не создали и существенно отстали.
Читайте в тему:
— Вы считаете, что то же самое произойдет и сейчас?
— Конечно. Вопросов нет. Абсолютно очевидно. Сейчас слетал последний "Шатл". Снова пять лет американцы будут летать на наших старых "Союзах". Создадут за это время новый, хороший носитель и новый, эффективный, многоразовый, дешевый корабль. А мы будем гордиться, что якобы зарабатываем на этих полетах деньги. Окажемся сзади. Будем космическими извозчиками. Это тупиковый путь. Величайшее торможение в развитии нашей космонавтики. Для грамотных людей ситуация очевидна. Мы откатимся на "почетное" седьмое место. На первом американцы, на втором – китайцы, дальше – индийцы, иранцы… потом Израиль, и за ним – мы.
— Не откажу себе в удовольствии напомнить, что Израиль входит в число восьми стран в мире, которые могут самостоятельно запускать в космос летательные аппараты.
— Вот в этом большая доля политики, престижа. Нужно говорить о широкой международной кооперации в исследовании космоса. Каждая страна не должна самостоятельно запускать летательные аппараты. Это очень дорого. Рациональней использовать имеющиеся у других стран хорошие носители.
Международная кооперация должна происходить в рамках имеющихся прекрасных программах: использования природных ресурсов, слежения за пожарами, за цунами и т.д. Это – реальные вещи. В космос нужно выходить с конкретными научными задачами. Когда они есть, тогда и нужно запускать спутники. Ведь сейчас на орбитах столпотворение от количества спутников. Вместо того, чтобы вывести на орбиты четыре крупные международные платформы. Они смогли бы обеспечить связью, телевидением и т.д. весь мир.
— До подобного уровня международной кооперации в космосе очень далеко, да и честно говоря, вряд ли такое возможно. Первую скрипку в космосе играют ведь не ученые, а политики, военные, службы безопасности.
— Где-то в середине 80-х годов, в разгаре "звездных войн" я был в США и говорил американцам: "Ребята, на кой черт вам это нужно!? Вы можете своим оружием уничтожить земной шар 15 раз. Мы – слабее. Мы можем уничтожить земной шар только восемь раз…" Чтобы уничтожить 90 процентов промышленного потенциала США достаточно было восьми мегатонных ракет "Сатана", а у нас на вооружении их было 280. Но… им хотелось иметь "космический зонтик", а нам – "Сатану".
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"!
— К 50-летию полета Юрия Гагарина издана ваша новая книга о нем. Но вы ведь уже написали книгу о первом космонавте. Почему вы снова вернулись к этой теме? Из-за юбилея?
— В связи с юбилеем ко мне обратились из нескольких издательств с предложением написать книгу. Я не хотел. Но зашел в книжный магазин и оказалось, что нет ни одной книге о Гагарине. Ужасное дело. И еще, что меня поразило… Я читал курс "Современная наука и журналистика" на факультете журналистики в одном престижном частном университете. Чувствую – между мной и студентами – пропасть. Начинаю их спрашивать: "Кто такой Курчатов?". Одна девушка вспомнила площадь Курчатова в Москве… Спрашиваю о Королеве… Молчание. Следующий вопрос: "Кто первый космонавт СССР?". Все, дружно: "Гагарин!". "А кто был первым в космосе?" "Американец!" И тут до меня "дошло" – часть из этих студентов была в Вашингтоне, в Смитсоновском институте и видели растяжку над Музеем космонавтики – "Первый американец в космосе Алан Шепард!" Это меня, как я уже говорил, так поразило, что я перестал преподавать. Взял свою, выходившую повесть о Королеве и Гагарине, сильно расширил ее. Так получилась новая книга о Гагарине. В ней много уникальных фактов, включая неизвестные до этого детали полета, подробный отчет Гагарина и т.д.
— Владимир Степанович, вы были в числе "великолепной пятерки" советских журналистов, которых допустили к теме полетов в космос. Только вы, пятеро, могли писать о космонавтах, ученых, конструкторах. Как происходил и происходит отбор в космонавты я, приблизительно, понимаю. А как происходил отбор в отряд избранных журналистов?
— По решению Политбюро, ЦК КПСС и Совета министров я был допущен к этой совершенно секретной теме, к этим работам и, что очень важно, – с правом выезда заграницу. В нашу пятерку входили: Ярослав Голованов, Миша Ребров из "Красной звезды", Юра Летунов – радио, и Титов из ТАСС. К сожалению никого из них уже нет в живых. Каждый вел "свое направление". Слава Голованов вел Королева. Я вел Янгеля и Челомея. К нам было полное доверие. Однажды в США произошел такой диалог: "Вы – секретный человек?", "Да, секретный", "Вы работаете в КГБ?", "Нет, не работаю. Но с ребятами из КГБ у меня очень хорошие отношения".
