Фрагменты из одноименной книги
Василий КОЛОТУША, российский дипломат
Уверен, что у большинства тех, кого вдруг от скуки и банального дефицита острых ощущений заинтересует мой рассказ, его заголовок вызовет чувство легкой оторопи. Надо же придумать такое: жизнь и ее "тротиловый эквивалент"? Тем более жизнь посла? Какой-то бред! Разве жизнь человека не бесценна?! Разве она имеет "тротиловое измерение"?! Разве дипломат и тем более Чрезвычайный и Полномочный Посол при исполнении своих профессиональных обязанностей в другой стране не считается особой неприкосновенной?!..
По идее, да! Однозначно! Теоретически жизнь людей — священна. Личность посла — неприкосновенна. Но зададимся на секунду вопросом: бывают ли истины универсальные, действовавшие во все времена и во всех странах?! А что если вспомнить судьбу А.С.Грибоедова, посла России в Тегеране? Его тело, зверски растерзанное фанатичной толпой, опознали лишь на второй или третий день в груде трупов сотрудников российской дипломатической миссии в Тегеране. А помните уникальный скандал, разразившийся в 60-х или 70-х годах прошлого века? Тогда правительство Западной Германии предприняло гневный демарш перед администрацией Папуа — Новой Гвинеи в связи с гибелью западно-германского дипломата в джунглях этого экзотического острова. Предъявило самый энергичный протест и получило в ответ философско-обреченное: "Ну тогда съешьте нашего!"…
Во всяком случае, как очевидец, пока еще пребывающий в трезвом уме и здравой памяти, могу со всей определенностью заявить, что помню страну, в которой эти совершенно правильные многие постулаты насчет дипломатов и неприкосновенности их жизней совершенно не работали. Могу сказать больше — я сам работал в Этой стране! Это — Ливан в период того известного всем кровопролитного конфликта, который обрушился на страну в 1975-89 гг.
В той гражданской войне ливанцы сводили вековые счеты друг с другом. Палестинцы, которых злая судьба занесла на ливанскую землю, охотно встали на сторону ливанских мусульман и помогали последним громить ливанских христиан. На выручку ливанским христианам пришла Сирия, которая поставила перед собой цель обуздать слишком радикальных ливанских мусульман и палестинцев, но затем, в свою очередь, вступила в конфликт с христианами из-за их новоиспеченной дружбы с Израилем. Одновременно свои счеты с палестинцами и сирийцами на ливанской земле сводил Израиль, который одно время держал под оккупацией чуть ли не треть ливанской территории. А параллельно "дрова" в ливанский костер подбрасывали другие региональные и международные игроки, которые видели свою выгоду в том, чтобы поддержать того или иного участника внутриливанских "разборок".
Как и все гражданские войны, ливанский конфликт был долгим, безжалостным и кровопролитным. На протяжении нескончаемых четырнадцати лет практически каждый день гибли десятки, а то и сотни людей. Часто в самых трагических обстоятельствах, в муках, которые страшно даже себе представить.
Были взорваны, обращены в кровавую пыль президенты страны Башир Жмайель и Рене Муаввад. Убиты или сгинули без вести духовные лидеры ливанских шиитов имам Муса Садр и суннитов — верховный муфтий Хасан Халед. Объектами покушений стали практически все более или менее значимые деятели "довоенной генерации". Кто-то из них уцелел, например Раймон Эдде, переживший три покушения на свою жизнь. Но сколько имен из числа ливанских политиков первого плана вошли в печальный мартиролог ливанской драмы! Камаль Джумблат, друз. Рашид Караме, мусульманин — суннит. Дани Шамун, христианин — маронит. Список можно продолжать, но надо ли?..
И еще характерная черта тех лет: в охваченной боями ливанской столице параллельно со сведением счетов между самими ливанцами шла настоящая охота на иностранных дипломатов. В ходу были все доступные методы — похищения, обстрелы по ходу движения машин из автоматического оружия, а то и из ручного противотанкового гранатомета. Самыми эффектными, "резонансными" были подрывы зданий дипломатических миссий смертниками на автомашинах с грузом взрывчатки.
Дважды за время войны таким атакам подверглось посольство США. После первой акции погибли 64 человека, После второй — 23, а еще среди 50-ти раненых был американский посол Реджинальд Бартоломью.
В те же 80-е годы под обломками взорванного иранской агентурой здания посольства Ирака погиб посол этой страны в Ливане, а вместе с ним еще 18 человек из дипломатического и технического состава посольства.
