Фильм «Тель-Авив» я посмотрела в тель-авивской «Синематеке», в ореоле настроения праздника. Близился Песах, посветлели весенние улицы, и только что звякнул колокольчиком день рождения этого невероятного, вечно движущегося, беспокойного города – ему только 113 лет, ему уже 113 лет…
Инна ШЕЙХАТОВИЧ
Этот полнометражный фильм поставил режиссер и кинокритик Марат Пархомовский — гордая, серьёзная фигура в пейзаже культуры Израиля. «Тель-Авив» уже удостоен приза жюри на международном кинофестивале в Хайфе. Картина была снята всего за неделю, что выглядит своего рода рекордом и может служить показателем режиссерской смелости. Картина была окончена перед самым началом мировой пандемии коронавируса – что есть знак художнической склонности режиссера предчувствовать и предвидеть.
Мои заметки о фильме уважаемого, ищущего и созидающего коллеги – очень субъективные. Как субъективны, по сути, любые заметки о драгоценных для автора явлениях — будь то рецензии на спектакли любимых режиссеров или реплики об израильской уникальной актерской раскованности.
Марат Пархомовский для меня — и маяк, и источник удивления. Всегдашний ориентир. Его воля к победе в жизненном марафоне, оригинальность во всех сферах киноискусства и одержимость творчеством — безоговорочны.
О героях фильма можно сказать так: в центре, в сердце сюжета фильма оказался Тель-Авив и его творческие люди. Знаменитый актер (Охад Шахар) сидит на бульваре Ротшильда и проживает свои снобистские, точно отмеренные мгновения с кофе, в богемной атмосфере, с точным художественным посылом… Театр «Тмуна» на улочке Шанцино, в котором царит дух преодоления рутины, веяние свободы, отрицание официоза и атмосфера эксперимента… Основные персонажи Михаэль и Дана искусно вписаны в городской пейзаж, в съемную квартиру (я точно знаю, сколько им приходится за такую или примерно такую платить в этом безумно дорогом городе). Они вписаны в то, что рядом; в фильме фантомом и магнитом присутствует море, уделить внимание которому почти невозможно, нет времени. Они вписаны в улицы Ибн-Гвироля и Бограшова, в местные бары с их обезболивающей, громыхающей остинатной музыкой, от которой болит в подключичной ямке. В заброшенные, неухоженные подъезды. И в стремительность, пульсацию и неповторимую драматургию города. Города, в котором свобода подчас выглядит немного хамством, а устои – временами! – кажутся варварскими. Города, в котором на один квадратный метр приходится такое количество талантов, что многим огромным империям остается только завидовать и грызть локти. Тут за соседним столиком может сидеть неброская девчонка в шлепках «от мумбо-юмбо», в майке с кляксами; а присмотришься, и – вау! — она ведь недавно выиграла престижный международный конкурс…Тут оценивают людей не по одежке, не по элитности жилья – в творческом Тель-Авиве свои мерила и своя иерархия…
Мейталь Нер (Дана) и Йотам Готаль (Михаэль) — это они выступают главной линией, главным штрихом узорного тель-авивского витража. Они надёжно интегрированы в город – с виду безразличный, грохочущий, с перепадами всяких температур и всяческих настроений. Да и у персонажей многое недосказано, недостроено. Их незаданные вопросы повисают в пространстве, не будучи даже сформулированными. Он – неспортивный, она негламурная. Оба – просто первые встречные. И оба – узнаваемы.
Это кино без кокетства и пафоса. Как сам город, который влечёт их и мучает. Их отношения сродни его улицам, пляжам, театральным подвалам. Тут всё контрастно, всё значительно — и всё пустяки. Здесь секс выглядит таким, как у Даны и Михаэля — одновременно беззастенчивым и робким. Диалоги людей почти не важны, не слышны. А речь города отчётлива и полна честолюбивых устремлений. Здесь плохо понимают, что такое любовь; а тот, кто говорит, будто понимает, лжёт… Здесь без труда и не задумываясь отшвыривают пластиковый стаканчик с недопитым пивом (мусорить нельзя, такой стиль мне претит).
Фильм «Тель-Авив» — это, по сути, беседа о жизни и о либидо. И режиссёр Марат Пархомовский ( он сыграл в одном из эпизодов), с антрацитовым блеском мудрых глаз, выступает в роли своеобразного демона города, подчёркивая его гофманианское начало. Тель-Авив – это сияние фруктов в торговых рядах рынка Кармель и «икеевская», стандартная до слёз мебель; это репетиции в андерграундовском театрике, похожем на развалины наполеоновской конюшни, и чинный семейный обед с мамочкой (актриса Анат Ацмон в минутной роли очень точна и выразительна)…
В начале и в финале фильма — пульсирует на экранчике аппарата УЗИ новая жизнь. Новая жизнь города, страны, мира. Символ простой, тёплый, всегда несущий в себе и загадку, и глубочайший подтекст.
Фильм «Тель-Авив» тепло, лаконично, обаятельно и предельно искренно, выразительной скороговоркой передаёт жизнь и смятение душ — как единый волнующий штрих. Если угодно – как генетический гносеологический код. Посмотрите эту картину, посмотрите тель-авивский блюз с вкраплениями романтической баллады. Марат Пархомовский произносит пароль, пропускающий в сердце города. И я горда, что у него в творческой биографии всё складывается успешно. Без перемены имени и фамилии на типично израильские. И это также совершенно хорошо. Ждем успехов на всемирных кинематографических маршрутах!
