Товарищ Сталин был не только «большим ученым», но и большим «шутником»
Михаил ФРЕНКЕЛЬ, собственный корреспондент "ИсраГео" в Киеве
«Товарищ Сталин, вы большой ученый
В языкознаньи знаете вы толк….»
В словах знаменитой песни Юза Алешковского слышится едкая ирония. А между тем, в конце сороковых годов минувшего века всесоюзный диктатор действительно считался в огромной стране не только «лучшим другом детей и физкультурников», но и великим ученым, почище какого-нибудь Эйнштейна.
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"
И вот как раз тогда Иосиф Виссарионович обиделся на евреев.
Хотя, конечно, евреев он не любил давно. Должно быть, с тех пор как его главным соперником в борьбе за власть стал Лев Троцкий (он же Лейба Бронштейн). Правда, сам товарищ Троцкий себя евреем не считал, он полагал себя коммунистом-интернационалистом и веру в грозного иудейского Бога отрицал. Возможно поэтому жизнь Троцкого и судьба его семьи сложилась так трагически.
Но мы сейчас не о том, а о товарище Сталине. Так вот, евреев-то он не любил, но тоже заявляя о себе как об убежденном интернационалисте, виду до времени не показывал. Более того, в 1931 году, отвечая на вопрос Еврейского телеграфного агентства, он назвал антисемитизм худшей формой каннибализма, с которой в стране Советов неуклонно борются. Что и говорить, лицемерию Сталина не было границ.
Однако, когда жареный петух клюнул его очень сильно, он сбросил маску интернационалиста с лица. В самом начале войны во время важного совещания военного руководства страны Сталин в полном отрыве от обсуждаемых вопросов неожиданно заявил, что «евреи плохие солдаты». Тем не менее эти его грязные слова не были спонтанны. Дело в том, что уже в первые недели войны в плен немцам сдалось огромное число солдат и офицеров Красной армии. А гитлеровцы все продолжали пачками сбрасывать с самолетов листовки, в которых призывали красноармейцев убивать «жидов-комиссаров» и переходить на сторону вермахта. В этих критических условиях властный «интернационалист» и решил изменить свою риторику. В первые дни нападения гитлеровцев на СССР он обратился к советским людям со словами «братья и сестры!». А уже на банкете в честь парада Победы поднял тост исключительно «за великий русский народ».
Вернемся, тем временем, в лето сорок первого. Вот незадача, уже вскоре после своего антисемитского заявления, взятого на заметку присутствовавшем на совещании генералитетом, Сталину пришлось подписать приказ о присвоении звания Героя Советского Союза полковнику Якову (Янкелю) Крейзеру. Он получил его первым в годы войны из офицеров Красной армии. Героические бойцы дивизии Крейзера надолго остановили под Смоленском танковые армады Гудериана. И у стен Москвы немцы оказались значительно позже, чем было ими намечено. Это дало возможность советскому командованию успеть перебросить под Москву свежие дивизии с Дальнего Востока и начать контрнаступление. Крейзеру вскоре было присвоено звание генерал-майора и он был назначен командующим армией. Однако миф о евреях, «воевавших в Ташкенте» был живуч до самого конца существования Советского Союза.
А в конце сороковых в СССР началась разнузданная компания против «безродных космополитов». Под таковыми, о чем знала вся страна, в подавляющем большинстве подразумевались сыны Моисеевы. Но причины этого внутриполитического шабаша на самом деле были связаны с тем, что товарищ Сталин обиделся на Израиль. Он посчитал израильских руководителей людьми неблагодарными. Ведь по его указанию советское правительство признало независимость Израиля уже на четвертый день ее провозглашения, раньше это сделали только американцы. Кроме того, в ходе войны за независимость Сталин приказал чехословакам, уже находившимся в зоне влияния СССР, продать израильтянам очень нужное им оружие.
