О трагической судьбе потомков Теодора Герцля
3 июля 1904 г. умирающий 44-летний Теодор Герцль сказал свои последние слова другу, капеллану британского посольства в Германии преподобному Уильяму Хехлеру, не отходившему от его постели:
«Когда будешь в Палестине, скажи им, что все до последней капли крови отдал за свой народ».
В 1949 г. останки Герцля были перевезены в Израиль и захоронены в Иерусалиме, на горе, названной в его честь.
Герцль был человеком очень сложным – как, впрочем, почти все люди его масштаба. И его трудный, а может, и невыносимый, характер зеркально отразился в трудной и почти невыносимой истории его семьи.
В 1889 г. он женился на Юлии Нашауэр. Брак изначально был несчастен, поскольку, в сущности, Теодор свою жизнь без остатка посвятил идее сионизма и семьей почти не интересовался. В свою очередь, Юлию мало интересовали чаяния мужа. Уже через два года он собрался разводиться с беременной женой. Они расходились, сходились снова, беспрерывно ссорились. Одинокая, больная и озлобленная на весь мир, считая, что сионисты сначала украли у нее мужа, а потом и детей, Юлия провела последние три года в санатории в Кёнигштайне, директор которого, раздраженный ее воспоминаниями о покойном муже, заметил:
«Было бы лучше, в интересах сионизма, чтобы г-жа Герцль исчезла из Кёнигштайна и из Западной Европы».
Она умерла в 39 лет. Ее кремировали, но урна с ее прахом бесследно исчезла: считается, что 17-летний сын Ханс, который должен был забрать урну и подавленный смертью матери, забыл ее в купе поезда. Пожелание директора санатория свершилось.
Всего в браке родились трое детей. Понятно, что детство их было очень непростым; возможно на это наложились и генетические психические заболевания.
Старшая дочь Паулина страдала серьезным психическим расстройством и подолгу лежала в больницах, пристрастилась к наркотикам.
Средний сын Ханс учился в Лондоне и лечился у Фрейда, считавшего, что его пациент страдает Эдиповым комплексом. Когда родился Ханс, решительно антирелигиозный Теодор Герцль отказался совершать обряд обрезания; Ханс сделал брит-милу сразу после его смерти. Поначалу его раздражала безрелигиозность сионистских лидеров, он был привержен ортодоксальному иудаизму, но скоро последний перестал его устраивать. В двадцатую годовщину смерти Герцля он крестился в баптистской церкви, но вскоре перешел в католичество – хотя уже в 1926 г. он заявил Еврейскому новостному агентству JTA, что не считает себя больше католиком:
«Я не принадлежу ни к какой церкви и отвергаю все символы веры. Я не могу быть членом синагоги, поскольку она отвергает мессианство Иисуса, являющееся для меня неоспоримым историческим фактом. Я не могу быть привержен никакой христианской церкви, поскольку не считаю Иисуса Богом. Я бы назвал свою веру национализмом», добавив в письме редактору одной из газет, что он считает себя «членом Дома Израилева».
Впрочем, побывав католиком, он затем последовательно становился квакером, унитарием и, наконец, лютеранином – хотя в том же 1926 г. он определил себя «либеральным евреем», а либеральный иудаизм – «истинной религией». Ханс обычно посещал либеральную синагогу в Лондоне и просил Клода Монтефиоре принять его в Союз либеральных евреев, но Монтефиоре отказал ему, поскольку Ханс не принадлежал ни к одной из синагог.
В 1930 г. Паулина умерла в Бордо от передозировки героина. В день ее похорон Ханс застрелился, оставив записку:
«Еврей остается евреем… Я не могу больше жить. Я потерял всю веру в Бога. Всю жизнь я искал правды, и в конце пути должен признать – у меня нет ничего, кроме разочарования. Сегодня я прочитал кадиш по моим родителям – и по себе, последнему потомку в семье. Никто не прочтет кадиш по мне».
