Это фраза из проповеди имама, призывающего к убийству неверных не где-нибудь в Газе или в занятой "Исламским государством" части Сирии, а в приютившей его Америке, а точнее в Бруклине
Лилиана БЛУШТЕЙН, собственный корреспондент журнала "ИсраГео" во Франции
В последнее время, когда я стала молодой мамашей, мне реже удается выбираться в Париж, а потому и посиделки с подругами у канала Сен-Мартен (есть там наше любимое кафе) стали редки. Но моя парижская подруга Ясмин, ставшая чуть не нашим штатным экспертом по арабским вопросам, периодически напоминает о себе, и я надеюсь, что в ближайшее время мы с ней встретимся и поболтаем "за жизнь", а заодно — и о исламском терроре, становящемся все более опасным не только во Франции, но и в Европе в целом.
Напомню, Ясмин в качестве волонтерки социальной службы часто бывает в квартирах мусульман, живущих в столице Франции и ее предместьях. По ее словам, в десятках этих квартир ей доводилось видеть на стенах — чаще всего в комнатах подростков, — портреты Мохаммеда Мера, устроившего теракт в еврейской школе в Тулузе. Его считают героем. Убийство евреев — вне зависимости от возраста, — называют благородным поступком. Прославления детоубийцы не стесняются. И вы еще спрашиваете, почему тулузский теракт не стал последним в стране?
После недавнего теракта в церкви в северонормандском Сент-Этьен-дю-Рувре мне никак не удавалось связаться с Ясмин — на письма по электронной почте и сообщения в фэйсбуковском чате она не отвечала, а ее телефон уведомлял, что абонент находится вне зоны доступа. Наши общие знакомые понятия не имели, куда она запропастилась. Я начала волноваться. Но сегодня Ясмин вышла на связь:
— Лилиан, прости, бывают и у меня в жизни романтические моменты. Я встретила сногсшибательного парня. Может быть даже когда-нибудь выйду за него замуж. Это была безумная неделя на Корсике. Мы с ним отключились от всего мира… Тебе будет интересно, думаю: он еврей. Так что после замужества я получу право переехать в Израиль, ведь так?
Я подтвердила ее догадку и спросила, как к этим межнациональным матримональным планам отнесется ее арабская родня.
— За родителей я не волнуюсь, — ответила Ясмин. — Они у меня эмансипированные. А вот дядья и их семьи… Они меня и так прокляли. Главное — держаться подальше от них.
— Мазаль тов! — решила проверить я подругу на знание еврейских пожеланий.
— Спасибо, дорогая, надеюсь, мы с Мишелем будем счастливы и в самом деле. Надо еще с его родственниками познакомиться. Захотят ли они, чтобы он женился на арабке? Он говорит, что проблем с этим не будет. Его брат, живущий в Израиле, женат на русской…
— На русской еврейке? — уточнила я.
— У нее мама настоящая русская, не еврейка, поэтому были проблемы со старшим поколением… Видишь, какие я детали знаю о ваших традициях? Но, как я понимаю, ты искала меня не для того, чтобы послушать о моей будущей еврейской родне (если вообще всё сложится)?
— Ну почему, это мне еще интереснее, чем то, что я хотела спросить у тебя… Но об этом поговорим при встрече, я уже могу позволить себе оставлять малышку Мари у родителей Пьера…
— Ни в коем случае! Бери ее с собой! Мы должны уже познакомиться!
— Париж становится очень опасным, Ясмин, — вздохнула я. — Но я верю в счастливую звезду моей девочки, так что пусть приучается к нашей компании.
— Лилиан, ты хочешь спросить про последние теракты?
— Да, конкретно про нормандский. Как ты считаешь, это террор одиночек, самостоятельно принимающих спонтанные решения?
— Ты как маленькая, милая. Эта спонтанность очень хорошо организована. Один из убийц, как я прочитала, приехал в Рувре за сотни километров оттуда. Думаешь, просто так? И именно на родину Франсуа Олланда — он же родом из Руана, это совсем рядом. Это был вызов. В Руанском соборе теракт устроить было сложно, там хорошая охрана. А в Рувре церковь вполне доступна.
— Как они получают задания? Кто их дает?
— Дорогая моя, я что, глава спецслужб? Могу только предполагать. Сила исламистов в том, что они действуют небольшими ячейками. И выйти на настоящих организаторов очень сложно. Их задача — сеять страх и смерть. Наверняка есть что-то вроде разведки. А иногда просто ищут слабые места и устраивают теракты наугад.
— Возможно ли предотвратить теракты?
— Задача непосильная. Но сократить шансы на их проведение можно. Надо только жестко отнестись к проповедям в мечетях и убрать имамов-экстремистов куда подальше. Слышала, одно время так действовали в Германии, но французы решили, что это недемократично. Ты себе не представляешь, насколько опасны речи имамов!
