Если вы устали от рутины, от того, что вам выдают за откровения, новости, от клише и шума времени, сходите на балет из Дортмунда. Побудьте на пороге тьмы и света. И перейдите вместе с танцовщиками к самому прекрасному свету. На этом спектакле такое с вами случится, без сомнения
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"!
Инна ШЕЙХАТОВИЧ
Фото: Лешек Янушевский
…Он спит. На сцене, перед закрытым занавесом. Спит, не обращая внимания на шум, на публику, которая заполняет нарядный зал. На яркий свет. А потом появится она, легкая, земная, в плащике, застелет постель – и он оденется, возьмет из ее рук пучки соломы. Она запоет веселый мотив. И они вместе убегут за занавес. В праздник, фантасмагорию. В путь по театральной, сказочной, полной метафор, фольклорных, кинематографических, живописных перекличек стране. Где все разрешено, нет вражды, и царит согласие, и люди радуются возвращению света после долгой зимы. Там метет метель из соломы, стоит знакомый нам по фильмам и книгам майский столб. И звучит голос певицы, сильный, глубокий, будто из самых недр земли происходящий…
Театр балета из Дортмунда показал на сцене Центра сценических искусств в Тель-Авиве спектакль «Сон в летнюю ночь». Хореограф, режиссер и дизайнер Александр Экман, родившийся в Швеции, вначале воспринял идею создать балет на шекспировский сюжет без особого энтузиазма.
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"!
Руководство Шведской королевской оперы предложило ему, ниспровергателю всего привычного и косного, эксцентричному сочинителю взрывных балетных текстов, поставить спектакль про волшебные превращения, приключения любовников и полеты фей в летнюю ночь. В ту ночь, про которую так дивно и на все времена написал Шекспир.
Идея таилась, существовала где-то в подсознании, где, как правило, и рождаются все драгоценности творческой мысли. И вот что-то сверкнуло. И сложилось — сочинилось. Главным драматургическим стержнем стал день летнего солнцестояния. Победа над мраком. Победа в природе – людям в своей людской жизни до этого еще далеко… И развернулся рассказ. Не про Титанию, Оберона, ослов, актеров-любителей. Но про совершенно опьяненных этой летней ночью, скандинавским дурманящим напитком аквавитой и плясками в бешеном темпе.
Есть в эстетике хореографа, в саундтреке Микаэля Карлссона, во всем этом пропитанном атмосферой вакханалии, радости прыгать и кружится, токами земли, поэзией фильмов Питера Гринуэя действе одухотворенное волшебство. Здесь ничего, совершенно нисколько, ни капельки не есть повторение пройденного. Эти поддержки, напоминающие взращивание цветка, спонтанно-чувственное жонглирование соломой, стол, олицетворяющий целый остров радости и свободы, а после трапезы взлетающий вверх и преодолевший земное тяготение… Безголовые люди (ах, как же их много в любой стране, в любые времена…) падают и не находят дорогу…
Читайте в тему:
Остроумные находки и пластические шутки Александра Экмана – особая сила спектакля. Они вызывают в зале смех. Мы ведь знаем, как редко танец достигает такого эффекта… И повар, так изящно и андрогинно балансирующий на пуантах, и нежнейшее и эротичное адажио влюбленных, и музыканты, так рафинированно, деликатно вплетающие свои звучания в спектакль про освобождение от тьмы. Свет здесь — вершина, кульминация всех порывов, устремлений.
Часы, висящие над миром танцующих, серьезным личиком-лучиком напоминают: есть свет, стужа отступила, пришло время жить, действовать, праздновать и творить. Куклы, которыми артисты Экмана владеют безукоризненно, эти искусственные, покорные партнеры, полноправные участники, они включены в фабулу, вносят новые оригинальные смыслы.
Танцовщики раскрепощены, их унисон – это ансамбль ярких личностей, в котором каждый виден, каждый свободен, каждый протагонист. В одном из эпизодов балета тела танцовщиков отбрасывают большие тени на стену зала. Тень становится огромным кентавром, пауком, драконом…
Фантазия и смелость хореографа беспримерны. Он не опасается быть непонятым, не боится новаций и эпатажа. Его не тревожит статика некоторых сцен, они у него длятся, как длится созерцание картины в музее. Как длится долгий кадр в фильме мастера, подобного Феллини. И в этой неторопливости, в широком дыхании жеста, позы, паузы тоже есть красота.
Художник по свету Линус Феллбом насыщает спектакль упругими, живыми, какими-то рембрандтовскими бликами. А автор костюмов Брегье ван Бален искусно инкрустирует миры хореографа нежной, телесно-бежевой цветовой гаммой костюмов. Вдруг на одной из танцовщиц возникнет черная пачка. То ли классический черный лебедь прилетел, то ли опьяневшая от праздника и сладких трав поселянка вышла танцевать свою вариацию…
Во вступительных речах перед премьерным спектаклем, в приветственной речи посла Германии в Израиле несколько раз прозвучало слово «демократия». Я смотрела на свободных и радостно творящих артистов-гостей. И думала: без свободы нет искусства. Или что-то, возможно, есть, но это уже совсем другая история.
Если вы устали от рутины, от того, что вам выдают за откровения, новости, от клише и шума времени, сходите на балет из Дортмунда. Побудьте на пороге тьмы и света. И перейдите вместе с танцовщиками к самому прекрасному свету. На этом спектакле такое с вами случится, без сомнения.
