История на исходе Субботы
Треск поленьев в кухонной плите напоминал ружейные выстрелы. От раскаленного металла несло жаром, чугунки испускали ароматный пар, хищно скворчали сковородки. Разрумянившиеся поварихи ловко орудовали ножами, готовя обед. За стол у ребе Нафтоли из Ропшиц садилось человек пятьдесят: домочадцы, ученики, приезжие. Кормили просто, но сытно, никто не оставался голодным.
Делами распоряжалась ребецн. Что готовить, сколько, какие продукты закупить – тысяча и один вопрос большой кухни. В то утро отец ребецн, реб Ошер, заглянул на минутку проведать дочь. Возможно, время, да и место он выбрал не самые подходящие, но отцовскому сердцу не прикажешь. Однако, не соверши реб Ошер этого поступка история, о которой сейчас пойдет речь, никогда бы не случилась.
Не успел реб Ошер поздороваться с дочкой, как на пороге возник не кто иной, как ребе Нафтоли собственной персоной. Судя по выражению лица ребецн, она удивилась не меньше отца.
– Послушайте, – сердитым тоном произнес ребе, – неужели мне не полагается немного молока?
Реб Ошер обомлел. Таких слов он никак не ожидал услышать от главы хасидского двора, от человека, про которого рассказывают, будто беседа с ангелами для него самый обыденный разговор.
«Как может ребе сердиться по столь пустяковому поводу? Неужели ему так важно, что он ест и что пьет?» – спросил сам себя реб Ошер и не нашел ответа.
«Ладно, – решил он, – в конце концов, я его тесть, которого он обязан почитать, как родного отца, и на мне лежит обязанность по-отцовски подсказать ему то, чего он сам не замечает. Даже если зять – сам ребе! Дождусь удобной минутки и скажу ему об этом».
Получив стакан с молоком, ребе вышел из кухни, и реб Ошер последовал за ним. Как назло, приемная ребе была полна посетителей. Служка неторопливо беседовал с каждым, помогая правильно составить квитл. Увидев ребе, все поднялись, приветствуя цадика, и реб Ошер прошел вслед за ребе в его комнату.
Служка ничего не сказал. Да и что скажешь тестю ребе, очередь очередью, а дела семейные важнее. Но не успел реб Ошер обменяться с зятем приветствиями, как дверь распахнулась, и в комнату ворвалась первая посетительница.
– Ребе, – быстро заговорила она, – ребе мне срочно нужна ваша помощь! Ребе, она нужна мне прямо сейчас, нельзя ждать ни минуты. Ребе помогите, прошу вас!
– Расскажи, в чем дело, – ровным тоном произнес ребе Нафтоли, – и я постараюсь тебе помочь.
– Уже три месяца, как умер мой муж, – сказала женщина, утирая глаза концом платка, – а неделю назад я родила близнецов, двух мальчиков. Первое время у меня было молоко, маловато, но было. С каждым днем его становилось все меньше и меньше, наверное, потому, что я мало ем. Денег муж почти не оставил, а работать последние месяцы я не могла. И вот вчера молоко пропало совсем. Мои бедные детки плачут от голода, а я ничем не могу помочь.
– Возвращайся домой, – ответил ребе, – Всевышний поможет.
Не успела женщина выйти, как вошел следующий посетитель. Реб Ошер посидел с полчаса, наблюдая за работой ребе, а потом молча вышел из комнаты. Ему ли учить праведника, решающего вопросы жизни и смерти? Придя в дом учения, реб Ошер погрузился в учебу и напрочь забыл о желании попенять зятю.
Прошла неделя, и реб Ошер снова заглянул на кухню. Дочь была рада его увидеть, ее день пролетал с такой же стремительной скоростью, как и день ее мужа, не оставляя ни одной свободной минуты. Только реб Ошер начал рассказывать дочке о племянниках, как в кухне появился разгневанный ребе Нафтоли.
– Да что же это такое, в самом деле, – почти кричал он. – Если уже и дают мне немного молока, оно жидкое, точно вода! Неужели моих заслуг недостаточно для того, чтобы получить хорошее и питательное молоко?
«Все, – твердо решил реб Ошер, – на сей раз я не смолчу. Не может святой человек раздражаться из-за подобной ерунды! Как тесть, я обязан поставить его на место».
Ребе взял стакан с молоком и быстрым шагом вышел из кухни. Реб Ошер едва поспевал за ним.
«Никаких посетителей, – думал он, – попрошу служку не беспокоить нас с зятем хотя бы десять минут. И тогда я скажу ему все».
На его беду в комнате уже ждала вдова, неделю назад умолявшая о помощи.
– Ребе, – начала она лишь только ребе Нафтоли успел переступить порог. – Опять плохо, ребе!
– Что случилось? – спросил тот, усаживаясь в кресло и опуская руки на подлокотники.
– Хвала Всевышнему, молоко появилось. Но оно жидкое, пустое, как вода. Мои мальчики пьют, пьют и не могут насытиться! Тощие, кожа да косточки, будто две плоские дощечки, а не дети.
Вдова разрыдалась. Ребе подождал, пока она перестанет плакать, и сказал:
– Возвращайся домой. Всевышний поможет.
– Спасибо, ребе! – благодарно всхлипнула женщина и вышла.
Ребе посмотрел на тестя, и у того в голове словно фонарик зажегся. В чудесном свете этого фонарика мгновенно связались причины и следствия, странное поведение зятя перестало казаться странным. Реб Ошер глубоко вздохнул и с восхищением и любовью склонил голову перед своим зятем, своим Ребе.
