Из цикла "Про демоническую Симочку"
Елена ПЛЕТИНСКАЯ
"Активно выгорелое лето вступало в свои знойные права. Симочкин затуманенный мозг отчетливо воспылал во всех чреслах ее неуемно зревшего тела".
* * *
Клара проснулась от настойчиво громкого храпа Шломо. Его весьма впечатляющее, покрытое черно-седоватой кудрявой растительностью брюшко ритмично вздымалось в такт издаваемым носоглоткой звукам.
Женщина с тяжелым вздохом села на постели и уныло уставилась в темноту. Спутанные мысли лениво закопошились в сонной голове и неожиданно среди этого хаоса возник образ давно забытой героини ее любовного творения — Симочки.
Кларисса, именно так она предпочитала себя называть в моменты наивысшего творческого просветления, бойко вскочила и кинулась в соседнюю комнату, где компьютер отдыхал от ее гениальных произведений, и дробно забарабанила по клавишам.
* * *
"Венечка страдал выдавленной по щекам слезой! Симочка, эта неокультуренная дьяволица его хрупкой, поруганной по самые пятки души, всесторонне растоптала воинственно торчащий трепетный жезл его мужского достоинства своим неаппетитным экзерсисом!".
* * *
Шлепнув в конце предложения еще один восклицательный знак, Кларисса моментально возвратилась обратно в Клару.
"Раз мысля пошла, буду работать дальше. Вот как раз и новое словцо пригодилось. Это я удачно его в магазине вчера подцепила. И запомнила ведь! Надо бы поглядеть, что означает… Да уж, каких только странностей не наслушаешься, пока товар отпускаешь!"
— Эк-зер-сис… – шепотом нараспев, чтобы не разбудить мужа, продолжавшего выводить в спальне сложные рулады, просмаковала дама.
"Эк хорошо ввернула-то как, интеллигентно, прям по-писательскому!", — довольная собой Кларисса-романистка сладко зевнула и отправилась под теплый бок к Шломику досыпать.
Вдруг всколыхнувшееся посреди ночи вдохновение давно уже не посещало ее насквозь романтическую натуру. Читать Клара не любила, но вот писать!.. О да, это была ее стихия.
А с тех пор, как она вышла замуж, да съездила в свадебное путешествие в любимую их с мужем Турцию, где все включено, а затем энергично ринулась обустраивать семейную жизнь, роман пришлось отложить. Не до него стало, потому что Клара откопала в себе мощные дизайнерские способности.
Обнаружив сей пугающий дар, который при иных жизненных ухабах мог ведь и не раскрыться, сия ваятельница интерьеров взялась за мебельщиков и прочих охотников попастись на банковском поле ее супруга.
Так что роман ждал своего часа. Томная дьяволица Симочка скучала, пылясь в заброшенном файле, а непрестанно страдающий Венечка там же застыл в непонятке.
Клара же воевала с поставщиками мебели. То при доставке обязательно какой-нибудь стул забывали на складе, то выяснялось, что вообще не ее заказ привезли, или обивка оказывалась какой-то тусклой и не подходила к ее занавескам и вазочкам. В общем, дел у авторши недоделанной нетленки хватало. А ее дизайнерский талант вспухал прямо пропорционально посещению очередного мебельного рая.
Шломо стоически оплачивал многочисленные картинки, статуэточки, салфеточки и думал, что ему сильно повезло в жизни встретить такую жаркую женщину.
Ради карьеры дизайнера своего жилища Клара даже пожертвовала работой в магазине. Когда все было полностью расставлено, подвешено и приколочено, куда следует по разумению хозяйки дома, в квартиру началось паломничество многочисленных родственников и знакомых.
Но вскоре и этот этап канул в лету. А на смену ему пришли уютные вечера на широченном плюшевом диване под завывание латиноамериканских сериалов и Шломин непременный храп.
Но убойные Кларины таланты не давали ей спокойно почивать у плоского экрана телевизора, впихнутого в громоздкую итальянскую стенку, они настырно перли из нее в этот раз в виде стихов:
Страстная Мария по воду сходила!
Там она Мигеля сильно полюбила!
Негодяй Мигель оказался гей!
Сделал ей ребенка, да сбежал скорей!
Бедная Мария больше не любила!
Раненное сердце в море утопила!
Эти вирши были еще не окончены, им требовалась тщательная доработка. Клара пребывала в глубоком раздумье по поводу пятой строчки. Закладывая в стиральную машинку белье, она мучительно соображала, оставить эту фразу так или же написать: "Страстная Мария гея разлюбила!"
Так как решение было невероятно сложным, и на обдумывание требовалась масса времени, — творчество это ж вам не хухры-мухры, — женщина пока решила все-таки вернуться на работу в магазин, где ей думалось лучше.
И результат не заставил себя ждать. Не прошло и месяца, как демоническая Симочка и несчастный Венечка временно вытеснили из ее головы высокую поэзию и снова обосновались в иссушенном от напряженного мыслительного процесса мозгу.
* * *
"Зверски утомленная огромным стадом мужчиноподобных поклонников Симочкина гордость решилась, во что бы то ни стало и всепоглощающе вернуть Веничку в свое сексуальное нутро!
В конец умучавший Веничку запор в виде неизрасходованной любви подходил к трагически-незавершенному финалу ихней любовной горячки.
Коварная Симочка уже расставила на его витиеватом пути к ее нутру скорбные силки неугомонно-бушующей страсти, так жестоко не похожей на прозаически-варварские трагедии обычных двуногих людей".
* * *
В конце рабочего дня Клара вышла в подсобку, обдумывая особливо душераздирающую сцену между главными героями, как вдруг обнаружила у себя в голове какие-то необыкновенные звуки. Они звенели и перекатывались поближе к горлу, стремясь обрести свободу через ярко-накрашенный Кларин рот.
Женщина издала нечто похожее на судорожный лай обиженной судьбой собачки. В сей эпохальный момент в ней зарождался и на ходу креп очередной дар. На сей музыкальный.
"Ах, это будет песня с моими стихами! Как же все-таки непомерно я талантлива!" – Клара горделиво взяла в руки маленькую сумочку, закинула ее на свое пышно-оголенное плечо и заспешила навстречу радостно махавшему ей из машины Шломику.
А вечный роман опять застрял на самой животрепещущей ноте. Отныне Кларисса изменяла ему с нотой музыкальной.
