Ман Рей — знакомый и неведомый
Фрэдди ЗОРИН
"Если бы у меня хватило смелости, я бы стал вором или гангстером, но так как ни вор, ни гангстер из меня не получился, то стал я фотографом".
Это высказывание принадлежит Ману Рею — фотомастеру, художнику и кинорежиссеру еврейского происхождения, одному из наиболее влиятельных творцов минувшего столетия, со дня смерти которого минуло ровно 45 лет.
Родился он, став старшим из сыновей, в Филадельфии, в семье эмигрантов из Ковенской губернии Мейлаха Радницкого и его супруги Мани Лурия, и получил при рождении имя Эммануэль. Глава семейства был портным, а мать — швеей. Подобно многим другим соплеменникам Радницкие изменили в Соединенных Штатах свою фамилию на американский лад — Рэй, а Эммануил позднее решил взять себе имя Ман. "Man Ray" в дословном переводе с английского означает "Человек-луч", и более удачного псевдонима для себя, как показала дальнейшая жизнь, Эммануилу Радницкому придумать было бы трудно.
С ранних лет он проявил разносторонние интересы, получив возможность изучать основы архитектуры, инженерного дела, а также заниматься черчением. Но затем увлекся изобразительным искусством. В Нью-Йорке, куда его семья перебралась из Филадельфии, Ман посещал художественную школу. Трудно сказать, какой бы он выбрал творческий путь, если бы не довелось ему в 1913 году побывать на привлекшей широкое внимание общественности так называемой "Арсенальной выставке". Это была международная экспозиция современного искусства, которая проводилась в здании арсенала 69-го полка Национальной гвардии на Лесингтон-Авеню, потому и вошедшая в историю как "Арсенальная". Организаторы включили в нее более тысячи художественных произведений по преимуществу европейских авторов. Эти работы отражали оригинальные творческие идеи, реализованные представителями "нового искусства", мало знакомого еще на американском континенте.
Многие экспонаты поразили Мана Рэя своей оригинальностью, что и предопределило направление его творческих поисков — полгода он вообще не занимался ничем другим, а только осмысливал все, что увидел на выставке. Существенное влияние на раннее творчество Рэя оказал европейский модернизм. Уже вскоре он вошел в круг местных авангардистов. Его пристальное внимание привлекла стилистика работ Альфреда Стиглица, чья деятельность во многом способствовала утверждению фотографии как самостоятельного вида искусства. Ман Рэй начал сотрудничать с "Галереей 291", где выставлялись произведения Стиглица. Там же в 1915 году прошла первая персональная выставка работ самого Рэя, отчасти — подражательных, но уже с признаками формирующегося творческого почерка утверждающего самобытного автора, пока еще мало известного. Ман поселился в Риджфилде, где жили многие молодые художники, рисовал, иллюстрировал книги, подрабатывал в рекламном агентстве.
Поворотным моментом в творчестве Мана Рэя стало его знакомство в 1915 году с приехавшим в Соединенные Штаты Марселем Дюшаном, художником и теоретиком искусства, стоявшим у истоков дадаизма и сюрреализма, заявлявшим: "Моя идея заключается в том, чтобы вложить мозги туда, где всегда были только глаза". В лице Дюшана Ман обрел не только единомышленника, но и друга, попав под влияние идей, которыми руководствовался Марсель в своем творчестве. В этом русле Рэем было создано несколько знаковых произведений, которые вошли в историю искусства. В частности, он творчески использовал прием с обертыванием предметов: что это за предметы, зрители должны были угадывать по их очертаниям в непрозрачной упаковке (к примеру, под одеялом).
В 1923 году он представил своё творение, названное им "Объект для уничтожения". Это был обычный метроном, к маятнику которого создатель композиции прикрепил фрагмент фотографии женского глаза. Как-то по случаю Рэй приобрел утюг, а потом в голову ему пришла мысль — прикрепить к гладильной части утюга 14 канцелярских кнопок. "А в чем тут "фишка"?" — спросите вы. "С помощью такого "утюга", — пояснял Ман Рэй, — можно своеобразно "прогладить" женское платье. Я однажды так и сделал, и уговорил надеть это "платье" симпатичную темнокожую девушку. И не просто надеть, но и станцевать в нем. Стройное тело в танце просвечивало сквозь дырявое платье, и это напоминало ожившую бронзовую скульптуру в движении".