В разное время на протяжении все тех же 14-ти лет были "прицельно" похищены, а затем преднамеренно убиты послы США Френсис Мелой и Франции — Луи Деламар.
Уже в мою бытность в Бейруте в качестве посла СССР трагически погиб мой испанский коллега Педро Аристеги. Вместе с семьей и родственниками жены — ливанки он обедал в своей резиденции, когда снаряд 155-мм калибра проломил стену и взорвался в столовой комнате. Ирония судьбы — Педро был этническим баском, за ним как за "отщепенцем" долгое время охотилась террористическая организация испанских басков — ЭТА, а свою смерть он нежданно-негаданно встретил в далеком Бейруте!
Из-за сердечного криза, вызванного стрессом при массированном обстреле квартала, где располагалось посольство Италии, умер милейший Антонио Манчини. Посол, которого весь тогдашний дипкорпус Бейрута любил больше, чем кого-либо…
Не берусь перечислять и описывать обстоятельства гибели в те годы в Бейруте других 18-20 иностранных дипломатов, работавших в посольствах самых разных стран. Похищенных, застреленных снайперами, взорванных в автомашинах. Но вовсе не потому что их жизни для меня менее значимы — кто знает, может быть, и кто-то из них был бы сегодня "на слуху", был бы своего рода "звездой" в международной дипломатии?! Нет, причина проста — иначе эта тема увела бы мой рассказ в сторону от главной темы того, о чем я хочу рассказать.
А так — вновь напоминаю, что жизнь человека бесценна, а личность посла — неприкосновенна. В теории…
ЗАЛОЖНИКИ
На протяжении всех этих лет "по лезвию бритвы" были вынуждены ходить и сотрудники посольства СССР, а также других советских представительств, функционировавших тогда в Бейруте — торгового представительства, культурного центра, корпунктов ТАСС, АПН, "Правды", "Известий", "Гостелерадио" и т.д.
В зоне риска были все — и пограничники, обеспечивавшие охрану посольства, и дипломаты, выезжавшие на оперативные задания. И журналисты, спешившие к месту очередного "горячего события". И даже жены сотрудников, отправлявшиеся в ближайший магазин за повседневными покупками. И, разумеется, наравне со всеми рисковал своей жизнью и посол, "мечтательная цель" для любого террориста!
Попробую вкратце воссоздать картину того, как это было.
…В сентябре 1985 г. сирийские войска, введенные в Ливан еще в 1976 году, на начальном этапе конфликта, приступили к широкомасштабной "зачистке" в северо-ливанском городе Триполи — оплоте суннитских фундаменталистов из организаций "Джунд Аллах" ("Воинство Аллаха") Канаана Наджи и "Харака ат-тавхид" ("Движение единобожия") Саида Шаабана. Пока в Бейруте и центральных районах Ливана шла борьба вокруг реформы политической системы, фундаменталисты "тихой сапой" вели дело к установлению во втором по значимости городе страны — Триполи к установлению "правильного", с их точки зрения, порядка. Первыми жертвами такого порядка стали "еретики" — местные коммунисты. В ходе резни, устроенной мусульманскими радикалами, были физически уничтожены все члены триполийского горкома ЛКП.
Дополнительную остроту обстановке в этом городе и его округе придало совершенно неожиданное прибытие из Туниса через Грецию или Кипр неукротимого палестинского лидера Ясера Арафата. В сентябре 1982 года под ударами израильтян он был вынужден выехать из Ливана в Тунис. Но не смирился и решил, отталкиваясь от лагерей палестинских беженцев Нахр аль-Баред и Баддауи к северу от Триполи, еще раз попытаться водрузить над ливанской землей знамя борьбы за освобождение Палестины. Увы!.. он оказался незваным гостем не только для ливанцев, но и для Сирии, которая к тому времени в полной мере взяла на себя роль арбитра в ливанских делах.
К осени 1985 года сирийское руководство пришло к выводу, что "нарыв", вызревавший в Триполи и его округе, надо вскрывать. Как всегда у сирийцев в подобных ситуациях, были пущены в ход сильные средства и задействованы силовые методы. Против Арафата были брошены просирийские фракции ООП и Армии освобождения Палестины, против фундаменталистов — прямо задействована сирийская армия.
