Среди выходцев из СССР-СНГ бытует мнение о том, что израильская тюрьма по сравнению с пенитенциарными заведениями на их исторической родине – нечто сродни пионерскому лагерю
Петр ЛЮКИМСОН
Мол, заключенные имеют право пользоваться телефонами для связи с семьей и друзьями, в большинстве камер есть многоканальное телевидение, можно свободно перемещаться по блоку, общаясь с другими заключенными, и совершать регулярные прогулки по тюремному двору. А если у заключенного есть деньги, то он вообще в шоколаде, поскольку в "кантине" — тюремном киоске – можно купить практически что угодно и даже заказать нужную тебе вещь. Окна в камерах, понятное дело, зарешечены, но это, как правило, вполне нормальные окна, а не маленькое окошко под потолком, как это обычно показывают в фильмах. Еще в тюрьме можно работать – здесь есть слесарные, столярные и прочие мастерские, то и дело организуются различные кружки по интересам, включая театральный и художественный, иногда даже проводятся конкурсы, участников которых вывозят в другие тюрьмы, а это тоже немалое развлечение…
Все это правда. Но далеко не вся правда. Недавно Управление тюрем (ШАБАС) побаловало журналистов пресс-туром в тюрьму "а-Шарон", предназначенную для преступников, которые, согласно решению суда, представляют опасность для своих жертв и для общества, поэтому нуждаются в более усиленной охране. И "пионерским лагерем" ее при всем желании не назовешь.
О том, что такое израильская тюрьма, пишет в газете "Маарив" Дуди Петимер.
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"!
Начинается "а-Шарон", как и все тюрьмы, с досмотровой комнаты, через которую проходят все пришедшие на свидания с заключенными. От тщательности досмотра зависит многое, так как именно в этой комнате должно быть предотвращено проникновение в стены тюрьмы любых запрещенных предметов, среди которых на первом месте, разумеется, значатся наркотики и оружие. И все-таки главной драгоценностью у заключенных считается мобильный телефон или сим-карта, которые дают возможность связи с внешним миром в обход наложенных начальством ограничений.
— Попытки контрабанды запрещенных предметов мы ожидаем от кого угодно, — говорит сотрудник тюрьмы, работающий в досмотровой. – В прошлом, как известно, в этом преступлении был уличен депутат кнессета от арабской партии. Не раз попадались известные, вполне респектабельные адвокаты, пришедшие на встречу с клиентом. Изобретательность тех, кто пытается "порадеть" заключенным, порой поражает. Вы даже не представляете, в какие части тела можно засунуть мобильник. Еще труднее обнаружить сим-карту. Недавно мы нашли ее в пачке сигарет, которая выглядела как нераспечатанная – сим-карта была положена внутрь пачки и закреплена липкой лентой.
И все же главная проблема любой тюрьмы — холодное оружие, появление которого может в любой момент повлечь за собой нападение на других заключенных и персонал. Попытки проноса огнестрельного оружия в тюрьму достаточно редки — подавляющее большинство вменяемых посетителей отдают себе отчет в том, что оно будет найдено при досмотре. Но оружие в достаточном количестве изготавливается самими заключенными. Исходным материалом может стать что угодно – тут снова надо отдать должное изобретательности зэков. Для изготовления заточек в ход идут не только известные нам по книгам ложки, но и все, что подвернется под руку: например, обрезок медной трубы для подключения кондиционера, кусок дерева или пластика. Из последних, оказывается, тоже можно изготовить смертоносный нож, который к тому же не обнаружишь никаким металлоискателем. В "а-Шароне" журналистам была представлена целая выставка найденных при обыске заточек самых разных размеров и форм, некоторые экземпляры выглядели даже очень элегантно.
Как уже понял читатель, регулярные обыски в камерах – это тоже неотъемлемая часть жизни тюрьмы "а-Шарон", да и, наверное, любой другой тюрьмы. Начальник этого заведения Шай Парнаса решил устроить для журналистов показательный обыск. Начался он с того, что надзиратели вошли в камеру, где находилось четверо заключенных (переполненные тюрьмы, где в камерах находятся по шесть и более заключенных, есть, но в таких заведениях, как правило, сидят те, кто совершил относительно легкое преступление). В камере, которую показали гостям, один из заключенных отбывает пожизненное наказание за жестокое убийство, другой приговорен к длительному сроку за сексуальные преступления, да и двое остальных, видимо, попали сюда не за обычную кражу.
Надзирателю что-то не понравилось, и он велел вывести одного из обитателей из камеры, остальные остались стоять у стены. Сотрудники ШАБАСа тщательно осматривают абсолютно все, включая содержимое подушек, пачки сигарет и сахара – тайником может стать что угодно. Закончив с осмотром камеры, надзиратели выходят в находящийся при ней дворик для прогулок и там находят наркотики. Обыск, можно считать, удался.
— Главный залог успеха обыска – внезапность, — поясняет Шай Парнаса. – Хотя нередко обыски носят не спонтанный характер, а основаный на оперативной информации.
Шаю Парнасе 48 лет, он живет с семьей в Иерусалиме, тюрьму "а-Шарон" возглавляет последние три года. В ШАБАС Шай перешел после 13 лет службы в спецназе МАГАВа, затем присоединился к спецназу ШАБАСа "Нахшон", работал начальником службы безопасности тюрьмы "Кциот", затем начальником тюрьмы для несовершеннолетних правонарушителей, и вот сейчас – в "а-Шароне".
— В тюрьме постоянно что-то происходит, поэтому надо сохранять бдительность 24 часа в сутки, — говорит Парнаса. – В нашей тюрьме это особенно важно, ведь 370 из 400 наших подопечных относятся к категории опасных и особо опасных для общества. Среди них, кстати, несколько бывших сотрудников полиции, но мы не вправе помнить об их прошлом — вступив на путь правонарушений, они стали такими же преступниками, как и все остальные.
Самые опасные узники "а-Шарона" содержатся в отдельном блоке, максимально удаленном от остальных, чтобы пресечь любой возможный контакт с другими заключенными. Среди них такие легендарные фигуры израильского преступного мира, как Ицик Абарджиль, Михаэль Мор и другие. В "а-Шароне" отбывают наказание отец-хайтекист, утопивший трехлетнюю дочь в ванне, чтобы не платить алименты; насильник несовершеннолетней в гостинице Эйлата и насильник из "отеля коронавируса", убийцы жен и подруг – словом, публика, мягко говоря, не самая симпатичная.
— К сожалению, многие сидящие у нас лидеры ОПГ продолжают руководить своими группировками, то есть отчасти цель их наказания не достигнута, — говорит Шай Парнаса. – Они пользуются для этого телефонными звонками, право на которые получено по решению суда, и тут мы бессильны. Единственное, что в наших силах – это, как вам уже сказали, не допустить появления у заключенных мобильников и строго контролировать, чтобы они не превышали выделенное на разговоры время. А вообще жизнь здесь непростая. Наши сотрудники постоянно получают угрозы. Но я знаю, как свои пять пальцев, каждого находящегося в моем ведении заключенного. И они тоже знают, что со мной лучше не шутить и не наглеть.
На вопрос о том, как он и остальные сотрудники тюрьмы могут жить в таком напряжении, Шай улыбается.
— Оказавшись дома, мы стараемся совершенно забыть о службе и оказать максимальное внимание семье. Это нас спасает. Но лично у меня это не всегда получается…
"Новости недели"
