И на Мёртвом море важно остаться живым

Спасение утопающих – дело спасателя, беседу с одним из которых мы и предлагаем вашему вниманию

Яков ЗУБАРЕВ. Фото автора

На Мертвом море — сезон купанья. В день, когда страну доводил до каления очередной тяжелый хамсин, когда температурный столбик показывал в тени 42 градуса, я как раз находился здесь, и видел, как вертолет "скорой помощи" брал на борт отдыхающего, которому стало плохо. В последующие дни жара спала, и я решил познакомиться с человеком, который стоит на охране нашего здоровья, а порой и жизни на этом красивейшем, но очень непростом море.

— Я с детства хотел стать спасателем и еще до того, как стал им, уже спасал людей.

Так началась моя беседа с Русланом Нагорным, "хозяином" спасательной станции, расположенной на одном из гостиничных пляжей Мертвого моря в Эйн-Бокеке. Руслан поначалу не желал назвать свою фамилию, и я отнесся к этому с пониманием: мой собеседник не чувствует себя героем, который заслуживает особого внимания прессы. Мне пришлось несколько минут уговаривать этого скромного человека, чтобы тот согласился на интервью. Слово за слово, Руслан поведал мне немало интересного, чем я и хочу поделиться сегодня с читателем.

На Мертвом море, как всегда в это время, зной. Несмотря на утренний час, электронное табло на спасательной вышке показывало уже 31 градус. Температура воды здесь никого не интересовала — люди легко заходили в теплую, прогретую солнечными лучами воду и не чувствовали никакой разницы между температурой моря и воздуха. Руслан сидел в почти комфортной обстановке — в небольшое помещение станции солнце не проникало, а под потолком работал кондиционер.

— У вас здесь прямо рай, — заметил я, желая немного раздразнить Руслана, чтобы вызвать его на откровенный разговор.

И точно — Руслан не без скепсиса ответил, что этот "рай" появился здесь всего пару лет назад, и за него пришлось повоевать.

— Раньше для спасательных станций не то что мазгана — вентилятора нельзя было допроситься. Да и самих станций было немного. Бывало, спасатель просто сидит на пляже, как и все отдыхающие, под зонтиком. Только отдыхающие уходят и приходят, а он — практически безотлучно двенадцать часов подряд. Только после того как мы два года назад устроили забастовку, кабланы установили на каждой станции по кондиционеру.

— Кабланы? Разве вы работаете не в штате гостиницы?

— Да, независимо от стажа, мы все являемся сотрудниками фирм по найму рабочей силы. Гостиницы заключают с ними договора, и зарплату нам выплачивает каблан.

— Как вы стали спасателем?

— Я вырос на воде — в Херсоне. Папа был тренером по каноэ, я увлекался байдарками, ходил по устью Днепра. Приехав в Израиль, поселился с родителями в Ашдоде — опять же, из-за моря. Здесь, когда спасатели бастовали, пришлось несколько раз спасать тонущих. Сначала устроился на завод химикалий, но там мне совсем не понравилось. И тут увидел объявление о наборе на курсы спасателей. Пошел не раздумывая.

— Легко приняли?

— Принимали только тех, кто хорошо плавает. Так что приняли легко, окончить было труднее. Нас учили оказанию первой помощи, а главное — технике спасания на воде: как, не сорвав спину, правильно поднять из воды человека без сознания, который к тому же нередко тяжелее тебя, как правильно перехватить руками захлебнувшегося или тонущего, чтобы он не потянул тебя за собой или не полез от страха на твою спину, как уложить его в лодку, чтобы он не перевернул ее… Этими приемами я раньше не владел.

— А если тонут сразу два человека?

— Тогда нужно сначала оказать помощь тому, кто находится в более легком состоянии, а потом тому, кто находится в более тяжелом, иначе пока спасаешь второго, первый оказывается тоже в тяжелом состоянии. После окончания курсов устроился в один из гостиничных бассейнов на Мертвом море. За первый же месяц спас двух взрослых и около десятка детей, а потом и считать перестал. Бывает, не успеешь утром кофе попить, а приходится уже бежать в воду. Или вечером — уже оделся после смены, но тут что-то происходит, и ты прямо в одежде бросаешься в бассейн. Израильтяне очень часто оставляют своих детей без присмотра или доверяют малыша более старшим детям, а тот увернется на мгновение и, пытаясь копировать взрослых, нырнет неожиданно в воду. Тут приходится нырять прямо за ним…

— Спасатель в бассейне и спасатель на море — одна профессия?

— Нет. Для того чтобы работать на море, нужно окончить особый курс, и я прошел его на Средиземном море. Штормовое море нужно понимать, знать его течения, знать, когда нужно нырять, а когда — расслабиться, чтобы набрать новые силы. Я-то вырос на Черном море, а вот ребятам, приехавшим с Мертвого моря или из Эйлата, где вода спокойная, пришлось тяжелее. Из двенадцати человек, дошедших до экзамена, этот курс окончили только трое, а двоих вообще увезли в больницу — они не удержались на спасательной лодке, упали в воду и ударились головой и спиной о корпус лодки. Так что сам курс довольно экстремальный. Мне даже хотелось несколько раз бросить его, настолько было тяжело.