Свое последнее предсмертное письмо он отправил одному из сионистских руководителей Бордо, У.Столпнеру, где просил быть похороненным в одном гробу с Паулиной и добавил:
«Если я умру, то по собственной вине. Мне некого обвинять. Я в любом случае уже мертв: если Бог хочет разрушить человека, Он сначала превращает его в безумца».
Полиция была в затруднении, разрешать ли похороны на еврейском кладбище, поскольку определенной уверенности в том, что Ханс – еврей, не было. Однако католический священник о.Дэй, крестивший Ханса в 1925 г., заявил, что последней воле Ханса Герцля было похоронить его с сестрой на еврейском кладбище.
Паулину и Ханса похоронили рядом, на еврейском кладбище в Бордо, хотя не в одном, а в двух гробах. Похороны были гражданскими – ни раввин , ни священник не присутствовали. Единственным свидетелем похорон был У.Столпнер.
В 2006 г. по инициативе тогдашнего премьер-министра Израиля Эхуда Ольмерта и президента Всемирного еврейского конгресса Зеэва Бельского их останки было решено перевезти в Израиль и захоронить рядом с отцом, согласно воле Теодора Герцля. Идея была не новой: еще в 1949 г., а потом в 1956 г. чиновники Сохнута побывали на кладбище в Бордо, подтвердили принадлежность захоронений, но на этом дело и закончилось. Решение 2006 г. вызвало споры, объясняющие и прежнюю нерешительность. С одной стороны, сионистский истеблишмент не настаивал на переносе тел, поскольку конец брата и сестры не очень вписывался в героический нарратив об основателе еврейского государства. С другой, разлучить брата и сестру было невозможно, а похоронить по еврейскому обычаю самоубийцу и выкреста одновременно шло наперекор всем иудейским нормам. Но в итоге главный сефардский раввин Шломо Амар, после долгих уговоров, все же объявил, что Ханс был евреем, что он отрекся от христианства, а его самоубийство было итогом психической нестабильности – и его можно похоронить в Иерусалиме.
В ходе торжественной церемонии в Бордо, в присутствии официальных лиц Франции и Израиля, захоронение было вскрыто. И в нем был обнаружен только один гроб, Паулины. Гроб Ханса так и не нашли. Работники Хевра Кадиша просеяли землю и обнаружили две ручки, очевидно, от гроба, и части скелета. Кости объявили принадлежащими останкам Ханса Герцля, положили в гроб, и гробы были отправлены в Израиль.
В итоге два гроба, покрытые израильскими флагами, в присутствии премьер-министра, других официальных лиц и множества гостей были торжественно захоронены рядом с могилой Теодора Герцля.
Ханс и Паулина очень мало общались с младшей сестрой, Труди. Она вышла замуж, но страдала сильными приступами депрессии, подолгу лежала в больницах, на что уходили все средства семьи. Нацисты оправили ее с мужем в Терезиенштадт, где они и погибли: тело Труди было сожжено.
Стефан Теодор Герцль, сын Труди и единственный внук Теодора Герцля, был и единственным, причем страстным, сионистом в семье. Во время Второй Мировой войны он служил в английской артиллерии, сменив имя на Стефан Норман, потом посетил Израиль и собирался принять активнейшее участие в создании еврейского государства. Уволенный из армии, без работы, он выступил на сионистской конференции в Лондоне, где председательствующий Хаим Вейцман сухо представил его как внука Герцля и во время его выступления просидел к нему спиной. Не слишком тепло встречали его и некоторые официальные лица в ходе поездки в Израиль.
В итоге он был назначен на незначительный пост в Британской миссии в Вашингтоне. Туда ему и написала старая нянька из Вены, что его родители погибли в Холокосте. 26 ноября 1946 г. пребывавший в сильной депрессии Стефан Норман Герцль бросился вниз с Массачусетского моста. Его похоронили в Вашингтоне, а 5 декабря 2007 г. останки перевезли в Израиль и перезахоронили рядом с родными.
Семья воссоединилась.
