Миниатюры с израильской натуры
Юрий ЛУЧИНСКИЙ, Нагария
"У МЕДАБЕР ЯПАНИТ"
Субботняя набережная.
Навстречу дама. Немолодая. Спортивная. С косметикой в стиле 60-80-х.
При даме собачишка. Мелкая. Белая. Ухоженная. У нас такого песья несметно.
Цуцик останавливается. Обтявкивает. С чувством.
С ними ладить умею. Вкрадчивым голосом разъясняю на иврите, что он хороший, и я хороший. И что вообще всё прекрасно.
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"!
Кабыздох внемлет. Расслабляется.
— Ата медабер русит? Лё? Хаваль. (По-русски говоришь? Нет? Жаль. — ивр.) — интересуюсь у собеседника.
— У медабер япанит. (Он говорит по-японски. — ивр.) — поясняет геверет (мадам — ивр.).
Последним хилым глазом усматриваю под косметикой мадам монголоидные черты.
Расходимся с взаимными пожеланиями доброго шаббата. При заметном пёсьем позитиве.
Это моя страна!
БУДЕМ ЖИТЬ. СЫТО!
Подхожу к каспомату ("банкомат" — ивр.).
Засовываю карту. Заказываю сумму. Жду.
Орет сирена. Атака "Хизбаллы".
У нас "красная зона". На укрывание 15 секунд.
Цену денег никто не отменял!
"Железный купол" работает над головой. Бабахает сильно.
Банкомат жужжит и тарахтит. Неспеша. По-израильски.
Бабахи стихают.
Получаю положенное.
Остаюсь при деньгах. И, главное, живой.
Шоб я так жил!
Ам Исраэль хай!
РОССИЯ, НАВЕДИ ПОРЯДОК!
Я пришел к тебе на хаус
В новых джинсах "леви страус".
Так нынешние олды декламировали лет пятьдесят-шестьдесят назад.
Шлялся по центру городка, заполз в шмоточный магазин.
И, неизвестно зачем, купил джинсы.
Таки "Ливайс". За 299 шекелей. Восемьдесят баксов.
Джинсов-классики в шкафу, кажется, пять. Или шесть. Не помню. А вот для разнообразия еще купил. Как бывший голодающий, заначивающий харчи.
В юности нашей в Ленинграде такие стоили не меньше зарплаты инженера. А к расцвету застоя и побольше.
А тут, понимаешь, у проклятых сионистских пенсионеров они пачками.
Пора порядок наводить.
МОЕ КАФЕ, МОЯ СТРАНА
Кафешка у дома.
Центр города. Народа много. Место для посиделки есть всегда.
— Шалом! — паре компаний немолодых мужиков.
— Буэнос диас! — постоянной компашке тёток, бывших аргентинок.
В ответ и "шалом", и "хау ар ю", и "как дела".
Бармен Боря в кипе. Русский помнит, но говорить на нем не любит.
Машет рукой. Не спеша приносит мой "афух гадоль". Типа капучино, большую порцию. Смахивает со стола денежку, чуть-чуть больше прейскурантной. С негрустным "тода" — "спасибо".
Чаевые в кафешке не закон. Без них даже косого взгляда не последует.
Но я же здесь свой! Сижу здесь почти десять лет.
Мне хорошо. Пусть и им будет получше.
Вдалеке временами погромыхивает.
До "Хизбаллы" меньше десяти километров.
"Хизбаллу" содержит Иран, провозгласивший полное уничтожение моей страны.
А Иран ублажает страна, в которой я когда-то родился и жил. Пока не приехал сюда. И не стал своим в этой кафешке.
Машу рукой честнЫм компаниям. Ухожу. До завтрашнего "афух гадоль"…
ИНТЕРЕСНО ДЕВКИ ПЛЯШУТ
Хамей-Гааш, Израиль. СПА-комплекс.
Оттягивающийся пипл. Сидят, лежат, едят, пьют и отмокают, как могут.
Бассейн. Горячий минеральный.
Группа эфиопок. При фигурах. Симпатявые, с профилями нефертитек.
Танцуют в воде. Одетые в цветастые платья. В облипочку, естественно.
Веселые.
Сауна. Большая, ухоженная. Хорошо прогретая. Мест много, людей тоже немало.
Рядом усаживается молодая евреечка-ортодоксочка.
Красивющая! Голова под тюрбаном. Одета в боди. И черную миди-юбку (!), кружевную снизу.
Напротив сидит арабочка.
Симпатющая! В шароварах, черном балахоне и в хиджабе (!!!).
Закатывают двух дедков на колясках. Дедки млеют.
И всем хорошо.
Это моя страна. Шоб я так жил!
Автор — известный советский и российский юрист, входивший в группу Тельмана Гдляна, экс-депутат Верховного Совета Российской Федерации, а ныне израильский писатель и публицист, член редколлегии журнала "ИсраГео"
