…Они кружатся, летают, движением рассказывают об очень важных и вполне жизненных вещах. Балетом ведь можно рассказать обо всём на свете. Хотя всё равно: балет — это иная планета. Здесь всё иное и особенное: жесты, страсти, войны, способы доказать свою правоту…
Инна ШЕЙХАТОВИЧ
Фото: Мор Пелег
Иерусалим – строгий, не сентиментальный город. Когда-нибудь, — не сегодня, не сейчас, — мудрый и квалифицированный альтруист напишет исследование о том, каково место искусства именно в Иерусалиме. Как искусство связано с психологией и драматичной историей именно этого святого и грозного, противоречивого и светоносного города-мира.
Балет и Иерусалим – тема непростая. И её можно исследовать и раскрывать долго и в самых неожиданных ракурсах и аспектах. Балет на пуантах, классический балет в израильском искусстве — словно пасынок, не слишком желанный и понятный приёмыш. Танец, говорящий на особом, специфическом языке красоты и грации, воплощающий непостижимые и великолепные нюансы в движениях тела, — в Израиле живёт трудно. С болью существует. Эфемерное, классическое, «сильфидное» подчас тает на безжалостном солнце.
Балет в Иерусалиме навсегда связан с именем великой балерины, стойкой и мужественной Нины Тимофеевой. Её судьба в этой стране, где никогда не почитали непонятное массам совершенство, складывалась драматично. В Израиле было не принято носить артистов балета на руках; и все предложения создать балетные школы и ансамбли воспринимались власть имущими как шокирующие и экзотические. И всё же сегодня понимающие зрители чувствуют гордость и восхищение, когда на сцену выходят артисты Иерусалимского ансамбля балета имени Нины Тимофеевой. Благодарные зрители с наслаждением смотрят спектакли и концерты с участием грациозных воспитанников продолжательницы труда и озаренного светом дара Нины Владимировны Тимофеевой — её талантливой дочери Нади. И приходит понимание того, что серьёзный труд и несгибаемая воля способны изменить мир. А красота и гармония — истинная, эталонная, классическая — могут внести в него важнейшую частицу справедливости и счастья.
Поездка в Иерусалим на балет – для меня особое событие. Предчувствие праздника. Поездка-награда. Будто ожидание шампанского и фейерверка над бирюзовым озером. Или словно завораживающей красоты чудесная страна, радостно открывающаяся за бортом самолёта. Или как букеты белых роз в сияющем бальном зале. Я знала, что будет «Дон Кихот» Минкуса в исполнении птенцов – учащихся балетной школы, и взрослых лебедей – артистов ансамбля. Композитор Людвиг Минкус с его огненной, танцевальной природой музыки дарит мне только оптимистические ожидания. И вот – Иерусалимский театр, зал «Шаровер».
Партия Дон Кихота в любимом балете – как правило, символическая. Во многих постановках этот образ трактуется не как реальный человек, а скорее как эмблема. Как роль для актёра миманса, который не танцует — если не считать его курьезной схватки с крыльями мельницы. Но в этом спектакле-параде Дон Кихот – Михаил Боцок – проявил себя как яркий и техничный танцовщик. Он не статуя, не просто соединительное звено между танцующими Базилем и Китри, цыганами, горожанами и дриадами, но подлинный и несомненный главный герой. С ним Дульсинея, его муза, его мечта, прекрасная и невесомая. Маайян Фишман в этой партии просто очаровательна.
В спектакле иерусалимцев возник совершенно непривычный Санчо Панса. Это не карикатурный обжора и лентяй, а изящный, умненький мальчишка. Анаэль Затейкин в этой роли обаятельна, точна и артистична.
Партию Китри, — темпераментную и фееричную дочку трактирщика, которая не желает покориться воле отца, — танцуют две балерины: Халель Звили в первом действии, Ноа Леви во втором. Они очень разные, эти красавицы-испанки. Ослепительная и ребячливая, азартная Китри-Халель с улыбкой-фонариком – и горделивая, величественная Китри-Ноа, красавица, которая уже выросла из возраста проказ и держится, как взрослая дама…
Базиль в исполнении Эреза Мильтина — юноша с юмором, гордый и волевой. А его вращения и прыжки – яркое украшение этого большого, многоцветного праздника. Прекрасен забавный трактирщик Лоренцо, роль которого колоритно играет и танцует Александр Шевцов.
Купидоны, дриады, тореро, цыгане, горожане – весь этот разнохарактерный и разнообразный люд представлен в спектакле весело и щедро. И все участники одеты в такие прекрасные костюмы, которые сделали бы честь самой высокой профессиональной сцене. И театральный свет всё это озаряет – осмысленный, живописный.
Хореография в спектакле многосложная, в ней заметно соединение классики и новаторства с элементами педагогики. Ведь надо было показать реальные достижения и умения балетной школы, — то есть юных танцовщиков всех уровней. И при этом дать возможность блеснуть талантами взрослым артистам ансамбля. Хореографы Одед Ронен, Орин Йоханан, Мартин Шенберг, Надя Тимофеева соединили свои идеи и насущные задачи с эталонной балетной классикой Петипа и Горского. Дали возможность даже самым маленьким почувствовать себя артистами, участниками большого творческого проекта. Весь отряд педагогов – самые настоящие победители. Волшебники. Ведь классический балет в Иерусалиме – дело очень трудное. В зале царило неповторимое праздничное настроение, объединившее самых разных людей. И каждый новый, живой спектакль — маленькое чудо…
Среди публики были люди религиозные, были и светские. Но никакой разницы в градусе восторженного отношения к танцу, к солистам я не заметила. Зал цвёл улыбками, тонко и внимательно отмечал каждый удачный пируэт, каждый каскад фуэте. И живо реагировал на юмор, которого в этом юном и дерзком спектакле много. Зрители смеялись от души над проделками Санчо, уловками Китри и Базиля, наивностью хозяина Лоренцо. Овации были долгими и благодарными.
Наденька Тимофеева — волшебница и герой. Пусть же её Дон-Кихоты живут в искусстве и достигают своих прекрасных целей нам, зрителям, на радость! К гордости и славе Вечного Города — израильской столицы!