В ту пору, будучи художником, Ман Рэй впервые взял в руки фотокамеру, но, по отзыву Дюшана, "использовал ее как кисть в качестве еще одного инструмента на службе интеллекта". Вместе с Марселем Дюшаном, а также Франсисом Пикабиа — художником, а также литератором и театральным деятелем (к тому же еще и дипломатом), Ман основал отделение движения дадаизма и выпустил первый номер журнала "Дада в Нью-Йорке". Правда, выпуск этот оказался единственным. Почему начинание не получило продолжения? Ответ можно найти в высказывании Мана Рэя на этот счет: "Дада" не может жить в Нью-Йорке, ибо весь Нью-Йорк — это "дада", и он не потерпит соперника".
У поэта Михаила Кульчицкого есть ставшие крылатыми слова: "Самое страшное в мире — это быть успокоенным". Так вот: Мана Рэя с юности отличало "творческое беспокойство". Он не задерживался надолго ни на чем — ни на материалах, с которыми работал, ни на технике, которую применял. Такой подход в определенном смысле сработал против него самого, ибо у него не было четко обозначенного стиля, что не нравилось критикам. Впрочем, Рэя это не сильно волновало. Он постоянно стремился, по его собственному выражению, "не копировать самого себя". Даже став весьма влиятельным в среде дадаистов и сюрреалистов, он при этом не оформлял членства в формальных организациях. Был везде и нигде. А результатами не прекращавшихся творческих поисков становились впервые применявшиеся им (или заново открытые им) технологии. Можно назвать соляризацию (с помощью этого метода, например, можно добиться того, что солнце будет выглядеть как черный диск на светлом небосклоне), райографию, или фотограмму — метод получения изображений фотохимическим способом, без участия в этом процессе фотоаппарата, аэрографию — нанесение на поверхность жидкого или порошкообразного красителя при помощи сжатого воздуха.
Создаваемые Маном Рэем "объекты искусства" нельзя было назвать ни рисунками, ни фотографиями. "Я рисую то, что нельзя сфотографировать, что-то от воображения… Я фотографирую то, что не хочу рисовать, то, что уже существует", — говорил по этому поводу автор. И еще: "Так же, как я работаю с красками, кистями и холстом, я работаю со светом, осколками стекла и химией". Весьма примечательно в данном контексте и такое высказывание Мана: "Конечно, всегда будут те, кто смотрят только на технику и спрашивают "как", в то время как другие, более любопытные, интересуются "почему". Лично я всегда предпочитал вдохновение информации".
Немало проектов Ман Рэй выполнял в творческом содружестве с Марселем Дюшаном. Порою их опыты становились опасными для экспериментаторов, поскольку, начиная каждую новую затею, соавторы зачастую понятия не имели, к чему она может привести. Так, конструируя некую моторизованную машину с вращающимися стеклянными пластинами, Дюшан и Рэй допустили в расчетах какие-то ошибки, и во время пробного пуска машина разлетелась на части, а осколки едва не снесли голову Ману. Тем не менее даже к таким "проколам" Ман и Марсель относились с самоиронией. "Меня обвиняют в склонности постоянно шутить, — утверждал Ман Рэй. — Но самое успешное для меня искусство — это юмор". Немалая доля юмора была заложена, к примеру, в основу родившегося в результате сотворчества Дюшана и Рэя образа "Розы Селяви" ("Rrose Selavy") — такое странное имя было дано этому персонажу, "ученой женщине сомнительных моральных качеств".
Но далее вышло так, что Дюшан должен был уехать в Париж, что и сделал, а следом туда отправился и Ман Рэй, поселившись, конечно же, на Монпарнасе. Первая парижская выставка Рэя была организована в книжной лавке "La Librairie Six" Филиппа Супо. В оформлении пригласительных билетов участвовал Марсель Дюшан. Оригинальности ради все работы, представленные в экспозиции, были прикрыты воздушными шариками. К ним по сигналу поднесли раскуренные сигареты, и шарики полопались.
Сама выставка тоже, по сути, была "пробным шаром", но надежд Мана Рея не оправдала: ожидаемой реакции от критиков не последовало, как и предложений приобрести работы. Нужно было найти источник постоянного солидного заработка, ради чего художник занялся светской и модной фотографией. В нем раскрылся талант портретиста, Рэй преуспел на этом поприще. Получить портрет от Мана Рэя стало знаком того, что запечатленный мастером человек достиг в обществе положения "намного выше среднего".