— Неужели в наших спецслужбах не в курсе?
— Да знают все, но боятся разворошить осиное гнездо! Да и непросто внедрить туда агентов, чтобы они записывали зажигательные речи. Кроме того, помимо проповедей, имамы устраивают кружки для избранных, и там разговоры ведутся уже вполне конкретные. Промывка мозгов проводится очень жесткая.
— Повода для оптимизма нет…
— Да, если продолжать миндальничать, зараза будет распространяться. Я не понимаю, почему сейчас, когда официально действует режим чрезвычайного положения, французские спецслужбы занимают оборонительную, а не наступательную позицию. Суды будут на их стороне. А если случайно под пресс попадет миролюбивый имам, перед ним можно извиниться, бросить на его мечеть субсидии — и проблем не будет.
— То есть, проблема только в имамах?
— Часть проблемы. Но очень серьезная, так как вербовка потенциальных террористов на начальном уровне проходит через них. А конкретные задачи ставятся уже эмиссарами террористических группировок. Их в Европе становится все больше — во многом благодаря хорошо организованному потоку так называемых беженцев.
— На твоем примере знаю, что не все французские мусульмане поддерживают террористов. Вижу немало арабов среди полицейских и сотрудников спецслужб. Неужели нет возможности внедрить секретных агентов в ряды исламистов?
— Все возможно… Но пока что скажу неприятное: гораздо проще исламистам внедрить своих агентов в полицию, чем наоборот. Это не афишируется, но несколько полицейских уже разоблачены как имеющие связи с террористами.
— Как по-твоему, Ясмин, уроки последних терактов освоены?
— Надеюсь, что да. Но, прости меня, французам не хватает яиц, чтобы вести себя жестко — так, как этого требует ситуация.
— А как к этому отнесутся лояльные к европейским ценностям арабы?
— С благодарностью, поверь мне. Моим нормальным соплеменникам гораздо тяжелее, чем остальным гражданам Франции — ведь мы под постоянным прицелом…
— Ясмин, когда с Мишелем познакомишь?
— Не спеши, Лилиан, еще не время для знакомств с подругами — даже лучшими!
* * *
Проповеди с призывами убивать неверных — обычное явление не только в европейских мечетях. В "Московском комсомольце" в публикации Ильи Бараникаса "Америку настигла исламофобия" приводятся результаты серьезного исследования, которое провел эксперт в области ислама в США Дейв Гаубатц. Под видом обычного верующего мусульманина он посетил 250 исламских центров, мечетей и медресе в разных уголках США и Канады. Он хотел выяснить, чему учат детей в этих учреждениях. То, что Дейв обнаружил в результате своего исследования, вызвало у него глубокую тревогу. Но еще больше он встревожен тем, что власти скрывают истинное положение дел от общественности.
«Мусульманских детей, посещающих мечети и медресе, учат ненавидеть Америку, наше правительство, нашу армию и всех американцев, не являющихся мусульманами, — пишет Гаубатц. — Семилетним детям внушают, что ассимилироваться в американском обществе — значит не уважать и бесчестить ислам. Их учат, что оправдано убийство любого, кто не уважает учение ислама и препятствует ему».
Среди мечетей, которые изучил эксперт, есть и мечеть «Дар аль-Хиджра» в городе Фоллз-Черч, штат Вирджиния, где был имамом аль-Авлаки. Там все осталось по-прежнему: верующим рассказывают, как надо вести джихад и приобщиться к раю, в то время как неверные американцы стройными рядами пойдут в ад.
Еще более радикальную картину он увидел в мечети «Аль-Фарук» в городе Нэшвилл, штат Теннесси. Там, вдобавок к джихадистским проповедям, мусульман женят на малолетних девочках (как это делается в ряде стран Востока). Американский закон отдыхает.
В мечети «Таква» в Бруклине (Нью-Йорк) имам вещает:
«Для тех, кто воюет за Аллаха, неважно, какое у них оружие. Вам не нужны атомные бомбы или даже пистолеты. Если у вас есть вера в Аллаха, хватит и ножа».
Все это будет продолжаться, говорит эксперт, пока родители-мусульмане не оградят своих детей от проповедей насилия и ненависти. И пока власти США не перестанут замалчивать исламистский терроризм — особое, конкретное явление, а не всеобъемлющий безымянный «террор» — во имя пресловутой политкорректности.
* * *
Как видим, узнать, о чем говорят имамы, возможно. Надо только заняться этой непростой и кропотливой работой. И взять на себя смелость жестко наказывать проповедников. Готова ли к этому Франция? Способна ли на это Европа? Или нас ради пресловутой политкорректности готовы отправить на заклание исламистам, вольготно чувствующим себя на чужой земле, где они хотят внедрить свои кровавые законы?