Естественно, «вождь народов» при этом руководствовался не любовью к евреям, а двумя важными политическими соображениями. Во-первых, он очень хотел насолить англичанам, ранее обладавшим мандатом на управление Палестиной, и выдавить их со Святой Земли. А во-вторых, учитывая, что почти все руководители Израиля были социалистами, Сталин весьма надеялся, что израильтяне начнут строить у себя социализм советского образца. И ведь действительно, и Бен-Гурион и большинство его соратников были социалистами, а Голда Меир вообще впоследствии стала первым вице-президентом Социнтерна.
Та не так сталося, як товарищу Сталіну годалося. А новую нервную вспышку советского вождя вызвала как раз эта нехорошая Голда.
В начале осени 1948 года Голда Меир приехала в Москву в качестве первого посла Израиля в СССР. Уроженка Киева, она, тем ни менее русского языка не знала, поскольку еще ребенком была вывезена в США. Зато она отлично знала идиш, что сыграло серьезную роль в ее контактах в Москве. Вот несколько фрагментов из автобиографической книги Голды Меир «Моя жизнь»:
«Не успела я отойти (от здания синагоги – М.Ф.), как меня толкнул какой-то немолодой человек – я сразу поняла, что неслучайно.
– Ничего не говорите, – прошептал он на идише. – просто идите за мной.
Когда мы уже были совсем возле отеля, он внезапно остановился, обернулся ко мне и, застыв на ветру, прочитал молитву благодарения «Шехияну», которую я в последний раз слышала от раввина Фишмана-Маймона в Тель-Авиве 14 мая. …Я зашла в отель. На глазах моих блестели слезы».
Далее Меир описывает еще несколько трогательных встреч с советскими евреями. Апогеем же общения израильских дипломатов с московскими евреями стало их посещение синагоги на Рош а-Шану.
«Они, эти добрые, отважные евреи, – вспоминала Голда, – пришли, чтобы встать рядом с нами, продемонстрировать, что ощущают с нами братство и отпраздновать основание Государства Израиль… Я едва не потеряла сознание. А вокруг бурлила толпа, протягивала руки, говорила: «наша Голда» и «шалом, шалом». Люди рыдали….».
В тот Рош а-Шана в синагогу, которую по праздникам обычно посещало до двух тысяч прихожан, пришло 50 тысяч человек.
Сталину это не понравилось. Очень не понравилось. А кроме того, ему донесли о разговоре, состоявшемся на приеме у Вячеслава Молотова.
Вот как описала эту беседу Голда:
«…После того, как я пожала руку Молотову, ко мне подошла его жена Перл.
– Я так рада, что мы наконец познакомились, – сказала она тепло и даже волнуясь. – А знаете, я тоже владею идишем.
– Вы еврейка? – удивилась я.
– Да, – ответила Перл и добавила на идише: «Их бин а аидише тохтер» (Я дочь еврейского народа).
Именно эта фраза, как считает ряд историков, стоила Полине Жемчужиной (партийный псевдоним Перл Карповской) свободы.
Сталин, разгневанный этими словами Полины, велел отправить ее в ГУЛАГ, несмотря на то, что она была женой его ближайшего соратника. Он недолюбливал Перл давно, ведь именно она была последним человеком, с которым разговаривала Надежда Алилуева перед тем как застрелиться. И вот Полина подставилась. Любимый и любящий муж побоялся за нее заступиться и ей были суждены страдания. И только на второй день после смерти тирана Молотов, обернувшись к стоящему за его спиной Берия коротко бросил: «Верни Полину!». На следующий день два сотрудника МГБ на руках принесли Карповскую в квартиру Молотова, ходить она не могла…
И далее Меир пишет: «Уже к январю 1949 года стало ясно, что советское еврейство заплатит высокую цену за теплый прием нашей делегации и «предательство» коммунистических идеалов».
Да, так оно и произошло. Начавшись «борьбой с космополитами», жестокие преследования евреев продолжились расстрелом членов Антифашистского еврейского комитета, и завершились «делом врачей». А впереди маячило «окончательное решение еврейского вопроса» в СССР.