Однажды ребята из КГБ, которые всегда нас сопровождали, говорят: "От вас, от группы журналистов, идет утечка информации о запусках очередного космического корабля…".
Прошло месяца два. И вот что выяснилось. Из иностранных информационных агентств нас пятерых регулярно обзванивали, и если одного из нас или нескольких не было ни на месте, ни заграницей – значит, улетели на очередной пуск… После этого я оставлял своему секретарю справочник Академии наук, и если меня не было на месте, то он отвечал звонившему, что я в таком-то НИИ.
Мы знали очень много. Дело в том, что на протяжении ряда лет Слава Голованов и я делали фильмы о подготовке к полетам людей-"учебных пособий", которые в космос не летали. Любопытно – дикторский текст к этим фильмам всегда писал Алексей Иванович Аджубей. Его к тому времени отовсюду уволили. Нужно было ему как-то, где-то, чего-то прирабатывать. И он это делал под псевдонимом Алексей Иванов.
— Без банальных вопросов не обойтись. Вы встречались со многими выдающимися советскими учеными. Кто из них произвел на вас наибольшее впечатление?
— Честно говоря, я встречался со всеми советскими выдающимися учеными второй половины ХХ века и многими зарубежными. Наибольшее впечатление произвели "атомщики". Я имел счастье встречаться с Курчатовым, Александровым, Харитоном, Сахаровым, Зельдовичем… Они все были нестандартными людьми. Меня поразила одна вещь. Все они были "под колпаком". Жили в "Белом архипелаге". Это понятно. И при этом они были свободно мыслящими людьми. Все, и Сталин, и Берия прекрасно понимали, что эти ученые должны быть такими. Иначе они не смогут сделать то, что от них требовали. И ни один из них не был арестован.
Например, идеальной кандидатурой для уничтожения был Юлий Борисович Харитон. Он сидел, кстати, на этом же диване, на котором сидите вы. Его отец – "изменник родины". Сбежал в Латвию. Выступал там по радио. Мать – актриса. Не вернулась после гастролей в Германии. Сам Харитон работал в Англии у Резерфорда, жил в Германии. Да еще и еврей. Полный "набор". Но – Харитон был нужен Берии, Сталину, Маленкову, Хрущеву, Андропову… Всем он был нужен…
Уникальный человек с уникальной памятью. Лет двадцать я уговаривал его рассказать об испытании первой атомной бомбы. Он отвечал: "Обязательно расскажу. Когда это будет возможно". После моей очередной просьбы, о которой я уже, признаться, позабыл, прошло пять-шесть лет. Вдруг, в 1988 году, в семь часов утра (поезд из Арзамаса приходил в Москву в шесть с минутами, а у Юлия Борисовича в нем был свой вагон) он звонит и говорит, что едет ко мне чай пить. Приехав, Харитон сказал: "Вот теперь я могу рассказать об испытании первой советской атомной бомбы". Об этом я напечатал в "Правде" целую полосу.
Александров, Анатолий Петрович, академик и… кавалер двух Георгиевских крестов. Он их закопал на берегу Днепра, потому что в гражданскую войну сражался на стороне белых. Красные приговорили его к расстрелу. Но Александров был очень красив и его пожалела комиссарша. Берия знал его историю. Александров стал трижды Героем социалистического труда, президентом Академии наук СССР, но всю жизнь боялся…
Зельдович – гений, феноменальный человек… выдающийся бабник. Одной из главных его задач в Арзамасе-16 была как избавиться от охраны во время своих романов. Все они, повторяю, были очень нестандартными людьми.
После 1991 года все распалось. В сегодняшнем мире мне интересен только мир науки. В нем еще сохранился интеллект нации. В нем еще остались выдающиеся люди. Я наслаждаюсь общением с ними.
— А из космонавтов первого, второго и третьего поколения кто произвел на вас наибольшее впечатление?
— Я знал 50 советских и американских космонавтов. Расскажу вам интересную историю. Мы, та самая пятерка журналистов, понимали, знали, что готовится первый полет человека в космос. Знали, что Королев готовит первый вариант, а дублирует его Янгель. (Об этом дубляже мало кто знает и сегодня). В отряд космонавтов, с разрешения Сергея Павловича, я "забросил" своего "агента", журналистку Тому Кутузову. Поэтому я знал всё, что происходит в первом отряде космонавтов – как, кто, чего…
— Что значит "забросили"? В качестве кого вы ее туда "забросили"?
