Пророческий дар Владимира Высоцкого, картина Жана-Леона Жерома, написанная в качестве отклика на "дело Дрейфуса" и разгул антисемитизма во Франции и сегодняшние события
Валентина КУТОВСКАЯ
К годовщине ухода из жизни Владимира Высоцкого.
Если перечитать текст песни в свете событий последних пяти месяцев, гениальность Владимира Семёновича в очередной раз поразит нас…
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"!
… Эту картину — "Истина, выбирающаяся из колодца" — написал французский художник Жан-Леон Жером в 1894 году.
В основе сюжета легенда о том, как Ложь уговорила Истину искупаться вместе с ней в колодце, через некоторое время Ложь выскочила, прихватив одежду Истины. Та в отчаянии пыталась объяснить людям, что произошло, но её попросту не замечали.Так по сей день и бродит по всему миру Ложь в одеждах Истины, а голую Истину никто не хочет видеть.
Не знаю, видел ли эту картину Владимир Семёнович. Но легенда, скорее всего, была ему известна: "Притча о Правде и Лжи" — на мой взгляд, одна из лучших его песен.
Нежная Правда в красивых одеждах ходила
Принарядившись для сирых, блаженных, калек.
Грубая Ложь эту Правду к себе заманила,
Мол, оставайся-ка ты у меня на ночлег.
И легковерная Правда спокойно уснула,
Слюни пустила и разулыбалась во сне…
Хитрая Ложь на себя одеяло стянула,
В Правду впилась и осталась довольна вполне/
И поднялась, и скроила ей рожу бульдожью,
Баба как баба, и что ее ради радеть?
Разницы нет никакой между Правдой и Ложью,
Если, конечно, и ту и другую раздеть.
Выплела ловко из кос золотистые ленты
И прихватила одежды, примерив на глаз,
Деньги взяла, и часы, и еще документы,
Сплюнула, грязно ругнулась и вон подалась.
Только к утру обнаружила Правда пропажу
И подивилась, себя оглядев делово,
Кто-то уже, раздобыв где-то черную сажу,
Вымазал чистую Правду, а так — ничего.
Правда смеялась, когда в нее камни бросали:
— Ложь это все, и на Лжи — одеянье мое!.
Двое блаженных калек протокол составляли
И обзывали дурными словами ее
Стервой ругали ее, и похуже, чем стервой,
Мазали глиной, спустили дворового пса:
— Духу чтоб не было! На километр сто первый
Выселить, выслать за двадцать четыре часа.
Тот протокол заключался обидной тирадой
(Кстати, навесили Правде чужие дела):
Дескать, какая-то мразь называется Правдой,
Ну а сама, вся как есть, пропилась догола
Голая Правда божилась, клялась и рыдала,
Долго болела, скиталась, нуждалась в деньгах.
Грязная Ложь чистокровную лошадь украла
И ускакала на длинных и тонких ногах.
Впрочем, легко уживаться с заведомой ложью
Правда колола глаза и намаялись с ней.
Бродит теперь, неподкупная, по бездорожью,
Из-за своей наготы избегая людей
Некий чудак и поныне за Правду воюет,
Правда, в речах его — правды на ломаный грош:
-Чистая Правда со временем восторжествует
Если проделает то же, что явная Ложь
Часто, разлив по сто семьдесят граммов на брата,
Даже не знаешь, куда на ночлег попадешь
Могут раздеть — это чистая правда, ребята!
Глядь, а штаны твои носит коварная Ложь…
Глядь, на часы твои смотрит коварная Ложь…
Глядь, а конем твоим правит коварная Ложь…
