В этот Песах мы, по понятным причинам, не ждали гостей. Но без одной "гостьи" праздник не мог состояться. Невзирая на усталость, недомогания и привычку к уединению (ей гораздо больше ста лет), наша старая "приятельница" прибыла в срок и разместилась на почетном месте
А когда пришло время рассказывать об Исходе евреев из стран своего изгнания, "гостья" особенно оживилась: уж ей-то было что рассказать об истории моих предков, в ходе разного рода бегств по странам Европы оказавшихся на территории России, а впоследствии и в СССР.
Она была еще юной, когда познакомилась с моей прабабушкой Сосл Зильберберг-Медник и немало помогала той в приготовлении именно пасхальных блюд. Думаете, так просто испечь "халки" (булочки на основе мацевой муки)? Как бы не так! Это сейчас в Израиле сбегал в магазин и купил "мацемел" — мацевую муку в пакете. А прежде хозяйкам надо было тяжело потрудиться, чтобы перетереть куски мацы в крупу, из которой готовили всевозможные хлебцы, запеканки, оладьи…
Современница моей прабабушки Сосл, можно сказать, была профессионалом в деле приготовления "мацемел" в больших количествах. И прабабушка весьма на нее полагалась. До такой степени, что покидая свой домик в городке Новоград-Волынский и перебираясь к старшей дочери в Ростов-на-Дону, Сосл прихватила с собой и любимую "приятельницу", без которой не мыслила жить и проводить Песах на новом месте.
Так "подруга юности" оказалась в семье моей бабушки Сары-Ривы. Она не смогла сопровождать своих друзей в начале войны в эвакуацию в Среднюю Азию: слишком оказалась тяжелой на подъем. Осталась в оккупированном Ростове и, в принципе, должна была разделить судьбу местных евреев и, в частности, Гиты — младшей сестры моей бабушки, задушенной газом в немецкой машине-"душегубке"…
Так что когда бабушка вместе с моей будущей мамой вернулась после эвакуации в разрушенный Ростов (оставив умершую Сосл на кладбище в Ферганской долине), на встречу со старыми друзьями по пасхальным трапезам надеяться не приходилось.
Все, что оставалось в квартире до войны, было разграблено, библиотека редких книг, собранная моим дедом, уничтожена (ими топили печи), да и квартиры по сути не было: в дом попала бомба… Ночевали зимой на вокзале, отчаянно голодали. Бабушка пыталась вместе с дочерью броситься под трамвай. К счастью, неудачно: водитель вовремя остановился…
Все-таки выжили, ведь мир не без добрых людей. И — это казалось чудом — нашли ту, без которой прабабушка Сосл не мыслила готовиться к Песаху. Да, страдалица, пережившая оккупацию, уцелела. Никому оказалась, к счастью, не нужна.
Бабушка Римма (свое "паспортное" имя она не любила и старалась пореже упоминать) рассказывала, как она обрадовалась встрече со старым другом, без которого не обходился в их семье ни один Песах! Единственным, кроме фотоснимков, напоминанием о родном доме. Об отце и маме. О сестрах и младшем брате, который погиб в 42-м под Ленинградом…
Пусть провести еврейский праздник становилось при советской власти все сложнее и опаснее. Но отказаться от мацы было никак не возможно. И ее доставали, почти полуподпольно. Привозили домой в наволочках, в чемоданах.
И тогда бабушка, как когда-то ее мама Сосл, приглашала на помощь любимую "старушку", вместе с которой они готовили особую пасхальную муку — "мацемел". И мне давали в руки чугунный пестик, чтобы я тоже попробовала перетирать мацу. Но я быстро уставала. А бабушка — нет.
Она, увы, не дожила до Земли Израиля. Но эта ее щепотка "мацемела", добытого с таким трудом, помогла нашей семье продержаться на тонком "канатике верности".
А верная помощница нашего семейства — старинная дубовая СТУПА для "мацемел"- по-прежнему "на ногах". То есть на одной, но очень устойчивой "ноге". Смогла выдержать трудный переезд в Израиль, чтобы теперь, в Песах, — на правах любимой гостьи — занять самое почетное место за нашим столом.
