Неважно, тысяча человек или один. Нужно драться
Владимир ВИНОКУР
По сети бродит ролик с рыдающим жителем Газы (в израильской блогосфере – со ссылкой на "Абу-Али-экспресс"):
"Мы, два миллиона, страдаем из-за каких-то двадцати заложников. Неужели они лучше нас?".
Да! В этом и состоит разница между двумя культурами, между двумя цивилизациями. Мы были готовы отпустить больше тысячи орков, профессиональных убийц, за одного человека. Наши враги считают своё население дешёвым расходным материалом — если их убьют, можно оплакать их на камеру, обвиняя Израиль в их гибели.
Ну и вспоминается бессмертное (Роберт Хайнлайн, " Звёздный десант"):
"Можно ли отказ от освобождения тысячи военнопленных считать достаточно обоснованной причиной для возобновления войны? Учтите, что при возобновлении военных действий могут погибнуть миллионы ни в чём не повинных людей, вернее, почти наверняка погибнут.
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"!
Я ни минуты не колебался:
— Да, сэр. Этой причины более чем достаточно.
— «Более чем достаточно». Ладно. А один пленный, которого не хотят отпускать?
Я заколебался. Я знал ответ, но для Мобильной Пехоты. Не было уверенности, что именно это он хочет от меня услышать. Райд нетерпеливо сказал:
— Ну, давайте, мистер! У нас есть верхний предел — тысяча. Я предложил вам обсудить низший предел — один человек. Прошу учесть, что дело серьёзнее, чем, например, занятие бизнесом. Хотя и бизнес требует точного понимания ситуации. Вы же не можете выписать вексель на сумму «от одного до тысячи фунтов». А ведь разворачивание войны гораздо более серьёзное дело, чем выдача пусть даже огромной суммы денег. Не будет ли преступлением вовлечь страну (а на деле две страны) в войну ради спасения одного человека? А вдруг этот человек даже не заслуживает того? Или возьмёт и помрёт, когда сыр-бор уже разгорится? Тысячи человек погибают ежедневно в катастрофах и несчастных случаях… так стоит ли колебаться из-за одного? А теперь — ответ! Отвечайте «да» или «нет»… Не задерживайте класс.
Он взял меня за горло. И я ответил так, как ответил бы на моём месте любой десантник:
— Да, сэр!
— Что «да»?
— Неважно, тысяча человек или один. Нужно драться.
— Ага! Число пленных роли не играет".