"Я потерял нескольких друзей, сделав их фотопортреты, — констатировал Ман Рэй, — но были и те, кто перестал со мной общаться именно потому, что я не пригласил их позировать".
"Я ненавижу фотографию, но делаю то, что необходимо для дальнейшего продвижения вперед" — честно признавался Ман. В то же время он создал замечательные портретные изображения Сальвадора Дали, Пабло Пикассо, молодого тогда Эрнеста Хемингуэя, Пегги Гуггенхайм, Фриды Кало, Марселя Пруста, Жана Кокто, Коко Шанель, Катрин Денёв, Нуш Элюар — супруги поэта Поля Элюара, воплощавшей неземную красоту, портрет своего друга Марселя Дюшана, а также автопортреты. В 1934-м был опубликован альбом фотографий, выполненных Рэем в течение пятнадцати лет.
Но работа фотомастера все же не стала главной в творчестве Мана. Рэя тянуло к живописи и к новым опытам с ее техниками. И этот труд дарил его душе ощущение взлетов. Еще одной гранью его творчества стало кинематографическое искусство. Он снял несколько авангардистских фильмов, и, кроме того, принял участие в качестве актера в фильме Рене Клера "Антракт" (другое его название — "Спектакль отменяется"). Об этой картине стоит рассказать подробнее. Это — короткометражная лента, которая снималась по заказу руководства шведского балета в Париже. В ее создании участвовали Марсель Дюшан и Франсис Пикабиа, а также балетмейстер Иоганн Бьерлен. По задумке короткометражка должна была послужить прологом и заполнить перерыв между отделениями балетного спектакля. В прологе режиссер фильма показал автора музыки к спектаклю Эрика Сати и автора сценария, а также художника-постановщика балета Пикабиа. Они заряжали на экране пушку, направляя ее в зал, а потом исчезали из виду, а пушка "стреляла", давая последний "звонок" к началу сценического представления. А в перерыве, в частности, показана была абсурдная, как это можно заметить, игра в шахматы, где партнерами являются Дюшан и Рэй (они действительно нередко садились за шахматную доску, владея древней и мудрой игрой на достойном уровне). В фильме шахматное сражение между двумя друзьями происходит под открытым небом, на краю крыши, и заканчивается оно тем, что шахматную доску заливают потоки воды. Лента содержала целый каскад и других присущих авангардизму нетрадиционных приемов отображения действительности, и ее показ наделал много шума в кругах парижской интеллигенции.
Но вот наступил 1940-й, вспыхнувшая Вторая мировая война докатилась до Франции. Еврею Рэю с его характерной иудейской внешностью, пришлось бежать из Парижа в Америку. По дороге в Нью-Йорк у него украли всю фотоаппаратуру и другую технику, которую он вез с собой. И в итоге Ман Рэй остался, что называется, у разбитого корыта. На первых порах, впав в депрессию, он избегал общения со старыми друзьями и в буквальном смысле этого слова прятался — от всех, в том числе от самого себя.
Вернуться к новой жизни помогла ему любовь. Надо сказать, что женщины в его судьбе сыграли немалую роль, и многое в творчестве Мана понять легче, руководствуясь принципом "шерше ля фам". В 1929 году в одном из баров в Париже к Рэю подошла молодая женщина и попросила взять ее в ассистентки. До этого Ман работал самостоятельно и никого в премудрости своего дела не посвящал. Но для Ли Миллер — так звали обаятельную незнакомку — он сделал исключение. Она стала не только помощницей, но и любовницей Мана Рэя, его музой и соавтором ряда его работ.
В 1932-м Миллер уехала в Америку, открыла там свою студию и обрела известность. Разрыв Ман переживал тяжело, что нашло отражение в нескольких его произведениях, в частности, в композициях "Стеклянные слезы" и "Обсерватория времени". Потом Рэй увлекся швейцарской художницей Мэрет Оппенгейм, чье имя впоследствии стало широко известно в мире искусства. На протяжении семи лет возлюбленной Рэя была натурщица Алиса Прен, которую многие знали как "Кики с Монпарнаса". А когда Ман спешно покидал Париж, у него была любовная связь с Ади Фиделин, но дама эта отказалась ехать за океан.
