Размышления о памяти и беспамятстве
Елена ПЛЕТИНСКАЯ
Я люблю своего деда. Его давно нет, ушел, как и моя бабушка, еще во второй половине 90-х. Их мои родители вместе с маминой сестрой привезли сюда уже глубокими старичками. И они успели пожить здесь еще несколько лет до ухода в небытие. Причем, в полном осознании своего переезда в Израиль, куда мой дед стремился с юных лет (деменция — это уже потом, перед смертью, а у бабушки и ее не было).
Когда-то мой дед со своей семьей на подводе, будучи 17-летним пареньком, пытался пересечь румынскую границу. И даже дважды. Но не судьба… И всю жизнь ненавидел советскую власть. С тем и жил…
Дед был религиозным человеком, при Софье Власьевне держал два холодильника. И когда соседи интересовались: зачем? — он неизменно отвечал:
"Так один не работает. Ну не выкидывать же! Что-то ведь можно туда положить…"
Надо быть советскими людьми и жить эпоху тотального дефицита, чтобы не просто удовлетвориться таким ответом, а и поддержать.
В Ташкенте, куда мои перебрались во время войны и где в итоге осели, дед ездил каждую неделю в синагогу — не родственников и знакомых повидать, а молиться. Дома он тоже молился. И соблюдал шаббат. И постился в Йом Кипур. Я это хорошо помню! А бабушка на него ворчала, она была абсолютно светской (хотя из раввинской семьи), но деду не мешала никогда.
Уже в Кирьят-Гате, когда его настигла деменция, но еще на ранней стадии, дед умудрился сбежать из дома и доковылять до ближайшей синагоги. Она оказалась сефардской, но был он встречен как почетный гость и, как рассказал кто-то из прихожан, ему доверили взять в руки свиток Торы и произнести молитву. Молился он на ашкеназите, но никого это не раздражало – евреи были рады поддержать незнакомого старца.
Я люблю своего деда и чем старше становлюсь, тем чаще вспоминаю его и бабушку… Наверное это вообще свойственно человеческой природе. Вдруг начинаешь понимать и жалеть своих родных, когда сам становишься немолодым.
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"!
Так вот, я закоренелый агностик, более того, многое в иудаизме, как и в любой другой религии, меня с точки зрения современного человека сильно напрягает. Какие-то традиции, сформировавшиеся за годы галута, кажутся нелогичными. Думаю, нас таких "непонимающих" немало.
Но как я могу предать память своего деда, если его давно нет, но для меня только физически? А он бы не принял многое из того, что сейчас происходит. И не смог бы понять, как это возможно — лезть к молящимся, что-то запрещать им и устраивать вакханалию?..
Я не знаю ни одной молитвы. Я агностик. Я просто люблю своего деда. И храню память о нем.
