Как борьбу за "великий и могучий" превратили в кровавую бойню
Подлое российское вторжение в Украину московские приближенные к Путину теледворняги пытаются оправдать якобы вредоносной «украинизацией», сопровождающейся угнетением и притеснением русского языка. А какое, собственно говоря, их собачье дело до внутренних проблем другой страны? Разве в Мадриде кого-либо колышет, что в соседней Португалии испанский язык не признается государственным, и Париж напрягает то, что в Бельгии или Швейцарии наравне с французским процветает немецкий?
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"!
Но в том-то и состоит мерзкое коварство рашистской пропаганды, что небольшую мнимую червоточину украинской политики она раздувает до циклопических размеров. Ее бесцеремонно берут за основу, скелет обвешивают мясом, обтягивают кожей и шерстью. Затем прикрепляют хвост, рога и выставляют зловредным дьяволом. Его необходимо срочно уличить во всех грехах, разоблачить, уничтожить. Таков старый нехитрый, но верный прием информационной войны.
Я подумал о нем, когда услышал интервью моей любимой эстрадной актрисы Клары Новиковой, бывшей киевлянки, ныне живущей в Москве. Она сетовала на то, что, начиная примерно с президентства Виктора Ющенко в Украине фактически началось ущемление русского языка, бывшего ранее единственным средством общения чуть ли не половины населения страны. А после 2014 года, когда Путин нагло оттяпал Крым и преступно затеял свару в Донбассе, все учреждения, заводы, школы и вузы страны перешли на украинский язык, а русский даже не оставили в качестве второго школьного, за который был, естественно, принят английский.
Конечно, согласился я, это был некоторый перебор. Хотя и вполне оправданный для небольшой нации, складывающейся на нынешней территории Украины, которая стремится укрепить свою молодую государственность и подальше отгородиться от циклопического агрессивного соседа. В результате вырастает новое поколение людей, почти полностью отлученных от русского языка, зато высоко поднимает голову украинский – фундамент становления нации.
В связи с этим, мне вспомнилось письмо нашего бывшего соседа по московской Преображенке Григория Добина, еврейского писателя, уехавшего в Израиль. Он возмущался тем, что ему, как и раньше в СССР, там отказывались издавать книги на идише, который, оказалось, был тогда в Израиле почти запрещенным. Это делалось для того, чтобы он не мешал настойчиво внедрявшемуся ивриту, который быстро становился всеобщим национальным языком. Разве это не полная аналогия с украинским сегодня?
Впрочем, таких примеров история знает немало. Но, если в мирное время процесс укрепления наций путем воссоздания собственной культуры и языка происходил постепенно, плавно, медленно, то война, внешняя опасность сплачивала людей, вынуждала их объединяться. Поэтому ничто не могло так стремительно ускорить становление, упрочнение национального самосознания украинцев, сбрасывание с себя всего, что было связано ранее с русским языком и русской культурой, как нынешнее идиотское непродуманное грубое вторжение России в их страну. Объявленная его целью пресловутая «денационализация» Украины обернулась ее полной бескомпромиссной всеобщей национализацией.
Однако не могу не признаться, что я лично не испытываю большой симпатии к украинцам. Как один из еще остающихся в живых детей Второй мировой, войны, я помню, как вели себя в те мрачные годы германской оккупации некоторые наследники Богдана Хмельницкого и Семена Петлюры, уничтоживших в свое время десятки тысяч моих соплеменников. Это конвои украинских националистов вместе с немецкими нацистами вели на убой в киевский Бабий яр женщин, детей, стариков. Это они предали смерти ни в чем не повинного 21 моего родственника из Украины. Это они утопили в зловонной выгребной яме уличного туалета на Успенской улице в Одессе моих дядю Изу и тетю Бетю.
В то же время я отчетливо сознаю, что нынешние украинцы, хотя и должны были бы признать вину своих дедов, но не сегодня — всему свое время. А теперь они, конечно, заслуживают полную поддержку в их справедливой борьбе за свободу и независимость своей родины. Дай Бог им победы над фашистской путинской мразью.
Но все-таки я не стал бы на каждом углу кричать «Слава Украине!» — лозунг бандеровской ОУН, «Организации украинских националистов», которые в 1943 году с большим рвением вылавливали и уничтожали еще остававшихся в живых евреев на оккупированной немцами украинской территории. Вместо того дурно пахнущего слогана я бы провозглашал: «Свободу Украине!», «Победу Украине!».
Автор – американский публицист и писатель, в СССР был инженером-гидрогеологом, автор более 110 научных трудов и десятков художественно-документальных книг, живет в Санта-Монике, штат Калифорния. Родился 14 мая 1932 г.