Как гласит поговорка, клин клином выбивается. На Западном побережье США, где Рэй приходил в себя после бегства из Европы, он сошелся с Джулиет Браунер, которая вернула Ману Рэю вкус к жизни. Конец войны у мастера был отмечен персональной выставкой его работ в Нью-Йорке и дружеской вечеринкой, участие в которой приняли Марсель Дюшан, а также поэт и прозаик Андре Бретон, считающийся основоположником сюрреализма в литературе. В 1946 году Ман и Джулиет поженились, и этот брак продлился более трех десятилетий.
В 1951-м супруги отправились в Париж и в Соединенные Штаты оттуда уже не возвращались. В 1961 году Ман Рэй был удостоен золотой медали Венецианской фотобиеннале. В Париже и Лос-Анджелесе прошли крупные ретроспективные выставки его работ. Во французской столице в ту пору Рэй по преимуществу создавал графические работы и произведения плакатной живописи.
В 1968-м из жизни ушел Марсель Дюшан, причем случилось это на глазах Мана Рея и Джулиет Браунер — они участвовали в званом ужине, куда их пригласили Дюшан и его супруга Тини. Дружба Рэя и Марселя продлилась более полувека, и надо ли говорить, какой потерей стала для Мана смерть друга, которого он знал и понимал, быть может, даже больше, чем самого себя?!
Следует добавить, что Ман Рэй прославился и как один из лучших фотографов в мире моды — он плодотворно сотрудничал с популярными журналами "Вю", "Вог" и другими. Помимо Парижа, Нью-Йорка и Лос-Анджелеса, произведения Рэя выставлялись на обозрение также в Лондоне, Вашингтоне и в Чикаго. В последний период своего многогранного творчества мастер создавал объекты, казавшиеся, на первый взгляд, довольно простыми, и только искусствоведы могли разглядеть в них сложные ассоциативные связи, помогая правильнее и глубже понять замыслы произведений Ман Рэя и техники, с помощью которых они были реализованы. Ныне работы Рэя хранятся в музейных собраниях и частных коллекциях во многих странах.
Из жизни Ман Рэй ушел 18 ноября 1976 года в возрасте 86 лет, его похоронили на кладбище Монпарнаса. Вдова Мана Рэя Джулиет основала Фонд художника и фотомастера, а Анна Рэй, дочь Манна, написала серию популярных книг об отце и знаменитых его друзьях.
Предлагаем вниманию читателей ряд высказываний Мана Рэя, которые раскрывают его взгляды на жизнь и на творчество — неотъемлемую часть жизни этого человека, чьи загадки до сих пор не разгаданы до конца
* * *
Всю свою жизнь я рисовал картины, чтобы некоторые люди падали замертво, когда смотрели на них, пока не добился успеха. Худшая картина не может причинить вреда, а вот плохой водитель может тебя убить, плохой судья может отправить тебя на электрический стул, плохой политик может разрушить всю страну, поэтому для меня художник, если не самый полезный, то, по крайней мере, наименее вредный член нашего общества.
* * *
Мне нравятся противоречия. Мы не достигли бесконечного разнообразия и противоречий, которые существуют в природе. Завтра я буду противоречить самому себе. Это единственный способ, которым я могу отстаивать свою свободу, настоящую свободу, которая необходима мне, как гражданину свободной страны.
* * *
Я верю в связь между фотографией и музыкой. И это мое вдохновение.
* * *
Сама по себе камера не делает снимка. Чтобы сделать снимок, вам нужна камера, фотограф и, прежде всего, тема. Тема определяет интерес фотографа.
* * *
Сегодняшние хитрости — это истины завтрашнего дня.
* * *
Меня всю жизнь интересовали человеческие качества тех деятелей искусства, чьим творчеством я восхищался, так что их биографии занимали меня не меньше, чем их работы. Анекдоты про старых мастеров, представления об их образе жизни — все это возбуждало мой живой интерес, и я так никогда и не смог согласиться с теми, кто уверяет, будто одного знакомства с творческим наследием того или иного художника им достаточно.
* * *
Говоря об обнаженной натуре, я всегда очень любил эту тему, как в своих картинах, так и на фотографиях, и, должен признать, не по чисто художественным причинам.
* * *
Я — человек экономичный; я привык оценивать объем проделанной работы по величине достигнутой ценности.
[nn]