Собственно, сирийцев "интересовали" не только и не столько ливанские фундаменталисты, сколько укрывавшиеся в рядах этой организации недобитые в свое время в Хаме сирийцы из числа "братьев-мусульман". Фундаменталисты засели в нависавшем над городом замке "Сент-Жиль", сохранившемся еще со времен крестовых походов, и сирийские спецслужбы "голыми руками" их взять не могли. Против мощных крепостных стен пришлось пустить в ход тяжелую артиллерию, но грохот разрывов снарядов крупного калибра вызвал в Ливане такой резонанс, которого никто не ожидал…
Вот так, в разгар сирийской операции против фундаменталистов в Триполи, началась драма с захватом в качестве заложников четырех сотрудников советского посольства в Бейруте: секретаря консульского отдела посольства Аркадия Каткова, врача — Николая Свирского, инженера торгпредства Валерия Мырикова и атташе Олега Спирина (двое последних являлись сотрудниками резидентуры КГБ в Ливане).
За четверть века, прошедшие с той драмы, вокруг нее нагромождены целые завалы мифов, легенд, полуправд, искажений фактов и причинно-следственной цепочки событий. Здесь и сочиненный "лубянскими соловьями" миф о высадке в Бейруте советского спецназа, того самого спецназа, который возник ниоткуда и как в хорошем голливудском боевике одних застрелил, другим отрезал голову, освободил заложников, а потом так же таинственно исчез. В другом мифе отрезанную голову похитителям доставили от имени Арафата. Еще один миф — сами похитители служили в личной охране Арафата, "Группе 17".
Помню, как меня однажды позвали на один из телевизионных каналов для участия в документальном фильме на тему "Дипломатические представительства Советского Союза и России — зоны повышенного риска". Начал рассказывать о захвате сотрудников нашего посольства в Бейруте в 1985 г. и вдруг почувствовал, что мне не верят. Не верят по той причине, что я не повторял и не пересказывал устоявшиеся мифы, а рассказывал, как все было на самом деле.
Начав работать над этим рассказом, я понял, что мифы вокруг этой истории рождались не только из-за того, что у кого-то фантазия вышла за рамки разумного и объяснимого. Главная проблема заключается, пожалуй, в том, что война в Ливане породила целое поколение "заплечных дел мастеров", которые предлагали свои услуги любому, кто предложит цену выше той, что платил ему предыдущий "работодатель". Я лично ни разу не видел ни вблизи, ни вдали Имада Мугние или Мустафу Дирани, организаторов похищения сотрудников нашего посольства в Бейруте в 1985 г. Но я достаточно хорошо знаю, к примеру, "послужной список" Эли Хобейки, одного из "полевых командиров" ливанских христиан на начальных фазах гражданской войны. Соратник Башира Жмайеля, вхожий, как и Башир, в высшие эшелоны военно-политического руководства Израиля. В сентябре 1982 г. в контакте с Ариэлем Шароном, министром обороны Израиля, и Рафаэлем Эйтаном, командовавшим вторжением в Ливан летом 82-го года, он организовал массовую резню безоружного гражданского населения в палестинских лагерях Сабра и Шатила, в результате которой погибло около двух тысяч человек*. Тем не менее, через непродолжительное время Эли Хобейка оказывается на службе у сирийцев, а после окончания внутриливанского конфликта Дамаск даже навязывает его в качества министра — члена правительства Ливана. А потом — "справедливое возмездие" все-таки настигло Хобейку: его взорвали по ходу движения машины миной на обочине. Однозначно "возмездие". Но чье? Палестинское? Израильское? Сирийское?
Думаю, надо все-таки более тщательно разобраться с "послужным списком" организаторов похищения наших сотрудников в 1985 году — И.Мугние и М.Дирани. Во всяком случае, на мой взгляд, в число личных охранников Я.Арафата, к которым их упорно причисляют, они входить ни никак не могли. Более детальную аргументацию оставляю для другой публикации.
…Итак, в разгар обстрела сирийской артиллерией оплота фундаменталистов в северо-ливанском городе Триполи, в столице страны — Бейруте, в районе расположения советского посольства в квартале Мар-Эльяс с небольшим временным интервалом неизвестными лицами были перехвачены две служебные автомашины с номерами посольства СССР, а сидевшие в них четыре сотрудника схвачены и увезены в неизвестном направлении.
Это трагическое событие произошло 30 сентября 1985 г.