…А тогда, в 1949-м, во время безумства «борьбы с безродными космополитами» даже сильно сочувствовавшие евреям люди молчали, или высказывали свою поддержку шепотом. И только один человек не просто явил свой протест против преследования евреев. Он осмелился написать письмо самому Сталину. Этим человеком был выдающийся украинский ученый, один из основателей микробиологии и эпидемиологии еще в царской России, а затем в СССР, академик Николай Федорович Гамалея.
Вот текст этого письма:
«Генеральному Секретарю ЦК ВКП(б)
Председателю Совета Министров СССР
тов. СТАЛИНУ И.В.
Глубокоуважаемый Иосиф Виссарионович!
Как один из старейших ученых нашей страны я обращаюсь к Вам с настоящим письмом, не имеющим абсолютно никаких личных моментов, а затрагивающим один чрезвычайно важный вопрос, имеющий большое политико-общественное значение.
Около двух третей своей сознательной жизни я прожил в условиях царской России. Я прекрасно помню все ужасы царизма, в результате чего страдали преимущественно неимущие классы общества — рабочие, бедное крестьянство, трудовая интеллигенция. Я помню ту национальную вражду, какая существовала в условиях царской России между разными народами нашей великой Родины, вражду, которая искусственно разжигалась и поддерживалась прогнившим царским режимом. Особенно памятны мне еврейские погромы, свидетелем которых я был, черта оседлости и процентная норма, существовавшие для евреев при поступлении в высшие и даже средние учебные заведения. Я помню тот звериный антисемитизм, от которого страдали многомиллионные еврейские трудящиеся массы России и который нужен и выгоден был только господствовавшим тогда помещичьим и иным капиталистическим классам.
Великая Октябрьская Социалистическая Революция, сбросив царизм, ликвидировав капиталистические классы, уничтожила существовавшую прежде национальную рознь между отдельными народами нашей страны и, казалось, раз и навсегда покончила с антисемитизмом. В нашей стране, благодаря правильной Ленинско-Сталинской национальной политике возникла и окрепла великая дружба народов, населяющих нашу необъятную Родину. Эта великая дружба народов, равно как и морально-политическое единство советского общества, были теми постоянно действующими факторами, которые в комплексе с другими факторами сыграли важнейшую роль в деле полного разгрома немецко-фашистских варваров, пробравшихся на нашу Родину. Великие социалистические преобразования и правильная национальная политика являются теми магнитами, которые притягивают к нашей стране симпатии всего передового человечества, симпатии всех демократических слоев общества во всех странах мира.
В этой связи для меня, как и для многих моих друзей и знакомых, является совершенно непонятным и удивительным факт возрождения такого позорного явления как антисемитизм, который вновь появился в нашей стране несколько лет тому назад и который, как это ни странно, начинает вновь распускаться пышным цветом, принимая многообразные виды и формы. Антисемитизм начинает отравлять здоровую атмосферу нашего советского общества, начинает разрушать великую дружбу народов.
Судя по совершенно бесспорным и очевидным признакам, вновь появившийся антисемитизм идет не снизу, не от народных масс, среди которых нет никакой вражды к еврейскому народу, а он направляется сверху чьей-то невидимой рукой. Антисемитизм исходит сейчас от каких-то высоких лиц, засевших в руководящих партийных органах, ведающих делом подбора и расстановки кадров. Пусть это не покажется Вам странным, но прошедшие за 31 год советской власти многочисленные политические открытые и закрытые процессы показали, что враги народа, враги Советского государства пробирались на самые высокие посты как по партийной, так и по советской государственной лестнице, занимая должности секретарей ЦК партии, членов ЦК, членов правительства и даже главы Советского правительства (Рыков).