— Уборщицей. Она там работала полгода. Наблюдала, информировала…
— Информировала пятерку корреспондентов?
— Да нет! Информировала только нас – отдел науки газеты "Комсомольская правда"! У нас с Сергеем Павловичем Королевым были прекрасные отношения.
…Среди космонавтов были выдающиеся ребята. Все знают Гагарина, Титова… Но выдающимся космонавтом был и Володя Джанибеков – пять полетов! Как говорил космонавт Олег Макаров: "С Володей приятно летать. Он один делает всю работу". На Джанибекова невесомость не влияла.
Но космос по-разному действует на людей. После 18 суток полета Севастьянов и Николаев не могли ходить. Севастьянову понадобился год для полной реабилитации. Не все медицинские проблемы, возникающие в результате длительного пребывания человека в космосе, решены.
Крикалев Сережа – потрясающий космонавт, профессионал высшего класса.
Жора Гречко… Кстати, ему Владимир Высоцкий обязан частью своей славы. Я входил в группу психологической поддержки космических экипажей во время длительных полетов. Мы сидели в Центре управления полетами и развлекали их. Мы транслируем для космонавтов музыку, песни. Космонавты работают и знают, что Земля на связи с ними. Через три дня после выхода на орбиту Жора Гречко передает: "Песни Высоцкого бы послушать. Мне под них хорошо работается". Мы поехали к Володе, набрали у него кассет и начали "давать их на борт". А что значит "давать на борт"? Это значит, что весь мир слушает. (Я потом и в Мадрасе, и в Нью-Йорке слышал эти бортовые записи). Поехали мы потом с Жорой Гречко к Володе Высоцкому. Выпивали, пели…
Жора Гречко – мой друг. Однажды, перед его полетом, я выкачал содержимое из бутылки с молдавским соком (ящик с этими бутылками должны были отправить космонавтам) и заменил его коньяком. Жора знал об этом. Спецбутылочка улетела в космос на грузовом корабле "Прогресс" и попала на борт "Салюта-6". Дальше я по связи говорю Жоре, где, в каком ящике находится та самая бутылка с "соком". В это время прилетели Джанибеков и Макаров – тоже мои хорошие друзья. Корабль ушел из зоны радиовидимости. Они накрыли стол. Разлили "сок" и сказали: "Спасибо Володе Губареву, который прислал нам это дело". Но… В этот момент корабль пролетал над советским научно-исследовательским судном "Академик Мстислав Келдыш", стоявшим у берегов Америки. Их тост и мою фамилию услышали все. Тут началось – КГБ, докладные записки… Бумага на меня, в то время "правдиста", ушла в ЦК партии. Там посмотрели: а-а-а, писатель, что с него возьмешь, несерьезный человек! Но доложили секретарю ЦК Зимянину. А он во время войны был секретарем ЦК комсомола, летал в Белоруссию, в партизанские бригады. Одной из них командовал мой дед, Свадковский. Зимянин это знал и говорит мне: "Ты что творишь?!" А я ему: "Сидят люди в пространстве размером с "Жигули". Противно им там, тяжело…". "Черт с тобой, — сказал Зимянин, — посылай что хочешь, но чтоб фамилию твою я больше не слышал!".
Всё бывает и бывало в космосе.
Кстати, дочь деда, Соня, моя тетя, была связной в партизанском отряде. В белорусском городе Кричев она спасла 28 еврейских детей. В городском музее есть вся эта история. Помню, в связи с этим, из Израиля, с Урала в Кричев приезжали какие-то люди. И все относились к тете с большим уважением.
— Еврейские мудрецы говорят, что тот, кто спас одну душу – спас целый мир… Вы бывали в Израиле?
— В 76 странах был, а в Израиле – нет..
— Приезжайте, из всех стран наша, на Святой земле, к небесам, к космосу ближе всех…
…Увы, не сложилось…
ВЫШЛА В СВЕТ
Новая книга Владимира Ханелиса
"150 ИНТЕРВЬЮ И ОДИН РЕПОРТАЖ"
Двухтомник. В каждом томе 400 стр.
Стоимость – 199 шек.
В цену входит пересылка.
Для заказов обращаться: V. Hanelis, 11 Livorno str., apt. 31 Bat-Yam 5964433, tel. 03-551-39-65, 052-4-814-618, e-mail – [email protected]