Вечером того же дня в редакцию газеты "Ан-Нахар", самой солидной и влиятельной из ливанских изданий, были подброшены фотографии четырех похищенных. Переснятые в коллаже — с приставленным к виску пистолетом! В тексте приложенного к фотографиям письма похитители предъявляли ультиматум — либо Советский Союз, используя свое влияние на Дамаск, добивается прекращения военной операции сирийцев в Триполи, либо советские граждане, взятые в заложники, будут убиты! Срок исполнения ультиматума — 24 часа.
Реакцию в нашем посольстве в Бейруте, в Министерстве иностранных дел СССР в Москве и даже в Кремле можно охарактеризовать лишь одним словом — шок. Помимо понятной тревоги за жизнь похищенных, на всех уровнях задавался вопрос: как вообще такое могло произойти? На тот момент это был первый случай захвата советских граждан в качестве заложников за всю историю советской дипломатии! И, главное — где?! В арабском мире, где, как считалось, нас любят и уважают…
Под воздействием личного обращения М.С.Горбачева к президенту Хафезу Асаду сирийские войска прекратили обстрел Триполи и отошли от города. Тем не менее похитители заложников не отпустили. Более того, в ночь на третий или четвертый день после захвата наших людей в посольство по телефону поступило устное сообщение о том, что тело одного из заложников можно найти в районе бейрутского стадиона.
Потребовалось несколько часов поисков, прежде чем при свете электрических фонариков среди обломков превращенного в руины стадиона группа работников посольства во главе с советником Ю.Н.Перфильевым отыскала тело Аркаши Каткова, молодого паренька, совсем недавно закончившего институт и поехавшего в свою первую длительную загранкомандировку. Он лежал с простреленной головой и загноившейся раной в лодыжке. Собственно, именно эта рана сыграла роковую роль в том, что Каткова не удалось освободить, как трех других наших людей, живым. Дело в том, что когда террористы в момент похищения остановили машину, в которой Катков ехал вместе с врачом посольства, Аркадий, решив, что нападавшие хотят просто отобрать автомобиль. Больше рефлекторно кинул на землю ключи от машины и бросился бежать. И в этот момент один из похитителей выпустил из автомата очередь дулом вниз, но одна из пуль, срикошетив от асфальта, попала Аркаше в ногу. Потом заложников прятали в каком-то темном подвале, где врач, не имея никаких медикаментов, попытался оказать Каткову первую помощь. Но из-за отсутствия элементарных лекарств у Аркадия началась гангрена с последующим заражением крови. Те, кто стоял за похищением, могли бы сдать его в какую-нибудь клинику, либо просто оставить в более или менее людном месте, где его бы подобрали. Но у похитителей было поистине каменное сердце — они не сделали ни того, ни другого. Их выбор был бесчеловечным и безжалостным: они решили, что ставшего обременительным заложника надо просто добить…
А потом началась затянувшаяся почти на целый месяц эпопея по освобождению остальных трех оставшихся в живых наших соотечественников. Вопрос был под контролем высшего политического руководства СССР, которое каждый день связывалось через наши дипмиссии в соответствующих странах со всеми арабскими и неарабскими лидерами, имевшими мало-мальское влияние на ливанские дела.
В те дни я был временным поверенным в делах СССР в Багдаде и чуть ли не каждый день ходил с посланиями к тогдашнему иракскому министру иностранных дел Тарику Азизу, а главное — к Ясеру Арафату, осевшему тогда на какое-то время в иракской столице. Помимо всей гаммы чувств, которые испытывал в тот момент любой из советских дипломатов и разведчиков, вовлеченных в усилия по освобождению наших людей, я лично носил в себе еще и ощущение особой горечи: я довольно хорошо знал Аркашу Каткова. Симпатичный, жизнерадостный паренек из Краснодарского края, получивший после окончания МГИМО распределение в МИД и направленный для прохождения предвыездной стажировки в Управление Ближнего востока, отдел Сирии, Ливана и ООП. А этим отделом тогда руководил я. Просидел Аркадий у нас около полугода, а потом его начали оформлять на должность секретаря консульского отдела посольства СССР в Ливане. Помню, как простодушно он выражал свою радость по этому поводу…
В усилиях по освобождению заложников было задействовано в первую очередь наше посольство в Бейруте — главная "точка приложения сил". Но одновременно интенсивные контакты шли в Дамаске, Тунисе, Каире, Багдаде… Не хочу вводить в свой рассказ слишком много параллельных сюжетов, но, может быть, через какое-то время попробую набросать хотя бы фрагментарную картину того, что тогда предпринималось "по всем фронтам".
