Поиски и свершения «Хана» — подлинное чудо. В этом художественном доме рождаются варианты новых театральных стилей и языков, идут смелые эксперименты. Новая работа – еще один опыт. В спектакле нет ни одного слова. А сказано целое море всего…
Инна ШЕЙХАТОВИЧ
Фото: Яэль Илан
Иерусалимский театр «Хан» приехал в Тель-Авив, показал новый спектакль. Маленькое революционное откровение, театральное умное ревю, которое придумали и поставили два режиссёра – Ширили Дэше и Виталий Фридланд. Новое дитя «Хана» назвали «Вид на море».
В спектакле не произносится ни одного слова. Можно сказать, что это бенефис актеров-универсалов, которые могут решать любые сценические задачи. И как же она, эта актерская семья, хороша! Как филигранно, с каждой премьерой заново раскрывается одаренность и высокая профессиональная оснащенность труппы этого театра-крошки!
Поиски и свершения «Хана» — подлинное чудо. В этом художественном доме рождаются варианты новых театральных стилей и языков, идут смелые эксперименты. Новая работа – еще один опыт. В спектакле нет ни одного слова. А сказано целое море всего…
…Милый молодой человек с открытым сердцем (выражение лица, и очки, и походка, и поступки обличают в нём интеллигента. И сразу грозят бедами…) приезжает в некую страну на берегу моря. Ему рады – но как-то слишком фамильярно, панибратски хлопают по плечам, а потом бодро забывают о его существовании.
Молодой человек открыт всем просьбам и предложениям, рад общению. Добр. Беззащитен. В его багаже – хорошее воспитание, оптимизм, наивность. При нем миниатюра, изображающая парус на морских волнах цвета синьки («Белеет парус одинокий в тумане моря голубом»… Да, это Лермонтов, метафора легко прочитывается). Взгляд мечтателя и добряка. Он прибыл, водрузил на этажерку матрёшку. И начинаются его странствия. Хождение по мукам. Университеты левантийской страны. Обманы. Фальшь и новый опыт. Тень любви. Улицы — офисы — кафе — поля войны. Попрошайки, воришки, военачальники, медики, госслужащие…
Главный герой взрослеет. Виталий Фридланд в этой роли – уникален. Он так естественно, ясно, захватывающе говорит пластикой, жестами-символами. Эстетика особой пантомимы, виртуозно задуманной и блистательно исполненной, необыкновенно выразительна.
Весь актерский состав будто дышит в унисон. Ансамбль думает, чувствует как единый организм. И при этом сверкает оригинальными, рельефными, личностными красками. Кажется, будто слышишь речь. Намёки на то, что нас убивает или раздражает, горький сарказм, зарисовки с натуры. Точные, беспощадные карикатуры на медиков, чиновников, властные структуры… Всё динамично спрессовано, естественно, и при этом виртуозно показано.
Маленький интеллигент (вы заметили, что интеллигенты всегда маленькие: им стыдно заявлять о себе, кричать, толкаться?) взрослеет, но его доброта не уходит. И кажется, что люди вокруг, — по крайней мере многие из них, часть всех этих пёстрых, явно не положительных и не самых благородных персонажей, — меняется к лучшему.
Весь спектакль построен, как поток пластических зарисовок. Сюжет есть, есть интрига. И развитие всех характеров. Герои почти танцуют. Вспоминается гениальный «Бал» Этторе Скола. И изящные трагичные образы Чарли Чаплина. Каждый элемент, каждый штрих остроумно смоделирован и удачно подобран. Авиация с детскими бумажными самолётиками; медицина с насмерть уставшими врачами, которые думают, как бы отдохнуть и путают пациентов; разного рода мошенники; патетика и критика в одном флаконе, с уморительными прыжками и эстетикой стендапа…
Ирит Паштан в этом спектакле выступает дивой, многоцветной и невероятной. Меняет походку, пластику, характер, растворяется во всех своих выразительных безмолвных героинях. Играет спектр женских характеров, судеб.
Эрез Шафрир всегда неожиданный. Всегда новый. А в этой работе новый и неожиданный вдвойне. Он умильно и феерично соавторствует с Виталием Фридландом, когда становится Малышом, этим ребенком без дома, матери, покоя, который скитается с чужим человеком по жизни, как по полю боя, и по полю боя, как по судьбе…
И Нир Рон в спектакле очень хорош — за ним так интересно наблюдать. Комик, яркий драматический актер, он обаятелен в маленьких, очень характерных, знакомых образах-типажах: опасных, не очень честных, и хамов, и поддельных «благородных» рыцарей. Он еще и женщин (как и Эрез Шафрир!) превосходно показывает…
Сценограф Алона Белкин и художник по костюмам Шира Вайз всё атмосферно и изобретательно придумали. Вид на море, вид на мир людей открывается в этой театральной фантазии.
Режиссёры мастерски, с печалью и улыбкой, патриотично и критично, конкретно и обобщенно придумали спектакль, который украшает афишу и «Хана», и сегодняшнего театра Израиля. «Вид на море» необходимо смотреть! Не лишайте себя огромного удовольствия!
И опять скажу: министерство интеграции вполне может сделать усилие — и помочь новым гражданам страны увидеть этот спектакль. Ах, как много бы они узнали, какие таланты, какое торжество культуры открылось бы для них… А если министерство на данном этапе занято чем-то другим, — вы, новые граждане страны, идите, спешите в «Хан». Обещаю – будет замечательно!
