Крайности смыкаются и в своем агрессивном идиотизме
Я когда-то уже говорил, что вата абсолютно ничем не отличается от вышиваты. Тот же истерический способ разговаривать, те же методички и та же манера дискуссии, перетягивание с главной темы на совершенно другую. Те же методички, но с противоположным вектором ненависти.
Я всего-то написал о 1 июля, об очередной годовщине львовского погрома 1941 года. Потому, что я всегда ее помню, потому что я еврей, поэтому для меня важна память о моих соплеменниках, зверски растерзанных погромщиками в тот день.
В этот день, 1 июля 1941 года произошел один из самых кровавых и жестоких, я бы даже сказал, животных погромов в городе Львов.
Науськиваемая немецкой администрацией и националистами толпа "мирных и законопослушных" граждан города избила, искалечила и уничтожила несколько тысяч евреев. Своих знакомых, друзей, соседей.
Мужчин, детей, женщин, публично раздевали, некоторых насиловали. Не жалели даже беременных и стариков. Никого не жалели.
Людей заставляли идти маршем по городу на коленях, били палками, железными прутами.
Потом многих сгоняли в тюрьмы для того, чтобы они руками выкапывали трупы "политзаключенных, расстрелянных большевиками при отступлении". Хотя не очень понятно, какое отношение к этим расстрелам имели еврейские женщины и дети.
После этого всех расстреляли. Несколько тысяч невинных людей были растерзаны. И это двадцатый век. Просвещённая Европа.
Несколько лет назад я написал это стихотворение:
Я погибла при погроме,
Кто-то выключил мне свет,
Прозвучал ударом грома,
И меня здесь больше нет.
И бежала я не веря
По знакомой мостовой,
То ли люди, то ли звери,
Хохоча гнались за мной.
То ли с воем, то ль со смехом
Не тревожит, не болит…
Мясом с кровью на потеху
Мой последний голый стыд.
Рвите, пейте, бейте, жрите,
Палкой выколите глаз!
А потом меня простите,
Как и я простила вас.
Опустилось покрывало
Красной пеленой в купель,
Я волкам в лицо кричала:
-Где ты Бог? Шма, Исраэль!
Мама, слышишь? Я все знаю,
Кто-то выключил мне свет.
Серый хищник сбился в стаю.
Было мне пятнадцать лет.
Все прошло. Пожалуй, кроме…
Я погибла на погроме.
Я погибла на погроме.
Я погибла на погроме….
Но пост этот вызвал бурление каловых масс в туловищах как ваты, так и вышиваты. Удивительно, как два противоборствующих лагеря сплотились в единый фронт.
Вата орала, ага, мол, вы, евреи задолбали своим Холокостом! А мы, русские, гибли миллионами — это как? Почему вы не пишете об этом?!
Да, отвечал я им, русские тоже гибли, и мне бесконечно жалко погибших. Да, вечная им память, но почему вы думаете, что я должен об этом написать? (К слову, я и об этом пишу.) Почему бы вам как русским людям не написать о своих невинно павших? А я об этом прочитаю и склоню голову в память о них.
И вообще, мне кажется, что меряться трупами и кровоточащими ранами — это как-то мерзковато, нет?
Другие же писали, ага, мол, вот вы написали, что львовяне убивали евреев, а почему не написали о том, что творили в городе комиссары? Что за одностороннее освещение событий?
Да, отвечал я им, комиссары, безусловно, творили страшное, и это просто ужасно. Но как это оправдывает погромщиков? Почему они не громили комиссаров, когда была такая возможность? Почему они избивали, грабили, насиловали и резали еврейских детей, стариков и женщин? Разве они были коммунистами?
И те, и другие отвечали бранью и проклятиями.
Вывод: идеология и тех, и других держится в том числе и на антисемитизме, что подтверждает общие методички и общую похожесть друг на друга.