Что антисемитизм идет сверху и направляется чьей-то «высокой рукой», видно хотя бы из того, что за последние годы почти ни один еврей не назначается на должности министров, их заместителей, начальников главков, директоров институтов и научно-исследовательских организаций. Лица, занимающие эти должности, постепенно снимаются и заменяются русскими. Евреев не выдвигают на разные выборные должности. Если где-нибудь низовые организации или отдельные лица выдвигают куда-нибудь евреев, то вышестоящие органы (обычно соответствующие отделы ЦК ВКП(б) и ЦК нацкомпартий) отводят кандидатуры евреев. Это можно было видеть во время выборов и в Верховные Советы и в Академию Наук Союза ССР и Академии Наук Союзных республик, в Академию медицинских наук, в Академию педагогических наук и т.д. Достаточно просмотреть списки тех лиц, которых выдвигали научные работники в число членов-корреспондентов и действительных членов разных Академий и списки тех, кто был избран благодаря нажиму и отбору руководящих партийных органов, чтобы убедиться в том, что только благодаря явному антисемитизму выдающиеся ученые нашей страны, составляющие ее гордость и славу, остались за бортом разных Академий, в то время как разные бездарности, порою неизвестные даже специалистам лица, оказывались «избранными» в действительные члены Академий Наук.
Особенно печальным является тот факт, что не дают хода талантливой еврейской молодежи, оканчивающей вузы и втузы. Целый ряд моих старых друзей-профессоров, навещающих меня, рассказывают мне такие факты, от которых мои совсем поредевшие волосы дыбом становятся. Мне приводят факты, что за последние 2—3 года почти ни один еврей не был оставлен в аспирантуре многочисленных медицинских вузов нашей страны, несмотря на настойчивые рекомендации заведующих кафедрами, выдающихся ученых нашей страны. Находясь в доме отдыха в Болшево, я слышал о том, что такие факты имеют место и в других вузах и втузах нашей страны, например, в Высшем Техническом Училище имени Баумана и других местах.
Еврею-профессору или доценту получить сейчас вновь какую-нибудь кафедру или просто штатную должность в каком-нибудь вузе или втузе стало почти так же трудно, как при царизме. Под флагом «регулирования нацсостава» производится набор новых научных работников и увольнение старых из вузов и втузов.
Среди еврейской молодежи царит сейчас ужасный пессимизм и отчаяние, а среди людей старшего поколения большая тревога за судьбу подрастающего поколения.
Я родом украинец, вырос среди евреев и хорошо знаю этот высокоодаренный народ, который такой же, как и другие народы нашей страны, [которые] любят Россию, считают ее своей Родиной и всегда, находясь даже в эмиграции, всегда мечтают о том, какую пользу они могли бы принести своей матери-Родине. Мой долг, моя совесть требуют от меня того, чтобы я во весь голос заявил Вам то, что наболело у меня на душе. Я считаю, что по отношению к евреям творится что-то неладное в данное время в нашей стране. Особенно неблагополучно обстоит дело по линии Министерств высшего образования и здравоохранения.
Н.Ф.ГАМАЛЕЯ
Это письмо – интереснейший документ своей эпохи. Николай Гамалея написал его в канун своего девяностолетия. Он мог дожить года по-стариковски – тихо и спокойно. Но он поступил иначе. Конечно, в письме нет, да и не могло быть в те страшные времена упреков в адрес самого тирана. Но при этом ученый твердо сказал правду, что антисемитизм не был гласом народа, а насаждался сверху. Это было не только очень смело, но и опасно. Даже если тебе девяносто лет. Но Николай Федорович Гамалея это сделал. Почет ему за это и светлая память.
…Из пометок на найденном в архиве письме Гамалеи «отцу всех народов» явствует, что Поскребышев, секретарь Сталина, передал ему письмо. Сталин ученому не ответил. Но когда через некоторое время Гамалеи исполнилось девяносто лет, он был награжден орденом Ленина.
Товарищ Сталин был не только «большим ученым». Но и большим «шутником».
Однако и Господь подшутил над ним отменно.
Война с евреями завершилась для «кремлевского Амана» тем, что в пуримскую ночь 1953 года его хватил удар, оправиться от которого ему уже было не суждено. «Окончательное решение еврейского вопроса» в СССР не осуществилось.
