Так профессор, живущий в Израиле почти полвека, характеризует представителей трех волн алии из бывшего СССР
Я приехал в 70-х, и мои воззрения — это взгляды человека, который видел все волны новоприбывших за последние пятьдесят лет.
С моей колокольни, прибывшие в 70-e, 90-e и 2020-e это три разных народа, говорящих на приблизительно одном языке — русском.
Сначала определим терминологию. Правильный термин, определяющий прибывающих в страну на легальных основаниях, это иммигранты. Людей, которые по какой причине лишились своей родины и теперь возвращаются, принято называть репатриантами. Конечно, сложно назвать людей, предки которых жили на этой земле 2000 лет назад, репатриантами, но так уж было определено сионистской идеологией, которой я придерживаюсь.
Другой терминологический аспект — то, что, на самом деле, большинство прибывших в Израиль, это беженцы из Европы, Азии и Африки: они бежали из своих стран из-за гонений, и Израиль был страной, которая дала им приют и гражданство. Сегодня в Европе тоже есть беженцы из Африки, Азии и самой Европы, но никто их иммигрантами, а тем более репатриантами не называет.
Так что евреи, приехавшие в Израиль и ставшие репатриантами, не должны обижаться на то, что некоторых из них можно назвать беженцами.
Что отличало людей, приехавших в Израиль в 70-х из Советского Союза, от последующей и нынешней волны? Они уезжали с риском для жизни и выбор Израиля был сознательным. Риск подать на выезд сумасшедший: сначала вы лишаетесь работы, ваши дети прекращают учиться, ну, а если вам откажут как, мне и другим (не знаю статистики, но навскидку 5-10% подававших), то ваша жизнь превращается в ад — допросы, задержание, уход в подполье, а возможно и арест, и длительное заключение. Нужно очень ненавидеть власть, а возможно и народ, среди которого ты живешь (я уезжал скорее от местных жителей, чем от коммунизма), чтобы пойти ва-банк. Но главное, что в тот момент, когда ты пересек границу, перед тобой на выбор США, Австралия, Канада, Южная Африка и Израиль. Свободный выбор страны и полная финансовая поддержка в этих странах привела к тому, что большинство выбрали не Израиль.
Когда я после трех лет мытарств вышел из кабинета начальника ОВИРа с разрешением, состоялся диалог, который вам все объяснит.
Старичок:
“Молодой человек, куда едете?”.
Я отвечаю:
”В Израиль”.
Старичок:
”Не хотите — не говорите”.
В самолете Киев — Вена было семей двадцать, и только мы, и еще одна семья, поехали в Израиль. На протяжении всей истории не так много людей переехали в Израиль по собственной воле. Эмигрантов периода Войны за независимость никуда не брали, и они бежали в Израиль, спасая жизнь; уехать из Польши (алия Гомулки) или из Румынии (алия Чаушеску) в другую страну было очень трудно, а когда Франция дала возможность людям из колоний в Северной Африки переехать во Францию, то многие (но не большинство) выбрали эту опцию. Мотивированные 100 тысяч репатриантов по масштабам иммиграции Израиля — это очень много. Это невиданно! Влияние мотивированного (читай — националистического) решения на отъезд именно в Израиль, сегодня видно и в том, что среди этих людей голосующих за национальный лагерь больше, чем в среднем среди русскоговорящих в Израиле. За годы, когда не было русского телевидения, не было поездок в СССР, репатрианты 70-х “отключились” от своего прошлого, и имена новых артистов, писателей, новые фильмы ни о чем им не говорили. В бизнесе или в общественном влиянии эти люди не преуспели, и остались хорошими работниками и верными солдатами вдали от общественной жизни.
Люди, приехавшие в 1990-х, почти ничем не рисковали при подаче заявления на выезд. Окружающие в разваленном СССР не сторонились их, как уезжающих в 70-е, а скорее завидовали им. Немыслимое для репатриантов 70-х: подал — уехал — сбылось! А вот куда? В основном, приехали в Израиль потому, что из-за сговора израильского правительства с американским, и с евреями Америки (и под техническим руководством нынешнего рупора Кремля Яши Казакова-Кедми) эмигрантов заставили стать репатриантами.
Не поймите меня неправильно, конечно, среди тех, кто приехал в Израиль, были и те, кто сделал выбор потому, что у них здесь живут родственники и те, у кого была национальная идея. Но подавляющее большинство этих людей, если бы им дали, как эмигрантам 70-х на выбор любую англоязычную страну, то не поехали бы в Израиль. Эта алия уже видела преимущество денег, в то время как алия 70-х могла в СССР только говорить на кухне о тайных миллионерах.
Свежие репатрианты подозревали местных жителей и власть в обмане, к которому они привыкли в последние годы в СССР, и были готовы “порвать” все на свете для того, чтобы преуспеть. У них возникли свои бизнесы, свой телевизионный канал, они стали курсировать в свои родные места, у репатриантов появились свои представители в Кнессете и правительстве. По прошествии тридцати лет их отличие от репатриантов 70-х все равно существует, и не только в упомянутом выше голосовании.
Кто из репатриантов 90-х читает газету на иврите, а не на русском?
Сравните процент туристов, посещающих Россию, среди приехавших в 70-е и приехавших в 90-е.
Сколько из репатриантов 90-х ходит на израильский стендап?
Я понимаю, что есть разные люди, но тренд ясен.
Алия 2020-х — это волна людей, который, в основном жили богато (не в пример предыдущих волн), они приехали из больших городов, где нищие мигранты обеспечивали им чистые квартиры и дворы, быструю доставку сникерсов, а суши и итальянская паста не были чем-то необычным. Их приезд зачастую это временное решение проблемы, которую они называют Путин. Лучше бы осесть временно в Европе, но можно и в других частях света. Их друзья живут и работают на Бали, в Праге и Таллине. Учить местный бусурманский язык для многих ни к чему, так как в перспективе жизнь наладится.
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"!
Сколько детей репатриантов 90-х учились в частных школах на английском языке?
А тут пожалуйста. Местное кофе, еда, музеи, природа — это все тот же презренный Восток. Скоро все наладится и мы вернемся, думают эмигранты. Ну а если нет, то мир большой и климат на Бали получше. Большинству (впрочем, как и в прошлом алие 90-х) эти сионистские идеи чужды, тем более что “чистых евреев” (извините за действительно политически некорректный термин) среди них почти нет. Это мир хороших, способных и успешных людей, которых судьба закинула в чуждое для них место.
А, забыл про язык. Русский, как и иврит, сильно поменялся за пятьдесят лет. Любой язык меняется менее культурным слоем населения, так как культурные пытаются говорить по правилам, а некультурные говорят на сленге. Если бы язык не менялся, то англичане говорили бы на языке Шекспира. В беседе на русском с незнакомым человеком, с первых слов понятно, что он приехал в 2020-е. Феня и английские слова подменили неуклюжие славянские, а необходимость жить по-западному забила гвоздь в гроб русского языка периода СССР. Это не хорошо и не плохо — это просто факт.
А дети? Нет никаких отличий у детей, которые учатся в израильской школе и говорят на иврите, от детей Израиля — родились ли они здесь или приехали. В конечном счете все, что написано выше, некий временный расклад, и в 2050 году может заинтересовать в лучшем случае только историка.
Эта заметка написана под влиянием многих бесед с М.Голдовским, А.Бельфером и Ш.Резником. Конечно, они не подписываются под каждым словом, но я должен высказать им благодарность за идеи, высказанные в процессе написания этой заметки.
