Печальная молитва праотца Исаака о детях его неудачных
Нелли ВОСКОБОЙНИК
Зимой в шатрах холодно. Несмотря на то, что внутри горит жаровня и козьи шкуры нашиты в местах стыков полотнищ и уложены валиком у входа, сырой зимний ветер не щадит старика. Даже если он получил благословение Господа от отца своего, и сам уже патриарх и отец всего рода.
Ревекка вошла в шатер к мужу без колебаний. Обычай защищает мужчину от непрошеного вторжения жен. Он сам приходит к ним, когда хочет… Но Исаак никогда не имел другой жены и с рабынями не ложился по крайней мере с тех пор, как Элиэзер привез ему невесту из самого Харрана. Ревекка была единственной госпожой и даже представить не могла, что когда-нибудь Исаак будет ей не рад. Тем более в холодные зимние вечера, когда болит голова, ноет старая рана, полученная в схватке в долине Герара и ломит усталую спину.
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"!
Он был рад ей, и ее теплые руки быстро прошлись по его шее и скованным плечам, легко залезли под многослойные одежды и то потирали больные места, то приятно скользили по коже, так что в нем проснулось желание, и он овладел женой, данной ему от Бога. Потом согревшиеся и довольные они лежали под меховым одеялом и говорили о домашних делах.
— Пора Иакову найти жену, — сказал Исаак. — Трудно мужчине жить в чистоте, не имея жены.
— Здешнюю замарашку? — спросила Ревекка. — Да ни за что на свете. Пусть привезут ему одну из дочерей моего брата Лавана или другую девицу из нашего племени.
— Теперь зима — не время блуждать по пустыне. Да и сколько месяцев займет это дело, — отмахнулся Исаак. — И еще не известно, приглянется ли ему девушка… Пусть посмотрит на здешних, как Эсав.
— Как ты можешь говорить такое, — возмутилась Ревекка. — Они меня до слез доводят эти две дерзкие хеттеянки. Вчера я Нару отодрала за косы, а Силпу отхлестала по щекам. И что ты думаешь? Они повинились? Попросили прощения? Ничуть не бывало — обе повернулись и убежали, не поклонившись мне, их свекрови.
— А, по-моему, нормальные телушки, — пожал плечами Исаак. — Их дело детишек рожать. На вид они вполне задастые. А у Нары и спереди все, как надо. За что ты их?
— Ты так? — Ревекка задохнулась от возмущения. — Я больше ничем тебе не служила, кроме детей? — закричала она, распаляясь все больше и больше. — За всю нашу жизнь кроме одних ужасных родов, я ничего не сделала? Я не стряпала тебе любимое? Не лечила твои болезни и раны? Не растила твоих сыновей? Не следила за всем хозяйством? Не скребла шкуры, на которых ты почиваешь? Не ткала полотна, из которых сшиты твои одежды? Не работала день-деньской сорок лет? Не поклонялась твоему Богу?
— Успокойся, любимая! — Исаак вскочил на ноги, обхватил женщину сильными руками, спеленал ее своими объятьями. — Конечно, ты лучшая жена на свете! Даже мать моя не была безупречна, как ты.
Он силой усадил ее на подушку и стал рядом на колени, вскрикнув от боли. Так стоял он, осушая губами ее слезы и смиряя ее гнев властью своего огромного тела над ее маленьким и покорностью ее речам. Наконец она утихла, и он с кряхтением, опираясь больной рукой в пол, повалился на бок и улегся на свою постель.
Они помолчали…
— Я вчера видела, как Эсав вернулся с охоты, — сказала Ревекка. — Голодный и замерзший. Одного кролика бросил в шатер Нары, другого в шатер Силпы. Ни той, ни другой на месте не было. Шлялись по стану, вертихвостки. Лясы точили с чужеземцами, наверное. А сын мой искал, чего бы поесть. Увидел, что Иаков сварил себе чечевичный суп и сел у костра. "Дай, — говорит, — и мне этого красного". Иаков ответил: "Я сам голоден. Сварил на одного себя. Для двоих мало". А Эсав ему: "Я готов свое первородство отдать за горячий суп! Весь день охотился".
Понимаешь? Женатый человек слоняется по лагерю, выпрашивает миску супа. Твой сын, между прочим! Я, конечно, позвала его в свой шатер, подала теплой воды, чтобы умылся, накормила горячим мясом с кореньями… а ведь для этого он взял двух жен. Иакову таких не надо. Подумай об этом, мой господин.
Она поднялась с подушки, церемонно поклонилась мужу и вышла из его жилища, все еще негодуя.
Исаак снова почувствовал холод. Снова шумело в голове и ныла спина. Теперь еще и колено разболелось. Он стар, немощен и одинок. И дети не удались… Один простого дела сделать не может — бабу выбрать… сидит посреди лагеря и варит сам себе суп… Другой вообще ни отца, ни свой долг не уважает. Готов первородство продать за жратву.
— Господи! За что наказываешь меня? Ты ведь сам дал мне только этих двоих… Кому доверю народ твой? Я не могу выбрать… На тебя полагаюсь, Господи! Кого пришлешь ко мне за благословением, того и считаю твоим избранником…
ОТ РЕДАКЦИИ
Имена героев даны в принятом в русском языке написании.
