Сказал "еврей" и густо покраснел

Кое-что о реакции российского режиссера Евгения Гришковца на парижские теракты 

Маша РУБИНА, Бостон

Евгений Гришковец в пьесе «Дредноуты». Фото: Wikipedia \ Alexander Konovalenko — Flickr 

По долгу профессиональной службы читаю последние страдания Гришковца. Ну, нажевал опять соплей на сто страниц!

"А другой террорист в то же самое время взял заложников в кошерном, грубо говоря – в еврейском, магазине".

Фу, фу, как грубо, Евгений. Евгений произнёс слово "еврей" и густо покраснел.

"А ещё необходимо европейцам признать публично и признаться самим себе, что удар террористы нанесли не по свободе слова, не по свободе как таковой, и не по европейским ценностям, которые в своей основе являются ценностями общечеловеческими… Удар был нанесён по лицемерному и ханжескому устройству общества так называемых развитых европейских стран".

А чем был нанесён удар по черепу Гришковца, в результате чего там сварилась каша, ну, например, такая?

"с какой стати тем, кто преодолел такой ужас и унижение ценить и соблюдать правила и нормы той страны, куда они добрались, пройдя через ад?… Да, к тому же, чаще всего они вырвались из ада, который во многом устроили те самые европейские страны".

Нет ответа…

ОТ РЕДАКЦИИ

А еще вспоминаются пассажи сего лица еврейской национальности против "местечковости" Израиля и израильской публики (но сначала он проехался по "русским" американцам):

"Эмигранты все больные. Все без исключения, особенно американские. Я с ними встречался. Они больны эмигрантщиной. По ним — по тому, какую они носят прическу и как они одеты — можно определить, в каком году они уехали. Для них в этот момент время, развитие — все остановилось. И от меня они хотят только одного: как-то меня пожалеть, посочувствовать мне, что я продолжаю жить в этой ужасной стране, и услышать от меня, что все очень плохо. А я не готов им быть в этом смысле полезен. Мне не интересно.

С этим я в первый раз столкнулся, к своему невероятному удивлению, в Израиле. Я ждал встретить какую-то рафинированную тонкую публику, таких чудесных одесситов, остроумных, веселых, брызжущих жизнью, Михал Михалычей Жванецких таких. А встретил очень провинциальную, чуть ли не дремучую публику. И первые гастроли были для меня таким шоком, после чего я отказался играть по разным маленьким городам".

И чего он, спрашивается, ездит на Землю обетованную со спектаклями? Желая просветить интеллектуально убогих соплеменников? Или потому что шекели не пахнут?