— Но среди "тройки" выпускников оказался и ты?

— Да, и это помогло мне устроиться потом спасателем на ашдодский пляж. Но там работа сезонная, и я вернулся на Мертвое море. Приехал на сезон, а остался, выходит, на пять лет.

— Что, работа денежная?

— Не столько денежная, сколько нравится, Хочется заниматься тем, что любишь. В Тель-Авиве действительно спасатели неплохо зарабатывают, но они работают в штате муниципалитета. Я пытался несколько раз устроиться в ашдодский муниципалитет, но не смог найти нужных связей.

— Как работается на такой жаре здесь, на Мертвом море?

— Спасателю везде работается нелегко. Но здесь жара отражается прежде всего на отдыхающих. Не все умеют правильно пользоваться благами этого моря, и это подчас приводит к неприятным последствиям. Некоторые любят заплывать подальше от берега — например, до сверкающей на солнце соляной косы, а обратно или сил нет, или вода в глаз попала и пловец потерял ориентир. Тогда выхожу к нему на лодке-хасаке. Хасаке напоминает обычную плоскодонку, только без бортов и с закругленными краями по всему периметру, чтобы легко скользила по воде. Весло тоже как на байдарке, только грести нужно стоя, чтобы можно было издалека видеть человека, к которому плывешь.

— Немного похоже на серфинг…

— Да, только доска серфинга весит 15 килограммов, а хасаке — 80, и если ненароком свалишься с нее в воду, она может ударить как следует. Но основная опасность — здесь, у берега. Не все знают, как правильно войти в воду, как удержать на ней баланс тела, и могут просто перевернуться, наглотавшись соленой воды. Я, естественно, мгновенно оказываюсь около него. Если человек сделал один-два глотка, это не страшно, достаточно напоить его пресной водой и поставить под душ. Но если он захлебнулся, дело может закончиться госпитализацией — концентрация соли в воде Мертвого моря настолько высока, что может сжечь легкие. Если на обычном море спасатель может заранее увидеть, что с пловцом что-то неладно, и у него в запасе есть несколько минут, чтобы прийти на помощь, то здесь ты не можешь предугадать, что произойдет через мгновение, и у тебя есть всего несколько секунд, чтобы вовремя оказаться рядом с пострадавшим. Правда, бывают ситуации, когда я нахожусь в воде вместе с "нарушителями" здешних правил. Индусы, согласно своей религии, обязаны, заходя в водоем, окунуть в него голову, и их не отговорить объяснениями, что Мертвое море не случайно зовется таковым и что здесь не выживает ни одна живность, они все равно опускают головы в воду. Сначала я бегал около них, глядя, кому нужно срочно оказать помощь, а теперь просто стою в центре их круга и слежу, чтобы они не затягивали процесс святого омовения.

— Много людей тонет в этом море?

— К сожалению, тонут. Вот не так давно утонула 70-летняя женщина — ее тело нашли только спустя несколько часов. Скорее всего, не удержала равновесие, перевернулась и не смогла принять правильную позу. Или сердце подкачало. Пожилые люди страдают, как правило, высоким кровяным давлением, им нельзя больше 15-20 минут находиться в воде, а они нередко по часу не выходят из нее. Тут даже здоровому человеку станет плохо. На моем счету, к счастью, нет обратной статистики, за все годы работы на пляжах и в бассейне у меня не утонул ни один человек. Бывали случаи, когда я вызывал "скорую" — она от нас буквально в ста метрах, но потом узнавал, что все в порядке, человека откачали. Даже искусственное дыхание не приходилось пока делать, только на кукле во время учебы. Стараюсь вообще не допускать опасной ситуации…

— Каким образом?

— Уже по поведению подходящего к воде человека можно видеть, насколько он подготовлен к пребыванию на Мертвом море. Кто-то держится уверенно, спокойно заходит в воду, старается не плескаться, чтобы брызги не попали в лицо. А кто-то с первых шагов требует к себе внимания — в его походке чувствуется напряжение, боязнь. Внешне он вроде ничем не отличается от других, но мои интуиция и опыт подсказывают, что за ним лучше присмотреть. Вот американцы уверенно ведут себя на воде, они отличные пловцы, и даже если переворачиваются, то не заглатывают воду. А за японцами и китайцами нужен глаз да глаз.

— Сегодня Мертвое море говорит, в основном, на русском языке. Такое впечатление, что если бы не туристы из России, здешние пляжи пустовали бы…

— Да, очень много российских туристов и "русских" израильтян. Из России, несмотря на тамошний кризис, приезжает особенно много людей, причем не только летом, но и в зимние месяцы, когда море довольно прохладное. Зимой здесь также много туристов из Европы и Америки, а самый жаркий месяц, август, больше всего почему-то любят французы и немцы. Видимо, в это время у них уже прохладно, и они хотят продлить себе лето.

Каждый день с 7 часов утра и до 6 вечера Руслан дежурит на пляже. Ради этой работы он оставил веселый и шумный Ашдод и поселился в Араде. Ему эта работа приносит удовлетворение, а нам — спокойный отдых.

"Новости недели"