…Жилище нувориша. Дом, в котором роскошь заменяет вкус. Видимо, именно так и задумал сценограф Нив Манор. Пьер Брошан, издатель, сноб, скучающий обыватель, для подстегивания либидо заводит любовницу (будучи женатым на любимой женщине), а для оживления эмоций и придания остроты развлечениям своей компании приглашает на ужин идиотов, дурачков, всяких колоритных, но несчастных людей, чтобы вдоволь посмеяться
Инна ШЕЙХАТОВИЧ
Фото: Майян Кауфман
Столица Негева знала разные театральные ситуации. Я помню те времена, когда от качества спектаклей накрывал ужас. Когда на сцене было так плохо, что хотелось расплакаться и убежать подальше. От пустыни за окнами, от такого театра. Что-то в мире изменилось, Беэр-Шева стала красивой, выросли новые здания. Произошли изменения и в культурной жизни.
Театр расцвел. Будто в его душу и тело внедрили чудо-вещество. Возникли спектакли, во время которых я ощущала гордость. Истинное художественное наслаждение. И их было немало. «В наши дни не дерутся на дуэли», «Вишневый сад», «Ромео и Джульетта», «Комедия ошибок», «Дом Бернарды Альбы»… Пишу этот список — и словно волшебный калейдоскоп встряхиваю…
А потом с театром что-то случилось. Что-то там нарушилось. И опять образовалось стоячее болото. Без золотых рыбок или царственных кувшинок. И вот теперь – новый виток. Заря. Цветение. Это чувствуется, это очевидно.
Беэр-шевский театр показал в Тель-Авиве новую работу – комедию Франсиса Вебера «Ужин с идиотом». Нам, русскоговорящим, эта пьеса знакома под названием «Ужин с придурком». «Le diner des cons», если по-французски. Редакция на иврите Йосефа Эль-Дрора. Режиссер Мули Шульман.
…Жилище нувориша. Дом, в котором роскошь заменяет вкус. Видимо, именно так и задумал сценограф Нив Манор. Пьер Брошан, издатель, сноб, скучающий обыватель, для подстегивания либидо заводит любовницу (будучи женатым на любимой женщине), а для оживления эмоций и придания остроты развлечениям своей компании приглашает на ужин идиотов, дурачков, всяких колоритных, но несчастных людей, чтобы вдоволь посмеяться.
Вот он и сталкивается в свой квартире, где лимонный диван, диковинные творения безумных модернистов и алые, как кровь, неудобные кресла, с Франсуа Пиньоном. Ну очень глуповатым сотрудником налоговой службы. И действие начинает разворачиваться с головокружительной скоростью…
Пьер (Амир Криеф) страдает от радикулита – и даже решает отменить вечеринку. Пиньон (Ави Дангур) вертится рядом, сует хозяину дома под нос фотографии своих творений из спичек, — все эти мосты, башни, дворцы. Вдохновенно рассказывает о себе, об уходе от него жены, о своем многотрудном хобби. Мешает и злит. Не понимает самых простых вещей. Все время попадает в нелепые ситуации. Все путает. По пути что-то ломает, роняет…
Пьеса довольно известна, фильм по ней тоже многим памятен. Но в том-то и сила, предназначение театра, что талантливые люди могут придать знакомым коллизиям новизну и оригинальность. Помогают рассмотреть нечто необычное. И именно это происходит в спектакле театра из Беэр-Шевы.
Узел, который завязывается, даже захлестывается вокруг шеи Пьера Брошана, вовлекает его жену, любовницу, еще одного сотрудника налоговой, друга, точнее – бывшего друга, у которого Брошан два года назад увел жену… Комедия ошибок, парад нелепиц и несообразностей, изобилие шуток, лабиринт положений. Я даже не могу сказать, что эта вполне солидная по возрасту и числу воплощений пьеса так уж умна и хороша. Но она выстроена так, что публика рыдает от смеха.
Классическая фраза, что комедия — это трагедия, которая произошла с кем-то другим, здесь работает как основное правило. Брошан стонет от боли, попадает в глупые ситуации, раздражается, отчаивается. А зал хохочет. Несчастный, одинокий, нелепый Пиньон смотрит такими доверчивыми, добрыми глазами; он так открыт, готов на все, чтобы заслужить одобрение, похвалу, улыбку, что за него становится неловко, и ему хочется посочувствовать.
За трюками и перепалками, за фасадом пустоватой изящной пьесы с ее истинно французским шармом и такой далекой от нас беззаботностью, открывается серьезный пласт переживаний. Тема тотального одиночества, человеческого равнодушия друг к другу, жажды тепла в мире, разделенном по тысяче признаков – социальных, имущественных, эстетических, политических…
Мы бываем жалкими. Все мы. И Пиньон – отчетливое воплощение комплексов, печалей, беззащитности, униженности, свойственных многим людям. Хотя зрители от души смеются над ним. Просто гомерический хохот он рождает в зале.
Актеры в этом спектакле словно вспомнили, что театр в Беэр-Шеве бывает по-настоящему хорош. Они выглядят прекрасной командой, оригинальны и точны. И прежде всего надо отметить яркий, эксцентричный, блистательный дуэт Амира Криефа и Ави Дангура.
Амир Криеф играет эгоиста, не приспособленного ни к каким трудностям, изнеженного буржуа. Обывателя. Он стремится найти нечто будоражащее нервы и дающее ощущение победы, власти. Вероятно, для этого нужны ему и экспансивная, истеричная Марлен (Наоми Львов), и все эти игры с «придурками». Актер вписывается в роль органично и безоглядно. Он мгновенно меняет приказной тон на вежливую просьбу, крик и оскорбления на мягкое увещевание. Его взаимодействие с партнерами живо и естественно, он – как всегда, впрочем – убедителен. И грозен, и тираничен, и по-человечески беззащитен, когда пропускает удары судьбы.
Пиньон – Ави Дангур. Это печальный Пьеро, — тот, кто получает пощечины. Нелепый человек, мелкий служащий, который ищет утешения в своих спичечных фантазиях. Он не находчив, все путает, теряет логическую нить… А еще не умеет дать отпор тем, кто силен. Не умеет проявить волю. Поди знай, это от глупости или от патологической застенчивости и честности… Актер так трогателен в роли наивного и чудаковатого маленького человека, так смешон, так по-идиотски несмел и неумел…
Все партнеры в спектакле, поставленном Мули Шульманом, хороши. И Йоав Хаит в роли Шеваль, — рыцарь налоговой службы, упоенный в своей садистской, неуемной жажде найти воров и наказать их. И зрители видят прекрасную комедийную, продуманную работу актера. И Рон Битерман в роли Леблана — этакий хозяин жизни, несущий свой костюм и свой статус с элегантным блеском. И Асаф Дгани в роли доктора Сорбье — узколобого и напыщенного, но преуспевающего дельца от медицины…
Музыка Элада Адара, костюмы Эяля Даниэля вполне в стиле спектакля. Вот разве только наряд Марлен меня немного раздражал. Мешало пальто, будто сшитое из старой бархатной шторы, и мешанина цветов – зеленый, малиновый, желтый. Наверное, задачей было показать, как она отличается от стильной, безупречной Кристин, жены Брошана (ее играет Ноа Бирон)…
Главное, для чего люди идут в театр — это яркость эмоций, стимул для мысли и чувств. Спектакль «Ужин с придурком» явно выламывается из рамок только фееричной, дающей повод посмеяться комедии. В театре родился спектакль, который отмечен человечностью и интеллектом. Браво, Беэр-Шева! С возращением увлекательного театра!
