Как расстались Лев Ландау и Евгений Лифшиц
Евгений БЕРКОВИЧ
Достойны греческой или шекспировской трагедии отношения между Ландау и Лифшицем. Они образовывали идеальный научный тандем, вместе создали уникальный Курс теоретической физики. Но после трагедии автокатастрофы Е.М.Лифшиц стал вдруг в глазах Ландау злейшим врагом. Он даже написал директору института докладную записку с требованием уволить Лифшица с работы! Поведение же Лифшица было идеальным, ни тени обиды, только благодарность за все. Вот что пишет Борис Горобец, приемный сын Лифшица:
"Больной Ландау, несомненно, был вменяем. И в основном он был способен рассуждать вполне разумно, причем даже о сложных категориях. В то же время Ландау, несомненно, оставался тяжелобольным человеком, страдал от соматических болей. По-видимому, где-то начиная с середины 1964 г., у него все сильнее стал развиваться комплекс неполноценности, связанный с ясным пониманием необратимости того, что он больше никогда не станет непререкаемым лидером в мире теоретической физики — единственного, что ему по-настоящему было дорого.
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"!
В первый период после прихода в сознание он еще этого не осознавал. Тогда он еще иногда принимал Лифшица. Вспомним, что даже во второй половине 1964 г. Лифшиц пришел к Ландау — по приглашению Симоняна и с дозволения Коры. Он задавал ему тестовые профессиональные вопросы, а Ландау на них отвечал. Лифшиц ушел разочарованный. Ландау тоже понял, что ему не удается восстановить свой профессиональный уровень физика-теоретика. Отсюда и его мысли о суициде и раздраженная реакция на попытки посетителей-физиков вести с ним профессиональные разговоры. Однако именно на Лифшица у Ландау все время обострялась особая избирательная отрицательная реакция.
Ведь Ландау ранее не слишком ценил Лифшица как ученого. Различие их с Лифшицем ученых "рейтингов" было слишком велико. А тут все стало быстро и необратимо меняться. На этом фоне любые сообщения о продвижении Лифшица вперед, происходящем без Ландау, без его согласия, вопреки его предыдущему и нынешнему мнению воспринималось им особенно болезненно: ИФП выдвинул Е.М. Лифшица в член-корры, а Академия — избрала с первого раза (при Ландау Е.М. Лифшица не выдвигали — этого не желал сам Ландау); подготовлен новый том Курса (об этом уже говорилось); Курс выходит во всем мире на все большем числе языков, вот и в ГДР перевели на немецкий, Лифшиц получил за это какой-то гонорар и "не поделился", так сказала ему Кора…
…В последний год жизни Е.М. Лифшица его жена Зинаида Ивановна задала ему вопрос, не считает ли он, что Ландау был когда-нибудь в чем-то к нему несправедлив. И вообще, были ли какие-то теневые стороны в их взаимоотношениях, включая период болезни Ландау. Ответ был категоричен:
"Я считаю величайшим счастьем, что судьба подарила мне встречу с Дау, возможность работать с ним, быть его другом. Остальное для меня не имеет значения".
Нужно принять как данность эту однозначную позицию, сформулированную Е.М. Лифшицем. Но это не означает отказа от критического ее рассмотрения. Лично мне представляется, что это — декларация, а не расшифровка внутренних размышлений Евгения Михайловича. Он не сказал, что не было ничего сомнительного в их взаимоотношениях с Ландау. Он сказал, что остальное не имеет значения. Он подвел окончательный баланс, в итоге — счастье. И отказался пускать кого бы то ни было в эту свою запретную зону".
Автор — основатель и главный редактор сетевого проекта "Заметки по еврейской истории" — berkovich-zametki.com
