Отклик на статью Петра Люкимсона «Педагогические страдания»
Трудно сказать, чем завершатся переговоры между профсоюзом учителей и министерством финансов, начнется ли учебный год 1 сентября.
Но позиция П. Люкимсона в его статье, опубликованной в «Новостях недели» 25 августа с.г. и перепечатанной в «Секрете» и "ИсраГео", вызывает удивление. Автор ссылается на двух анонимных учителей – математики и истории, которые поддерживают министра финансов А. Либермана (почему бы не назвать их имена?). По словам одной из них, «главный бой» идет на за повышение зарплаты: «На самом же деле профсоюз бьется за то, чтобы прибавка к зарплате осуществлялась исключительно в зависимости от стажа работы, а не от конкретных достижений педагога». По ее мнению, «Либерман и стоящие за ним специалисты минфина правы в главном: зарплата педагогов должна зависеть от качества работы. Необходимо создать систему, при которой учителя, показывающие лучшие результаты, активно осваивают новаторские методы преподавания, смогли бы получать не меньше, а даже больше, чем их коллеги с немалым стажем. Только так (?) можно будет повысить эффективность преподавания».
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"!
Возражая Люкимсону, я ссылаюсь на мнение не двух, а трех преподавателей, моих ближайших родственников. Это моя жена, отработавшая 16 лет в советских школах и 24 года в Израиле; моя дочь, педагог и консультант с 17-летним стажем, получившая недавно от иерусалимского муниципалитета «приз Оскар» за лучшие достижения в педагогике, и ее муж, директор одной из столичных школ. Я мог бы добавить и моего другого зятя, который, проработав несколько лет в школе, сменил профессию, потому что, как он сказал, работа в израильской школе может довести до тяжелого психического заболевания.
Итак, начнем с зарплат. В статье Люкимсона утверждается, что зарплата преподавателей школ с 20-25-летним стажем и так составляет 20000 шекелей. Откуда взяты эти цифры?! Моя жена перед выходом на пенсию получала всего 8 тысяч шекелей (правда, ряд лет она работала с неполной ставкой), причем с учетом ее педагогического стажа в СССР – общий стаж 40 лет! Моя дочь, выпускница Еврейского университета с 17-летним стажем работы в школе, получает 14 тысяч, а зять-директор (14 лет стажа) получает 15 тысяч.
Теперь, насчет «лучших результатов», «новаторских методов» и «эффективности преподавания». По какой шкале автор и его эксперты предлагают оценивать эти критерии? Можно ли сравнить условия работы учителя, скажем, в Герцлии, где живут благополучные, материально обеспеченные семьи, нанимающие своим детям репетиторов, и в Рамле, где многие выпускники не получают багрут. Даже в одном Иерусалиме существует большая разница в уровне знаний и мотивации учеников в школах разных районов.
Система просвещения наиболее консервативна по своей сути. Именно опыт педагога особенно важен в ней. О каких нововведениях пишет автор? Может об упомянутом им исключении из программы по истории эпохи Второго Храма? Или введении уроков, посвященных «нетрадиционной ориентации» в интимной сфере? И за эти «достижения» платить новаторам «не меньше, а даже больше, чем их коллегам с немалым стажем»?
И еще вопрос. На каком основании Либерман и его бюрократы из минфина считают, что они лучше разбираются в тонкостях педагогики, чем сами учителя, руководитель профсоюза Яфа Бен-Давид и министр просвещения Ифат Шаша-Битон? Почему они диктуют, как оценивать педагогов, кому платить больше, а кому меньше? Ведь даже, по словам автора, «многие чиновники минпроса почти открыто поддерживают ультимативные требования профсоюза».
Люкимсон сам признает, что все министры, включая их шефа, встали на сторону профсоюза. Но он убежден, что прав именно Либерман, который «не позволит использовать предвыборную лихорадку для разбазаривания госбюджета и не намерен капитулировать перед откровенным шантажом Яфы Бен-Давид и ее единомышленников». (В скобках напомним: когда Либерман «отстегнул» 53 миллиарда шекелей арабской партии РААМ, а это седьмая часть всего бюджета, ради создания коалиции, ни о каком «разбазаривании» речь не шла.)
Автор считает, что «сущностного смысла в словах Либермана куда больше, чем политики». Но ведь с деньгами уже разобрались, и «разногласие (в 500 шекелей месячной зарплаты) вряд ли можно считать существенным».
Между тем, упорство Либермана вызвано именно политической конъюнктурой. Теряя электорат из-за инфляции и бешеного роста цен, он пытается использовать свой единственный оставшийся козырь: показной образ несгибаемого и принципиального лидера: «Мила зо мила!»
К сожалению, в русскоязычных средствах информации давно утвердилась традиции осуждать профсоюзы – вымогателей, отстаивающих интересы «мастодонтов» и ретроградов, ставящих палки в колеса прогресса.
Свои категоричные и зачастую противоречивые рассуждения автор завершает революционным призывом: «Но именно поэтому им нельзя дать победить».
А может все-таки дадим?