…Наши люди были освобождены только месяц спустя после их захвата. Сработал политический прессинг на организацию Хизбалла, взявшую "под свое крыло" похитителей, сами похитители к тому времени через посредников вырвали заверения, что советские спецслужбы ни прямо, ни опосредованно не будут мстить им за факт похищения и за смерть А.Каткова. Да и Имаду Мугние и Мустафе Дирани, организаторам похищения, становилось все труднее перепрятывать заложников в сжимавшемся кольце поисков. И еще один немаловажный фактор — на руководство шиитской общины было оказано недвусмысленное силовое давление. Пусть не путем "отрезанной головы" (этого точно не было), но, тем не менее… как говорится, дыма без огня не бывает.
Надо сказать прямо: направлявшиеся тогда обращения высшего политического руководства СССР обращения в адрес глав других государств были важны. Были необходимы и полезны контакты на уровне соответствующих спецслужб. Но, по моему твердому убеждению, "процесс пошел" во многом благодаря личной энергии тогдашнего резидента КГБ в Бейруте Ю.Н.Перфильева и оказанной нам конкретной помощи со стороны лидера друзской общины Валида Джумблата.
В сумме все эти усилия привели к тому, что в начале октября 1985 года трое оставшиеся в живых из четырех похищенных были высажены на некотором удалении от посольства и смертельно усталые, грязные, небритые дошли, а вернее добежали до "родного дома".
А потом в Москве начался разбор полетов. Помимо прочего было принято решение направить в Ливан нового посла на замену доброму, склонному скорее к историко-философским размышлениям Александру Алексеевичу Солдатову. В порядке чисто человеческого сочувствия: ему на тот момент было 72 года, и у него тяжело болела жена. А сам он "посольствовал" в Бейруте с 1974 года. Соответственно, большую часть года А.А.Солдатов с женой находился в Москве, а посольством в Бейруте "заведовал" временный поверенный. Но любой поверенный, будь у него даже семь пядей во лбу, всегда и всеми будет восприниматься лишь как "временный"…
Подыскать кандидатуру нового посла СССР в Ливане, было поручено Управлению Ближнего Востока МИДа. Вводная была такая: новый посол должен быть молодым, но не слишком. Должен знать региональную ситуацию и ориентироваться в ливанских делах. Плюс иметь опыт работы в "горячих точках". Судили — рядили, пока Володя Гудев, мой друг и коллега, не сказал: "А чего мы ломаем голову? Давайте предложим кандидатуру Васи Колотуши! Он знает и региональные дела, и в Ливане работал, и в Багдаде приобрел опыт руководства работой посольства в условиях ирано-иракской войны!" Тогдашний начальник Управления В.П.Поляков, с которым у меня сложились добрые отношения еще с 60-х годов, когда мы вместе работали в посольстве СССР в Каире, с ходу это предложение поддержал. Такого же мнения придерживались и заместители В.Полякова, в первую очередь, Виктор Посувалюк, мой друг и товарищ. Словом, Управление представило на рассмотрение руководства МИДа кандидатуру нового посла в Ливане достаточно оперативно и с приемлемой аргументацией.
А примерно 15 апреля 1986 года в Багдад, где я на тот момент работал советником-посланником, пришла срочная телеграмма, в которой мне предлагалось новое и для меня неожиданное назначение. Я, разумеется, ответил согласием и 27 апреля вылетел в Москву.
Не скрою — летел с радостью! И не только потому, что стать послом в возрасте 45 лет все-таки интересно. Главное же — меня назначают снова в Ливан! В страну, куда я впервые приехал в октябре 1963 года в качестве стажера. Где я познакомился с Ириной Алексеевной Митрюшиной, инкорреспонденткой торгпредства, и там же, в Бейруте, в апреле 1964 года женился на ней. В страну, куда я еще раз приехал в октябре 1972 года в качестве второго секретаря посольства. И где перед моим отъездом в августе 1977 года А.А.Солдатов предлагал мне, уже первому секретарю, остаться еще на пару лет в качестве его заместителя, советника-посланника.
И вот получалось по пословице: "Бог любит троицу!"
* О причастности израильского руководства к резне в Сабре и Шатиле мы придерживаемся иной точки зрения. Как, впрочем, и на некоторые другие факты и выводы, которые приводит российский дипломат здесь и в дальнейшем.
Вступление к циклу публикаций д-ра Арона Шнеера "Репортаж с пистолетом у виска" читайте здесь.
Продолжение читайте завтра.
